искусству. Дамы ходили туда выгуливать наряды, а мужчины – выгуливать дам, ну и общаться с партнёрами в антракте, под коньяк и бутерброды с икрой. Но был среди них небольшой процент тех, кто действительно понимал музыку, и именно ради них проводилось сегодняшнее мероприятие – солирующий пианист был гвоздём программы, и от фамилии на афише напрямую зависела прибыль филармонии, так что мнение покупателей играло роль.
Тётушка Эмма обещала, что будет там с семьёй, они встретят меня и представят, и будут моей компанией весь вечер, если я захочу, я была ей благодарна. Её сын встретил меня у входа, помог выйти из кареты и сделал очень убедительный комплимент, я мысленно вздохнула с облегчением – платья для меня теперь были ресурсом, и я распределила их на два месяца, в соответствии с мероприятиями. Самые пышные вечера были ещё впереди, так что сегодня я выбрала довольно сдержанное платье, а недостаток блеска компенсировала украшениями, получилось вроде бы хорошо. У меня было много теоретических познаний, но мало опыта, так что я нервничала.
Швейцары открыли для нас двери, мой кавалер проводил меня к своей матери и предложил напитки, я согласилась на лимонад, он ушёл вместе с тётушкиным мужем, а тётушка наклонилась к моему уху и с восхищённым придыханием прошептала:
– Лейличка, ну ты невеста! Как я жалею, что ни единой девочки не родила, было бы столько радости – бантики, платьица... Ты найдёшь себе самого богатого жениха, я тебе говорю.
Мне хотелось провалиться сквозь землю.
Тётушка Эмма водила меня кругами по кольцевой галерее вокруг большого зала, представляла всем незнакомым и приветствовала знакомых, а потом с загадочными глазами выдавала мне тонны сплетен по каждому гостю, особенно упирая на молодых неженатых мужчин, их материальное положение и вкусы. Я теоретически понимала, что она хочет мне добра и пытается помочь в меру своего мировоззрения, но внутри было так гадко от этой ситуации, что хотелось сбежать и сменить имя.
Наконец-то нас пригласили в зал, мы расселись и стали слушать музыку, я пыталась сосредоточиться на выступлении молодого пианиста, но бесконечные излияния соседки мне в этом не помогали. Потом на сцену вышел второй пианист, и замолчала даже тётушка – он был великолепен. Они сменились несколько раз, тётушка с трудом домолчала до антракта, но как только мы вышли из зала, опять включилась на полную мощность, и когда к нам подошёл её муж, я была ему очень рада.
А рядом с ним стоял Алан, в шикарном костюме и без очков, его глаза сверкали как шампанское, а муж тётушки сиял ещё ярче, когда с гордостью представлял его:
– Дамы, это Деймон ис'Тер, это моя дражайшая супруга...
Я перестала его слышать – у меня в ушах зашумело прибоем от мысли о том, что в мою мрачную действительность сейчас опять ворвётся этот мужчина из фантазии. Я провела с ним прекрасный вечер, но он закончился, я оставила его в прошлом, мне было даже не сложно, потому что я изначально настраивалась на то, что мы больше никогда не встретимся. И вот.
– Я могу предложить вам шампанского, Лейли? – Алан улыбался мне слишком откровенно, тётушка взяла мужа под руку и с хитрой улыбкой удалилась на безопасное расстояние, не теряя меня из виду, но давая понять, что оставляет меня на Алана. Я прошипела:
– Ты можешь предложить. А можешь и не предлагать, и идти заниматься своими делами.
– Я предложу, – с улыбкой кивнул он, повёл меня к буфету и взял два бокала, один отдал мне, прикоснулся к нему своим с мелодичным звоном, шёпотом сказал:
– За счастливые совпадения. Ты сегодня счастлива, принцесса Лея?
Я молчала и смотрела в бокал, осторожно оценивая ауры гостей вокруг – на нас многие смотрели и многие нас слышали, мне не хотелось здесь выяснять отношения, а выяснить было нужно. Алан предложил мне локоть и повёл на второй этаж, я удивилась, но промолчала – второй этаж был для vip-персон, мой билет не давал права туда подниматься. Но швейцары открыли для нас двери с каменными лицами, и мы вошли в гораздо более роскошный зал, с тяжёлыми шторами и старинной мебелью, на стенах висели картины с изображениями музыкантов и инструментов, у стены стояло очень старое пианино с очень впечатляющей фамилией на табличке. Алан проследил за моим взглядом и спросил:
– Ты играешь?
– Да, конечно, – я осмотрелась и прошептала: – Ты же сказал, что мы как бы не знакомы?
– Именно так, – широко улыбнулся он, – и сегодня мы как бы впервые видимся. Познакомимся поближе?
В комнату вошла следующая пара, и мы прошли дальше, в следующую комнату, где было довольно много гостей. Часть большой компании толпилась полукругом вокруг рояля, за роялем сидел выступавший сегодня молодой пианист и что-то рассказывал, активно размахивая руками, все внимательно слушали. Алан посмотрел на меня, вопросительно указывая взглядом на один из свободных диванов, я отвела глаза и не замедлила шага – нет, я этого кузнечика уже сегодня наслушалась, он и разговаривал так же, как по клавишам лупил, второй пианист мне понравился гораздо больше.
Алан повёл меня в следующую комнату, потом в следующую, в итоге мы прошли половину галереи и остановились в маленькой комнате с узкими окнами от пола до потолка, выходящими на балкон с видом на реку, там было свежо и тихо. Алан осмотрел парочку у перил балкона, и не стал туда выходить, посмотрел на меня с загадочной улыбкой:
– Как тебе концерт?
– Я получила удовольствие...
«...примерно от половины услышанного.»
Мне хотелось очень много чего ему сказать, но когда мы оказались наконец-то наедине без свидетелей, я поняла, что не могу построить фразу. Что я ему скажу? «Отцепись от моей подруги»? – так он ничего, по факту, не делал предосудительного, пока ещё. «Что за фигню ты нам преподаёшь под видом ПДП?» – так это было только первое занятие, оно имеет право быть ознакомительным. «Не трать моё время впустую, я тут по делу»? – и как это будет звучать...
– Принцесса Лея? – он заглянул мне в глаза, чуть улыбнулся: – Ты хорошо себя чувствуешь?
«Отвратительно.»
Я помолчала, потом кивнула:
– Да, спасибо.
Опять повисла тишина, он смотрел на меня, я смотрела на бокал.
«Эльфы не пьют спиртное, как можно этого не знать...»
В комнату заглянул кто-то, кто не стал подходить, а просто махнул
