Несколько простых заклятий показали, что в шкатулках находятся зачарованные предметы. Много зачарованных предметов.
Сердито фыркнув, леди Аргеланд подошла ближе и решительно откинула крышку одного из сундуков. И…
– Монеты из зеркал?! – оторопела Хестер.
Сундучок был наполнен мелкими круглыми зеркалами. Их было так много, что она не сразу заметила обрывок бумаги.
«Ваше Императорское Величество, я получил недвусмысленный приказ не передавать вам для изучения Крылатых Помощников. Разрываясь между страхом за брата и желанием служить вам, я пытаюсь усидеть на двух стульях. Одно зеркало – один крылатый Помощник. Во втором сундуке мои журналы. От первых неудачных опытов до последнего удачного. Пароль для открытия – ваше имя».
Прочитав письмо еще три раза и намертво его запомнив, Хестер сожгла бумагу. Затем, захлопнув сундук, вернула софу на место.
И вовремя: распахнулись двери, и десяток слуг внес в кабинет Императрицы шесть огромных сундуков.
– Оставьте меня, – повелительно бросила Императрица.
После чего, едва лишь за слугами закрылись двери, она подошла к первому сундуку и откинула крышку.
– Боги, – выдохнула потрясенная Хестер. – Боги милосердные!
Громоздкий ящик за считаные секунды превратился в простой деревянный стенд со множеством мотков драгоценной проволоки. Разнообразнейшие сплавы и чистый металл – там было все.
Остальные сундуки были заполнены камнями. Ограненными и гладкими, магически инертными и напитанными природной силой.
– Кажется, по моему приказу был ограблен мой собственный супруг, – развеселилась потрясенная Хестер.
Оставив все это великолепие, она ушла в спальню, где не слишком быстро, но очень бережно избавилась от парадного платья. Его Хестер уложила поверх покрывала, после чего задумалась, не вызвать ли камеристок, но…
Платье за секунды превратилось в легкий дымок, который улизнул в приоткрытое окно спальни.
– Ха, – потрясенно выдохнула леди Аргеланд. – Уникально. И неожиданно.
Надев простое серо-синее платье и туфли в тон, она вернулась в кабинет. Обойдя вокруг стенда с проволокой и найдя инструменты, взяла моток лунного серебра и к нему пригоршню сапфиров. Это будет для Милиды. А для Вай… Зачарованное золото и черный гладкий морской жемчуг – волчица оценит.
Ее верные фрейлины нуждались в защите. И выражении Императорского расположения. Да и не стоит забывать, что когда-то Вай подарила Хестер браслет из собственной шерсти. Он не слишком-то пригодился, но все же это был показательный поступок.
Вероятно, пришла пора отплатить браслетом за браслет.
Увлекшись работой, Хестер потеряла счет времени. И если бы пришедшая волка не ткнулась ей в руку холодным мокрым носом, то, вероятно, леди Аргеланд просидела бы с браслетом до самого утра.
Размяв затекшую шею, леди Аргеланд бросила взгляд на окно: на парк опустились густые сумерки. В тот же момент она осознала, что не помнит, когда последний раз ела, и живот тут же повело от голода.
Вызвав слуг, она приказала накрыть стол для позднего ужина.
Оставив волку лежать на софе, Хестер понесла заготовки для браслетов в спальню. Где, к своему стыду, обнаружила спящего Даррена.
Она так заработалась, что даже не услышала, как открылся портал!
Сев на постель, она с нежностью посмотрела на любимого и тихо позвала:
– Даррен, сердце мое.
Но сон Императора был крепок.
Сквозь открытую дверь леди Аргеланд слышала, что слуги накрывают на стол. Оставив Даррена, она вышла и, даже не садясь, перехватила несколько кусочков хлеба и сыра. Запила эту скудную трапезу бокалом легкого фруктового вина и вернулась в спальню.
Возможность уснуть рядом с любимым прельщала Хестер куда сильнее, чем одинокий ужин.
Уже засыпая, леди Аргеланд услышала звяканье и довольное сопение: волка по достоинству оценила старания замковых поваров.
«Вот слуги удивятся, когда заберут вылизанные тарелки», – мысленно хихикнула Хестер и уплыла в сон.
***
Проснулась она от хрустального перезвона. Приоткрыв глаза, леди Аргеланд приподнялась на локте и с тихим восторгом отметила, как неловко, но старательно Даррен сервирует стол.
– Доброе утро, – проговорил он, не оборачиваясь.
– Как ты понял? – сонно удивилась Хестер.
– Волка встрепенулась и посмотрела на тебя, – рассмеялся Император. – Прошу за стол.
Хестер набросила на плечи халат, подошла к любимому, крепко-крепко его обняла и тихо спросила:
– Как ты?
– Хорошо. Сила прибывает, дракон спит, но… Хорошо. По меньшей мере не свалюсь без памяти, – честно ответил он.
После завтрака Хестер и Даррен устроились на постели. Они презрели все писаные и неписаные правила и, прихватив чашки с чаем, сидели поверх покрывала. В распахнутое окно врывался ветер, несущий на себе запах дождя, капли которого барабанили по подоконнику и балкону.
– У Грега сложилось мнение, что ты не доверяешь Левайру, – негромко проговорил Даррен.
Хестер тихо вздохнула:
– Полагаю, что убедить тебя в своих подозрениях я не смогу.
Даррен немного помолчал, после чего спокойно проговорил:
– В каком-то смысле я и сам не слишком ему доверяю. Не потому, что он способен на предательство, а потому, что он всегда желает для меня и Империи лучшего. Однажды его глупость едва не спровоцировала войну с горными колдунами.
– Горное княжество против огромной Империи? – недоверчиво нахмурилась Хестер.
Даррен усмехнулся, допил чай и отлевитировал чашку на стол.
– Видишь ли, тебе не казалось странным, что Империя удовлетворилась несколькими горными вершинами и не стала полностью подчинять себе Остроклювые горы? Нам принадлежит лишь Санталова гряда, которую все в Империи называют Санталовыми горами. Что, в общем-то, верно, но…
– Я никогда об этом не задумывалась, – Хестер прикусила губу, – почему Горное княжество не стало частью Империи?
– Потому что их колдуны перекрыли все перевалы. А руххи, на которых летают боевые маги княжества… Знаешь, они серьезные соперники даже для драконов. Мой предок был умен и предпочел подписать вечный мирный договор.
– Вечный?
– Ему порукой моя кровь, – серьезно проговорил Даррен. – И Небесное Око, в коем хранится малый венец. Да и на самом деле Санталова гряда принадлежит герцогу Лин-Торвансу, чья семья принадлежит Горному княжеству.
– Черный целитель, – Хестер прикусила губу, – мне даже не пришло в голову его позвать…
Она посмотрела на Даррена.
– Быть может, он бы смог быстрее понять, что с тобой не так.
– Хестер, – Даррен со смешанными чувствами смотрел на возлюбленную, – Хестер, но если ты ему не писала… Как он тогда пришел?
– Что?
– Эрлих Родбер Лин-Торванс – первый и единственный герцог Санталовой гряды. Ему давно перевалило за восемь сотен лет, – Даррен забрал у Хестер опустевшую чашку, – он был среди тех, кто подписывал мирный договор между Горным княжеством и Элеарской Империей.
Замерев, Хестер пыталась представить, каково это – прожить столько лет. Получается, Эрлих стоял у истоков этой эры? Получается, он застал Великую Магическую Реформу? И объединяющую войну, что была довольно кровопролитной.
– Он представился Эрлихом Родбером, – выдавила Хестер. – Он сам назначил встречу. В беседке.
– В моем детстве ходили слухи, что на территории дворцового парка находится та самая беседка, в которой и был заключен мирный договор. Якобы воины на руххах тайно долетели до Старшего Дворца и так впечатлили первого Императора, что он не только подписал договор, но и заверил его своей кровью. И пообещал кровь своих потомков.
– Эрлих считает это ошибкой. – Хестер прикусила губу. – Почему?
– Мы спросим его, – спокойно проговорил Император. – О многом спросим, когда он официально прибудет: благородным лордам необходимо бросить кость. Так что герцог Лин-Торванс прибудет для официального освидетельствования Его Императорского Величества.
– Это почти смешно, – фыркнула Хестер.
