Вместо повара ответил управляющий. — К сожалению, не все относятся к другим расам так, как вы. Вот и для Рас-фа, который на самом деле прекрасный повар, это относится в полной мере.
— А что не так? — Сентиментальность у Аллы сменилась жаждой справедливости и желанием защитить угнетённого.
— Милая… Почти никто из Высших не прикоснётся к еде, которой коснулась рука рептилоида… — Супруг приобнял Аллу покрепче, полузавернув её в крылья.
— Шовинисты! — Возмутилась импульсивная женщина, — Милый, а давай мы заберём Рас-фа к себе?
— Нэра Алла, у меня есть немного другое предложение, — Вежливо предложил Кор, — Мы заключаем с уважаемым Рас-фа контракт на неограниченное время. Никто не посмеет оскорбить личного повара Главы нашего клана! Ваше мнение, уважаемый?
Маленький повар, вдруг, всхлипнув, уткнулся в живот управляющего.
— Я думаю, мой друг согласен, — Мягко улыбнулся Горд, — Но… у него есть дочь… И скоро у неё будет время кладки. Вы согласны принять такое обременение?
— Нуууу! Какое же это обременение! Мы будем рады новой подруге! А деток много не бывает! — Воскликнула Алла, — Вера, твоё мнение?
— Я только рада буду!
— Тогда мы прямо сейчас договор подпишем! — Тиль не любит откладывать на "потом" то, что можно сделать сейчас.
— Ну-ну… Всё хорошо, мой друг, — Управляющий похлопал повара по плечу, — Ты с ними будешь в безопасности. И твоё маленькое гнездо — тоже. Я всегда буду на связи. Но надо перед подписанием договора всё честно объяснить Высокородной леди. Я расскажу им о наших с тобой проблемах?
— Угуш… — Согласился Рас-фа, пугливо втянув голову в худенькие плечи.
— Да я думаю, и рассказывать особенно нечего. — Кор невозмутимо отпил глоток воды, — Судя по телосложению уважаемого Рас-фа, он из элиты… Насколько я понимаю, таких как он выращивают для получения от них чистокровного потомства. Но… видимо ему как-то удалось освободиться. Такое возможно только при гибели того гнезда, куда его продали. Учитывая то, что среди расы рептилоидов малоконтактных ветвей в норме вещей уничтожение гнёзд соперников… его гнездо именно так и было уничтожено. Но… скорее всего, ему удалось спасти яйцо… Я прав?!
— Да. Вы правы. В том гнезде Рас-фа плохо жилось. Его мучали, били, унижали. Главная самка, отложив яйца, сразу выгнала его… И это его спасло. Он порой пробирался к кладке… детям нужны биоволны отца и на его посещения смотрели "сквозь пальцы". В ту ночь, когда он прокрался проверить кладку, на клан напали. Он мог взять только одно яйцо… И он его спас… Потом пробрался на корабль, где я был Старпомом. И я взял его… на самую чёрную работу. Он честный, трудолюбивый и совершенно не коварный и не агрессивный. Он всегда готов помочь… И я хочу, чтобы муки и унижения для него наконец-то закончились.
— А его дочь?! Кто отец её детей?! — Неугомонная Алла не могла молчать.
— Мы не знаем… Чеа — немая… Однажды она исчезла… видимо не смогла противостоять зову какого-то рептилоида. Потом охранители её нашли… едва живую. А спустя некоторое время нам стали угрожать. Требуют отдать Чеа в гарем отца её будущих детей. Даже пообещали не убивать всех самочек… самцов же — уничтожат.
— Чтооооо?! — Алла вырвалась из объятий мужа и обняла растерянного и испуганного повара, — Мы не позволим каким-то уродам убивать крошечек! — Женщина гневно сверкала глазами. — Вера?!
— Моя подруга права. Договор подпишем прямо сейчас. И знаете что?! Господин управляющий, можно привезти Чеа сюда? Рядом с нами она будет в безопасности.
— Чеа живёт тут. У Рас-фа комнатка в служебной части здания. — Глаза блондина сияли благодарностью к двум удивительным женщинам. Землянкам. Которые и сами хлебнули лиха… и сердцем не очерствели. — Я сейчас за ней схожу.
— Прекрасно! Тогда располагайтесь за нашим столом.
— Но… вы не знаете… Рептилоиды-наёмники даже среди своей расы считаются агрессивными. Их боятся даже воины в гнёздах… Они могут нанести вам вред, если поймут, что вы взяли нас под защиту… — Запинаясь на каждом слове и мучительно темнея, пролепетал повар.
— У нас найдётся — что им противопоставить. — Кровожадно оскалился Коррейн.
Даже Вера передёрнула плечами, от мысли что её сын, её мальчик — уже вполне себе взрослый мужчина… воин, привыкший убивать и выживать в смертоносной мясорубке войны.
— Мы своих не бросаем. И будем признательны и вам, господин Горд, если вы тоже станете нашим другом. — В отличие от старшего сына, Вера ни на секунду не забывала о вбитом с кровью этикете.
— Почту за честь, — Талианин изящно опустился на левое колено и коснулся руки Веры сначала губами, а потом лбом. — Клянусь — быть верным другом для всех, кого вы считаете своим ближним кругом! Вы всегда можете положиться на меня! Я всегда всё брошу и приду к вам на помощь. — Четко выговаривая слова, Горд явно давал некую давно сформулированную клятву.
Рядом с талеанином опустился на колено и маленький повар. Дословно повторив слова клятвы.
— А я, как нынешняя Глава клана, клянусь беречь всех, кто доверился мне. Заботиться и защищать их самих и членов их семей. — Ответила Вера.
Кор, встав рядом, повторил её слова.
— Я не хочу участвовать в этом фарсе! — Вздёрнул носик омега, встав из-за стола и быстро сбежав по лестнице вниз.
— Мдааа… характер, однако… Может быть у него того…? ПМС?! — Покачала головой простодушная Алла, — А кто знает, у омег бывают критические дни, как у землянок?
— У них бывает гон. — Тис с огромным интересом наблюдала за происходящим, — Тогда они могут зачать.
— Маааарт? А ваш омега, случаем, не того… не в залёте?! — От прямоты Аллы покраснели все, кроме неё самой.
— Нет, он не хочет детей. Просто не переносит, — Март поморщился, как от зубной боли.
— А вы с ним об этом говорили? — Алла успела первой, не замечая, как своей прямотой делает командору больно.
— Да. Говорили. Когда он исчез. А я перерыл половину Империи. И нашел его, выходящим из клиники. Где он уже избавился от нашего ребёнка. С тех пор я жестко слежу за своей временной стерилизацией. Чтобы больше не чувствовать боль… от того, что убили твоего малыша… не дав ему даже шанса…
— Мдаа… — Тис покачала головой и подозрительно шмыгнув носиком, уткнулась в комуникатор.
Остальные просто промолчали.
— Простите нас. Я знаю — как больно терять ребёнка. И считаю, что отцу при этом — не менее больно, чем матери. — Вера осторожно коснулась плеча Марта.
— Я не имею права — прощать или не прощать Высокородную! Я могу лишь быть признателен за то, что она понимает — как больно может
