его пуговицу. — Я и…
— Ага, разбежался. — Он снова со злостью отбросил мою руку.
— Боишься, что ли?
— Кого?! Юльку твою?
— Дурак, — фыркнула я, — Савельева!
— Кто это? — оторопел Кирюха.
Это уже было смешно.
— Совсем плохой, что ли? — захихикала я. — В параллельном с тобой учится, «Венома» вместе смотрели!
— А-а… Этот… — Кирюха скорчил презрительную гримасу, словно мы о собачьих какашках разговаривали.
— Чё ты? Мне он нравится, значит, и тебе тоже!
— Глупая ты, Сонька! — тряхнул челкой Кирюха. — Никуда я с вами не пойду!
Он развернулся и решительно покинул гардероб. Я проследила за ним и в дверях наткнулась взглядом на Кантарию. В ответ на ее милую улыбку у меня похолодели пальцы. Так, наверное, себя чувствует зверь, увидевший черные провалы двустволки, нацеленные на него из кустов. Но я выдохнула и направилась ей навстречу, мысленно моля высшие силы, чтобы она пришла сюда за своим забытым алмазным колье, бриллиантовым перстнем, или что там она еще таскает в карманах?
— Сейлор Му-у-у! — пропела Машка и преградила мне дорогу.
Я огляделась. В гардеробе мы были одни.
— Скажи, Сейлор Му, не переутомишься?
— О чем ты?
— Сразу двое парней у столь юной девочки, это перебор даже для тебя, — промурлыкала она и вдруг театрально схватилась за щеки. — Ой, как же я забыла?! Ты ведь опытная: давно и продуктивно живешь с Ивановым!
— Зависть — плохое чувство, Маша!
— Вот и живи! — ее голос стал жестким. — И оставь Савельева в покое!
— А если нет?
— Тогда пеняй на себя, пощады не будет!
Она тряхнула идеальной укладкой и, развернувшись, вышла из гардероба.
В конце первого урока вибрацией в кармане подал признаки жизни телефон.
«Что насчет двойного свидания?» — эсэмэска от Юльки. Я написала ей в ответ, что все будет, и получила смайлик-поцелуйчик. Мне и самой ужасно хотелось устроить эту встречу, поэтому я твердо решила убедить Кирюху согласиться. В согласии остальных участников я даже не сомневалась. А угрозы Кантарии лишь раззадорили меня.
На большой перемене я приступила к осуществлению своего плана. Прозвенел звонок, и я поспешила к кабинету, в котором проходил урок у одиннадцатого математического. Как только Кирюха показался в дверях, я тут же схватила его под руку.
Нас обогнала Кантария в сопровождении двух своих соратниц. Она оглянулась и на ходу умильно склонила голову к плечу.
— Сейлор Му, вот умница! Забирай себе Иванова. Даже фамилию менять не надо! Только поторопись, а то даже он побрезгует!
— Машка, а тебя Танкер искала, — не моргнув глазом соврал Кирюха.
— Правда?
— Да, просила зайти.
Кантария отвернулась и поспешила на мнимое приглашение Танкера — игнорировать завуча даже она не рискнула бы. И только она исчезла за поворотом, как показалась завуч собственной персоной.
— Накаркал, Кир, — прошипела я.
Танкер таранила воздух обширной грудью, не замечая почтительно рассыпающихся учеников.
— Ивановы! — прогудела она, и мы замерли.
Потребовав, чтобы Кирюха немедленно явился к ней в кабинет, Танкер развернулась. Изобразив за ее спиной висельника, он обреченно поплелся за завучем, ну и я следом.
Когда они оба скрылись за дверьми, я со скучающим видом прислонилась возле кабинета и сделала вид, что увлечена мобильником. Но мною никто не интересовался, редкие ученики проскальзывали мимо: явно никому неохота было тут задерживаться. В щелку доносился громовой голос Танкера. Я прижалась к деревянной, пахнущей свежим лаком панели и обратилась в слух.
— …тебя не было на уроках целый месяц, ты не удосужился хоть как-то оправдать свое отсутствие и теперь… — по нарастающей интонации ясно, что завуч завелась, и Кирюха вырвется на свободу нескоро.
Но все же я дождалась его, хоть это и стоило мне большой перемены. Дверь распахнулась, и я отскочила, едва не получив по носу.
— Кир, — бросилась я, но он даже не глянул в мою сторону.
Осторожно прикрыв дверь, чтобы зло не проникло в наш мир, я бросилась догонять Кирюху, который уже оказался в конце коридора. А потом он исчез на лестнице. Когда я подбежала и одолела лестничный пролет, меня вдруг откуда-то сверху окликнул Алиев:
— Иванова! Сонь!
Я зависла на полушаге и задрала голову. Дамир перевесился через перила и нетерпеливо махал мне, требуя вернуться.
— Что случилось? — крикнула я.
Возвращаться не хотелось — мысли занимал разговор с Кирюхой, но Алиев так настойчиво размахивал руками, что я пожалела его усилий и поплелась наверх.
— Тебя завуч зовет. — Дамир шмыгнул носом и утерся тыльной стороной ладони. — Давай скорее!
Выглядел он, будто только что пробежал десять кругов по футбольному полю, а потом отжимался, одетый в два спортивных костюма и пуховик.
— Чего ей надо, не знаешь?
Дамик пожал плечами и отвернулся, а потом, подойдя к кабинету, услужливо приоткрыл мне дверь. Когда я вошла, то поняла две вещи. Первая — что Танкера там нет. И вторая — что я реально попала: аквариум, который стоял возле окна и был предметом гордости Александры Яковлевны, оказался разбит вдребезги! Остов его оставался на месте, а осколки стенок валялись на полу. Ковер пропитался водой, а на паркете растеклись лужи. В ужасе я смотрела на потемневшие паркетные доски, на которых в агонии бился красный меченосец. Звук шлепающего о влажное дерево тельца оглушал. Я брякнулась на колени.
— Соня! — Дамир испуганно таращился на меня из-за двери. — Что ты наделала?!
— Дурак, что ли?!
Я чуть не выронила меченосца из рук. Заметалась в поисках, куда бы пристроить несчастную рыбку, и не нашла ничего лучше, как бросить ее в чашку на столе. Быстро плеснув туда воды из бутылки, я кинулась на выход. Алиев стоял словно страж средневекового замка — хмурый и незыблемый. Ногой он придерживал створку двери.
— Дамик, ты чего?
— Я не могу, Иванова. Прости!
Такой подставы от Алиева я не ожидала! Он мог вспылить, мог нахамить, но вот так — держать на месте преступления, которого я не совершала?!
— Дамик, отпусти дверь! Пожалуйста! — Я билась об нее так же отчаянно, как минуту назад умирающий меченосец об пол. Не веря, что Алиев так подло поступил со мной, я остановилась и через щелку заглянула ему в глаза. — Дамир, Танкер меня сто процентов выставит из школы, если ты меня не отпустишь. Тебе это зачем? А ведь я ни в чем не виновата, Дамик!
На мгновение на его лице появилось страдальческое выражение, и он отставил ногу. Пулей я вылетела из кабинета и помчалась прочь. За спиной топал Алиев.
Весь следующий урок я провела в ожидании того, что меня вызовут к директору и распнут. Я испепеляла взглядом спину Алиева, но тот сидел, запустив руку в волосы, и не оглядывался.
Но
