Бедная заколдованная девочка… Или талантливая актриса? В любом случае, она могла запросто обчистить карманы приезжего колдуна. И у Вальена имелась такая возможность, но он — не маг. Кто еще? После стычки драчунов наверняка разнимал Медор, на телеге компания мужчин сидела рядышком…
— А-а-а, сейчас он нас сожрет!
Вопль Ньельма напугал меня сильнее, чем вид сверкавшего широкими зубами Барра.
— Руку сломаешь, полудурок! — я безуспешно старалась его оттолкнуть.
Но нервы колдуна сдали окончательно. Тихо скуля, он сполз наземь и попытался прикрыть голову ладонями. Учитывая то, что мое правое запястье находилось в его пальцах, мы в лицах изобразили картину «Королева Дорина благословляет героя на бой с нечистью». Дракон на заднем плане разительно усугублял сходство с известным полотном.
— До сих пор я не слышал, чтобы Барр ни с того ни с сего бросался на людей, — Вальен, несмотря на творившийся хаос, сохранял спокойствие. — Чем ты ему досадил, дружок? Оттоптал хвост? Украл чешуйку? Нагадил в пещере?
На ответ Ястреб не рассчитывал. Ньельм уже полностью потерял связь с реальностью, и лишь бессмысленно таращился на отпечатки наших следов в песчаной почве.
Перетрусила я изрядно. Вроде бы чего волноваться? Мы с Черным Драконом не ссорились, сосуществовали мирно и дружно. Нарочно он бы на меня не бросился, в этом я не сомневалась. Но вот пришибить за компанию мог запросто.
— Большой… Его же возродили в прошлом году. Когда успел вымахать?
Вальен верно подметил: за прошедшие месяцы Барр изменился очень сильно. Заматерел, потемнел, разросся до объемов настоящей туши.
Помнится, драконы при желании способны увеличиваться в размерах, теряя при этом плотность. Жуткое зрелище… Я наблюдала его на примере Сойла, и не могу сказать, что с тех пор оно не являлось мне в кошмарах. Но к таким ухищрениям потусторонние сущности прибегают не часто, главным образом во время стычек. Их острые крылья способны пронзить что угодно — кроме пустоты.
Ньельм распластался на желтоватой траве, потянув меня следом за собой.
Вообще-то я непривередлива. Для меня нет разницы, быть ли испепеленной в позе огородника или встретить драконье пламя с гордо поднятой головой. Однако измученная за время переезда спина (жесткие доски телеги — отвратительная «постель») отозвалась нытьем, и изображать покорность судьбе стало некомфортно.
— Эй! Ты же не трус! Забыл, как торговался с Сойлом? Размахивал перед ним золотом и требовал повиновения! А Барр намного адекватнее! Извинись, и он забудет былые недоразумения.
— Не-е-а…
— Тогда отпусти мою руку!
Колдуну эта идея не понравилась. Его пальцы сжались еще крепче, и он потянул меня вниз.
Чего я точно не планировала, так это расшибиться о покрывавшие двор мелкие камешки. Извернулась, сменила направление падения…
— Ты жестокая, Тая, — Ястреб безучастно наблюдал за стонами Ньельма, которому прилетело моими локтями по шее и между лопаток.
— Не люблю боль, — колдун выпустил мою конечность, и я со вздохом выпрямилась. — Бесит.
— Но причиняешь ее без раздумий.
— Как и ты, Вэлн.
— Э, полегче! — хмыкнул он. — Вэлн — только для семьи, а мы с тобой, как бы помягче выразиться, пока еще…
Дракон пронесся над нашими головами, обдав волной теплого воздуха, и окончания реплики я не расслышала.
Но любопытство затмило страх.
— Он — семья? — указала на Ньельма.
— Кузен.
Второй заход Барра я почти не заметила. Стояла, разинув рот, и глядела на знатного колдуна с тем же упорством, с которым он рассматривал землю.
— А Мела? — прошептала, не мигая, даже когда молнии сверкнули совсем рядом.
Уверена, ответа «кузина» я бы не выдержала.
— Спасла мне жизнь. Раз девять или десять, точно не припомню. Без нее я ничто, представь себе.
— Так нанял бы личного мага, а не доставал ее! Любой, кто способен управляться с серебряной пылью, обновит заклинание!
Ястреб усмехнулся одними глазами.
— При чем здесь магия?
«Ах да, проблема в чувствах… Как же сложен мир!» — я решила, что поняла хоть что-то.
— Глупо полагаться на колдовство, — продолжал он. — Волшба не всегда срабатывает.
— А любовь гарантированно дарит крылья? — вырвалось у меня.
— Порой достаточно подать руку.
Я устыдилась. Чуть-чуть. Не за себя — за ту пятерку, что болталась в прибрежных водах. Они бросили Вальена без помощи, хотя у них хватало времени, чтобы подсобить ему с перемещением. Перед лицом опасности даже Ласка, имевшая на него виды, предпочла спасать свою шкуру.
— Мела обещала убить тебя, если понадобится.
Создатель, зачем я это сказала?! Не иначе как голос дракона повлиял на мои мысленные способности. Мало мне «убийц», Барра и Ньельма? Не хватало еще рассорить этих двоих!
Погодите-ка, у них же вроде как ненависть в полном разгаре и без моих выпадов… А-а-а, я совершенно запуталась в происходящем!
— Не сомневаюсь.
— Это дикость какая-то! — мой мозг готов был взорваться от переполнявшего его абсурда.
— Это мир, где правит магия. Мир Академии. Она плодит чудовищ, которые ее ненавидят.
«Какое счастье, что я к нему не принадлежу!» — пронеслась дельная мысль.
Однако ясности не прибавилось.
Гроза приблизилась, и теперь гром слышался гораздо отчетливее. Солнце скрылось за тучами, вспышки молний прорезали темное небо. Крупные капли дождя падали на землю, разбрасывая пыль.
Я не чувствовала холода, тогда как валявшегося у моих ног колдуна бил озноб. Он трясся, как припадочный, что-то бормотал, громко хныкал. Я не узнавала в нем того высокомерного, преисполненного уверенности в себе и в ничтожности других человека, который помог избавить наш мир от Белого Дракона.
Барр снова пронесся над нами. Выпустил в небо струю огня, красиво кувыркнулся, разрезая облака…
— Ему плевать на нас.
Я полностью разделяла мнение Ястреба. Черный Дракон играл под дождем, и его не интересовали ни люди, плескавшиеся на мелководье, ни домишка рыбаков, возле которых остались мы с Вальеном и Ньельмом.
— Дождь идет, — произнесла очевидное. — Давай спрячемся под крышу.
— Это ты мне предлагаешь? — Ястреб скривил губы в усмешке.
— Ну не ему же? — я указала на колдуна. — Пусть придет в себя. Вода — хорошее лекарство от нервов.
— Врачи говорят?
— Только что придумала.
С моей помощью Вальен поднялся с колоды, на которой трапезничал до появления дракона. Мы кое-как доковыляли до крыльца и остановились, глядя на потоки воды, бежавшие по пересохшей земле.
— Что ты думаешь о магии? — неожиданно спросил он.
— Это выгодно, — я понятия не имела, о чем шла речь, поэтому свела все, как обычно, к деньгам.
— И развращает.
— Почему? — в моем понимании колдовство преследовало совсем иные цели.
— Лишает стремлений. Серебряная пыль становится привычкой, а маги — необходимым злом. Ты знаешь, что стоит заплатить — и проблема исчезнет. Не ищешь выход, а покупаешь иллюзию. И когда до тебя доходит, что это замкнутый круг, вырываться поздно. Возникает зависимость. Видела когда-нибудь, во что превращают человека дурманящие порошки? Например, опиум? Или настойка из брюхокрылов? Магия ничуть не лучше.
— Врачи говорят? — вернула я его шпильку.
— Жизнь научила.
Барр резвился среди молний и облаков. На мой взгляд, ему нравилось кувыркаться под звуки грома. Казалось, для него имел значение только дождь. Он как будто впервые видел грозу и наслаждался ее дикой непредсказуемостью.
— Обидно?
Я не сразу сообразила, о чем он.
— Ни капли. Это Мела уверена, что однажды Черный Дракон затоскует по мне. А я реалистка. Барру плевать на людей. Его не интересует ни золото, ни привязанности — одни сражения. Но в нашем мире у него не осталось противников. Ему скучно.
— Полагаю, Ньельм хорошо его развлек.
— Какой смысл злиться на человека? — несмотря на то, что мучения колдуна, валявшегося в быстро собиравшейся луже, не доставляли мне ни малейшего удовольствия, я не собиралась тащить его в сухое место. — Ему не отомстишь толком. Дыхнешь — и от соперника осталась кучка пепла. Нет азарта. Исход предопределен заранее.
