Вообще, пока светило солнце в голове Неи звучали весенние птичьи трели. А сама она ходила по заставе, насвистывая, вторя тем, кто пел у нее в мозгу.
С наступлением сумерек Нея посчитала это опасными симптомами и нахмурилась.
Сразу же отметила, что солдаты как-то выдохнули. Будто до этого момента они опасались, что лейтенант заставит и их изображать синиц с соловьями.
«Или решили, что я совсем съехала с катушек» — подумала она и помянула ведьмака недобрым словом.
В двенадцатом часу ночи Нея поднялась к себе и, слыша уверенные шаги за спиной, оставила дверь приоткрытой.
— Ну, рассказывай.
Она скрестила руки на груди и посмотрела на улыбающегося ведьмака.
— Сказку на ночь?
— Почему вместо головной боли, у меня в ушах теперь птичий гомон?
Эзра прекратил развязывать шейный платок и опустил руки. Подошел, ощупал ее голову, прижался губами ко лбу, поцеловал в висок, потом в ушко, спустился к шее…
— Странный у тебя способ лечения.
— Действенный.
— Нет. У меня в ушах все еще орут птицы.
Ведьмак отстранился. Теперь уже серьезно взял ее за руку и зашептал какой-то длинный заговор. Его пальцы в это время щекотали запястье.
— Лучше?
«Хуже. Появились еще бабочки в животе»
— Пойдет на первое время.
— Я тебе уже говорил, что ты строгая?
— Кажется, ты говорил, что я понравлюсь твоим сестрам, — усмехнулась Нея, снимая китель.
— Возможно, только старшим, — заметил Эзра.
Он притянул Нею к себе и уверенно поцеловал.
— Младшим я куплю пряники, — сказала она.
Ее пальцы уже расстегивали его рубашку.
Они еще обменивались каким-то словами, но каждый из них плохо понимал, о чем говорит.
Нея была почти уверена, что раньше не теряла голову от поцелуев.
Да и не восемнадцать ей уже, чтобы млеть и насвистывать без причины. Но странность заключалась в том, что даже злость на себя уходила, когда Эзра крепко прижимал к себе.
* * *
— Значит, рос среди женщин? — спросила Нея.
Они лежали в темноте и отчего-то не могли уснуть.
Ведьмак медленно водил пальцами по плечу Неи, то и дело задевая грудь. А сама Харт, подперев голову кулаком, разглядывала Эзру.
— Да и поэтому я знаю о вас все, — усмехнулся он.
— Ну-ну.
— Не веришь?
— Женщины сами о себе многого не знают.
— Мне кажется, женщины знают, но скрывают, — улыбнулся Эзра. — А еще вы очень осторожны. И прежде чем что-то решить, тысячу раз скажете «нет», подразумевая «да».
— Лихо завернул, — усмехнулась она и положила голову ему на грудь. — Но все проще. Если женщина говорит «нет» — это значит «нет».
— А если «да»?
— Могут быть варианты.
Нея и не подозревала, что умеет так легко заполнять паузы и даже улыбаться, говоря ни о чем.
— Значит, когда ты говорила, чтобы я ушел, это значило — больше не приходи?
— Я такого не говорила, — Нея задумчиво провела пальцами по животу ведьмака. — Но по факту… с тобой я пользуюсь служебным положением. Комендант или Олмер при желании могут меня за это разжаловать.
Эзра пошевелился и заглянул в глаза Неи.
— Лейтенант, пожалуйста, пользуйтесь своим положением чаще.
Нея усмехнулась, а ведьмак легко поцеловал ее в губы.
— Знаете, лейтенант, я бы даже мог вам написать инструкцию, как именно мной пользоваться.
Смешки смешались с поцелуями, но дальше дело не зашло. Оба были уставшими и расслабленными.
— Знаешь, о чем я подумал? Я же, правда, постоянно среди женщин, — вдруг сказал ведьмак. — И рос среди сестер, и учился с ведьмами. Даже мой побратим девушка!
— Побратим?? Может она тогда сестра?
— Нет, это именно братская связь, — пожал плечами Эзра. — Раньше считалось, что ее можно создать только между двумя ведьмаками. Но я отличился и теперь у меня в побратимах Рей.
— И как тебе, быть связанным с девушкой? — спросила Нея.
По какой-то причине ей не понравилось, что у Эзры есть пусть и непонятно в каком статусе, но все же близкая женщина.
— Хорошо. Теперь я могу пользоваться частью ее сил.
Нея перевернулась на спину и подтянула одеяло повыше. Ей вдруг стало зябко.
— А поначалу хреново было. Я чувствовал ее, она — меня. Но с ней еще можно договориться, а вот с ее мужем… — продолжал говорить Эзра. — Как-то было у меня похмелье, и голова раскалывалась. Лежу. Рядом ведро. Мне ото всего плохо. И тут открывается портал. Не смотри на меня так! Правда, портал. У мужа Рей брат сильный маг… В общем, выходит этот муж и говорит, что с этого дня я не пью. Потому что, оказывается, когда я мучился похмельем, у его жены болела голова. И ему это не нравилось. В общем, после того случая я провалялся с синяками и вывихнутым плечом пять дней. С тех пор похмелья у меня не бывает
Харт усмехнулась и подозрительно посмотрела на ведьмака.
Как он вовремя вспомнил о муже. Как будто мысли прочел.
— Если бы Олмер узнал о твоем «побратиме» и увеличенной силе, он бы точно тебя заковал, — сказала она.
— Почему?
— Считает, что такому сильному ведьмаку на заставе делать нечего. И подозревает, что ты приехал сюда с какой-то целью и, возможно, связан с бандитами.
Эзра посмотрел на нее с удивлением, но промолчал. А Нею это насторожило. Она повернулась на бок и впилась взглядом в ведьмака.
— Ты же приехал сюда не просто так?
Он прикрыл глаза и некоторое время молчал. Почти тревожная тишина висела недолго. Ведьмак повернулся к Нее корпусом и погладил по израненной щеке.
— Не просто.
Этот тихий ответ заставил ее подобраться, как перед прыжком.
— Объяснишь?
— Я здесь из-за камней. И из-за магии созидания.
Эзра еще раз погладил ее по щеке и сел. Он не нервничал. Было видно, парень лишь подбирает слова, чтобы объяснить. Ведьмак взъерошил волосы пятерней и вздохнул, как перед прыжком в воду.
— Ты знала, почему созидатели не зачаровывают камни на месте? Почему над ними колдуют в столице, а потом везут сюда?
Нея отрицательно покачала головой. О магии созидания в их школе не рассказывали. Слабеньким боевикам из простых нужно было знать только заклинания атаки и защиты.
— Из-за последствий. Когда созидатель зачаровывает предметы, часть силы выплескивается в мир и меняет его. Чтоб этого избежать, обычно колдуют в закрытых помещениях без окон. Либо в чистом поле, тогда магия рассеивается. И созидатели зачаровывают не сразу все, а частями. Если бы они накрыли своей силой целую крепость, то вокруг началось бы неизвестно что. Самое безобидное растение стало бы ядовитым, животные агрессивными или, вообще, другими. Не сразу, но постепенно вместо обычного одуванчика рядом с местом, где колдовал созидатель, появился бы, скажем, ядовитый шиповник. А ближайшие дома, могли истлеть всего за неделю.
— К чему ты ведешь?
— К тому, что они зачаровывают осторожно, направляя силу на один предмет или на одну стопку камней. Но все равно работают в подвале или открытом поле. Поэтому никаких изменений за собой это не влечет. А сюда камни еще и едут дней десять, любые излишки силы развеиваются в пути, магия не успевает прижиться в движении.
Эзра замолчал. Его спина как-то напряглась, чувствовалось — сейчас он скажет нечто важное и волнительное для него.
— Когда здесь начнут строить крепость и появится хотя бы один этаж. А следом еще приедет созидатель, чтобы зачаровать, например, двери. Магия все же попадет на окружающие растения. Немного. Совсем не та концентрация, при которой все гибнет или изменяется. Но и этого будет достаточно, чтобы вырос такой цветок, как золотой кадул.
— Видимо, редкий?
— Скорее мифический, — усмехнулся Эзра. — Его видели всего трижды. Последний раз это случилось пятьдесят лет назад. Его нашел один ведьмак и описал. Даже смог сделать на его основе особое зелье, благодаря которому сын, родившийся калекой, начал ходить.
— Тааак, — Нея вроде бы понимала, что ей говорят, но никак не могла взять в толк к чему.
