Иллидан так опешил от моей отповеди, что задвинул свою язвительность куда подальше и неуверенно включился в работу.
– Есть сложное универсальное зелье, которое отменяет привороты и подчинения любой силы.
– Но?
Всегда есть пресловутое «но». Почему жизнь не может быть проще?
– Не хватает ингредиентов.
Дан вновь хватает меня за руку и тащит неведомо куда. Господи, почему этот дом такой огромный?
– Прекрати таскать меня как тряпичную куклу, – вырываю руку из пусть осторожного, но крепкого захвата.
Мужчина резко тормозит, из-за чего я практически на него налетаю.
– Это на уровне инстинктов, – не успеваю сказать мяу, как мою ладонь вновь сцапали. И судя по всему, отпускать не собирались. – В первые дни после установления связи очень важен тактильный контакт. Отголоски приворота.
О, ну теперь понятно, что на него нашло. И почему меня так нежно обнимали ранее. Не уверена, что это меня радует, но что есть, то есть.
Пока анализировала, какие чувства во мне вызывает это открытие, мы зашли в какую-то комнату.
– Что это за место?
– Добро пожаловать в святая святых, – коротко отвечает Дан. – В мою лабораторию.
Ну… от лаборатории тут разве что название.
Огромный рабочий стол занимал большую часть комнаты. На широкой столешнице, как в химической лаборатории, накрытой вытяжкой, лежали несколько пучков трав, которые не убрали в спешке, возгонный аппарат – только трубки не металлические, а из темного стекла, узнаваемые механические весы. И десятки склянок, стоящих аккуратными рядами с разноцветными жидкостями и порошками.
Оторвавшись от созерцания занятных баночек, я увидела еще один стол – он тянулся вдоль всей оконной стены. Узкий, только чтобы манускрипты и свитки не падали. Рядом стоял табурет. Круглый, фигурно точеный, антикварный и… на колесиках! Вау!
Но как оказалось, настоящее “вау” было у противоположной стены. Я едва не присвистнула от открывшейся картины.
Библиотечная картотека отдыхает.
От пола и до потолка, от стены до стены, на десятках и десятках больших, маленьких и совсем крошечных выдвижных ящичков пестрели этикетки. Где-то символ, где-то два, а то и целая фраза. Не иначе, как иномирная латынь. Но венцом всему была не менее антикварная тумба-лесенка, достаточно крутая, высокая и снабженная корзинкой. Ну да, попробуй унести в руках все то добро, что хранится в этом бездонном шкафище. И это великолепие тоже было на колесиках. Перебирай себе руками по специальным скобам и катись вдоль хранилища, не спускаясь.
– Так ты травник? – интересуюсь, устроившись на единственной табуретке, пока Дан с ловкостью мартышки ездит на стремянке вдоль шкафа, перерывая десятки ящиков. – Я думала, ты путешествуешь по мирам.
– Одно другому не мешает, – вывалив на стол очередную порцию каких-то растений, Дан откатывает стремянку ко второму стеллажу и вновь штурмует полки, на этот раз гремя многочисленными пузырьками и колбами. – Дар проснулся, когда мне стукнуло тридцать. А до этого я промышлял тем, что собирал самые редкие травы и ингредиенты, отлавливая опасных тварей.
– Хороший прыжок по карьерной лестнице, – весело констатирую.
– Точно, – не то фырк, не то насмешка. – Пока был обычным человеком, в Гильдию зельеваров меня даже на порог не пускали, а если и пускали, то занижали ценники, фыркая на мою добычу. А как у меня проснулся дар портальщика – так стал самым желанным гостем.
И ни с того, ни с сего Дан… присвистнул.
– Нашел что-то интересное? – выгибаю дугой бровь, когда мужчина, как заправский пожарник, съезжает по стремянке, минуя ступени.
– Не то слово, – ошарашенно-обрадованно сообщает это чудо и протягивает мне мензурку с жидкостью непонятной консистенции и цвета детской неожиданности. – Пей.
– Рехнулся? – шарахаюсь от этого травника-энтузиаста. Ещё чего! – Сам пей!
И вместо того, чтобы отшутиться… Иллидан делает так, как я сказала. Чертыхнувшись, подбегаю к нему и в последний момент успеваю перехватить его руку, прежде, чем он выпьет странную жидкость.
– Стой! Ты что творишь?
– Выполняю приказ, – он говорил тихим, сдержанным голосом, вот только в глазах бушевала такая ярость, что становилось не по себе.
– Но это не было приказом, – бормочу, стушевавшись. – Я не пыталась…
– Знаю, – мужчина прикрывает глаза и делает глубокий вдох, беря эмоции под контроль. – Но сопротивляться сложно.
– Так что это за дрянь?
– Корни маргариток, драконья кровь, лирный корень, ягоды омелы, серебряная пыль лотоса, кровь саламандры и…, – Дан резко обрывает свою речь, надо полагать, отметив мой неважный вид.
Что-то мне нехорошо.
– Отравить меня вздумал?
– Это лучшее бодрящее зелье, стоящее баснословных денег! – если бы я не боролась прямо сейчас с рвотными позывами, то точно рассмеялась бы, глядя на обиженную физиономию Дана. Словно оскорбила его в лучших чувствах. – Зелье для снятия приворота будет готовиться не менее восьми часов, а потом ещё нужно время, чтобы оно настоялось. Как ты собираешься выкручиваться? Если заснешь, то я не смогу помочь, сама знаешь.
– А нельзя побыстрее? – отрицательно качнув головой, Дан ещё раз протягивает мензурку. – Я пока не хочу спать, – прячу руки за спиной. – Давай… отложим это на крайний случай.
Он смотрит на меня с укором, но через секунду пожимает плечами и отступает, мол, не маленькая, разберешься.
– Так, я собрал почти все ингредиенты, – Дан обошел стол и принялся за сортировку своей добычи, сваленной огромной кучей. – Не хватает только адган-травы. Редкая штука, даже не знаю, чем её можно заменить.
– Агдан-трава? – переспрашиваю, перебирая в памяти все травы, которые были мне известны. – Никогда не слышала.
Впрочем, не удивительно. Может, и у нас такая растет, только, в отличие от Дана, я не травница.
– Адган, Эжен, адган–трава. Пушистая такая, суставчатая. Погоди-ка.
Иллидан метнулся к столу с манускриптами, бормоча себе под нос что-то о трактате по травам-закрепителям. Пушистое? Суставчатое? Бамбук что ли? Да где ж я вам бамбук достану?!
– Вот оно! – Иллидан победно вскрикнул, буквально зарываясь в страницы старой книги.
Судя по размерам этого тамлуда, пестрящего изумительными миниатюрами растений на каждом развороте, да с подробнейшим описанием, это ни что иное, как энциклопедия.
– Ты ищешь вот это? – тыкаю пальцем на рисунок, описание которого с дотошностью изучал Дан, водя пальцем от строчки к строчке.
– Да. И, к сожалению, аналогов нет. Я не знаю, чем восполнить этот ингредиент.
Судя по рисунку, супер-пупер крутой Адган – это самый обыкновенный хвощ! Действительно, пушистая и суставчатая травка. И почему я подумала о бамбуке?
Впервые за этот вечер я счастливо рассмеялась.
– А в сушеном виде он тебе подойдет? – Дан смотрит на меня недоверчиво и несмело кивает. – Если ты не против прокатиться, – говорю, стараясь говорить ровнее, чтоб это не прозвучало приказом, – мы купим это в любой аптеке.
– Ты серьезно? У вас это распространенное растение?
– Ну, не редкое. Если я правильно помню, это противовоспалительное при болезнях почек. А что, есть планы сделать бизнес? – это говорю исключительно, чтобы сбить пафосность момента. – И срочно надо?
– Нет, совсем не срочно, – Дан задумчиво перебирает ворох ингредиентов на столе, – часов через семь, если начать прямо сейчас.
Ну, значит, аптеку поищем круглосуточную, не проблема. У моего дома как раз есть такая.
Проблемы начались чуть позже, когда Дан в сердцах отшвырнул мешочек с чем-то гремящим, как орехи, и рванул ко мне.
– Одну минуточку, только на одну минуточку, – меня прижали к груди так, чтобы щека касалась кожи в расстегнутом вороте рубашки. Одна его рука легла на мою талию, вторая на шею. Никакого сексуального волнения от Дана не исходило, но мое сердце все равно отбивало чечетку. – Извини, – чуть погодя говорит Дан, отпуская меня и возвращаясь к своим травкам. – Я становлюсь рассеянным и дерганным, а мне сейчас нужно сконцентрироваться. Это… помогает.
