Он пропал. Почему я не могла сделать так с Хуланной?
Я поправила повязку, чтобы она прикрывала один глаз. От этого кружилась голова, но это было лучше, чем быть слепой.
Два других фейри растерянно переглянулись, и в тот миг Корн закричал:
— Отступайте к баррикадам!
Баррикады?
Отряд солдат стал двигаться, и в тот миг я услышала шорох в клетке на поясе. На это не было времени.
Один из орков поднес рожок к губам, подул, и вдали я услышала боевой клич. Грохот прозвучал слева, еще один — справа от меня.
Отлично. Они соберутся тут. Где была я.
Орк поднял рожок к губам снова, и я подумала о нем маленьком, отправила его в клетку.
Пуф. Он пропал.
Один из солдат-людей ударил копьем в последнего орка. Его товарищи добавили, и орк оказался на земле, истекал кровью.
Я скользнула под ель, пригибаясь. Мне нужно было в деревню. Туда отправилась моя сестра. Там все произойдет. Я просто тратила тут время.
Я подняла клетку и охнула.
— Что ты сделал?
Верекс стоял рядом с трупами двух фейри.
— Вы не можете сидеть в клетке, не убивая друг друга? — прошептала я.
— Они были в боевой ярости. Они не остановились бы, — сказал Верекс.
— А ты? Разве ты не их Лорд Сумерек?
— Именно. Не моя работа быть им сиделкой.
Фейри были безумными.
Убирать их в клетку было не добрее, чем стрелять в них. Я недовольно покачала головой.
— Заключи со мной сделку, — прошептала я Верексу.
— Ты просила бы об этом только от слабости.
Что-то загремело близко к нам, и я вздрогнула, дюжина оленей пронеслись мимо, прыгая через павшие деревья, словно они были ничем, скользя между тонких берез, словно они были рождены для этого. Фейри на их спинах были в масках, словно шли на бал, их крылья трепетали за ними, переливаясь, как крылья стрекозы.
Мне нужно было двигаться. Я опустила повязку.
— Я выпущу тебя из клетки, если пообещаешь не убивать, ранить или ловить меня, — мрачно сказала я. Мне нужна была тишина, нужно было избавиться от него. Лучше выпустить его в мир, чем разбираться тут с ним.
— Ты убьешь меня, когда освободишь.
— Обещаю, нет. По крайней мере, дам тебе час после того, как освобожу.
Он рассмеялся.
— Ни за что. Если это выгодно тебе, это не выгодно мне. Мне кажется, что ты — ключ к решению проблемки Февайльда, смертная, и Пир воронов этого не решит. Я буду с тобой, буду следить.
— В клетке? — спросила я.
Он пожал плечами.
— Какая разница?
Я вздохнула.
— И я думаю, что ты принесешь меня туда, где прячется Валет, — сказал Верекс со злой усмешкой. — Я желал его смерти очень долго.
— Почему? — спросила я, устремившись от дерева к следующей роще для укрытия.
— Я не люблю пророчество, которое произнесли во время его Возвышения, что он «великой жертвой и тем, что отдаст самое ценное для себя, распутает фейри». Мне нравится быть запутанным. Мне нравится Фейвальд таким, какой он есть.
— Отлично, — сказала я. — Ты звучишь как чудесный лидер.
Он рассмеялся.
Я почти видела деревню отсюда, двигаясь среди деревьев. Я подняла повязку на миг и посмотрела туда.
Они уже установили баррикады между домами и на единственной дороге, которую было видно отсюда. Баррикады охраняли солдаты, но и жители деревни стояли на горах бревен и мебели, у перевернутых телег. Я узнала парней, с которыми играла раньше — теперь мужчин — и тех, кто был детьми до этого, а теперь стал моего возраста. Они были испуганы.
У них было право бояться.
Я хотя бы не видела детей.
Я опустила повязку.
Фейри не лезли к баррикадам, окружили деревню, их лица сияли от восторга. Им нравилось это. Они жили для этого.
— Нет ничего, что сравнится с Пиром воронов, — счастливо сказал Верекс из клетки.
Я плюнула в ответ.
А потом сэр Экельмейер поднялся на вершину спешно собранный эшафот в баррикаде на Северной дороге. Мое сердце пропустило удар.
Глава тридцать третья
Сэр Экельмейер стоял на платформе в центре деревни, за ним стоял солдат с бело-золотым знаменем королевы Анабеты в руках. На флаге был золотой сокол.
— Знайте, гадкие создания, — крикнул он армии врага. — Ваше зло тут не удержится. Наша королева уже послала к нам на помощь целый батальон. Вы не победите! Сдавайтесь к ночи, или семья Хуланны Хантер заплатит.
Он шутил?
Я ощутила ужас. Он же не схватил моих родителей? Он нашел их в лесу с детьми? Он поймал их? Пот выступил на моем лбу. Но он не мог. Это был блеф.
Верекс засмеялся в клетке.
Он явно знал — как и я — что Хуланне было плевать на моих родителей. И что у меня не было способа остановить этот бой. Он угрожал не тем существам не теми условиями. Я недовольно зарычала, но пока что ничего не могла.
Мне нужно было найти сестру.
О, и нужно было сделать это до ночи, или все люди, как и фейри, будут хотеть мне смерти.
Я посмотрела на белое небо, падающий снег, пытаясь решить, который был час, но тучи не давали увидеть солнце. Но был день, это я знала. И время уже было на исходе.
Мне нужно было найти сестру.
Я прошла спутанные малиновые кусты, глядя на толпу. Голова кружилась от наполовину поднятой повязки.
Может, если я подниму капюшон, смогу притвориться фейри. Может, меня не заметит. Может…
Прозвучал рожок. Не как у орка. Этот звенел, как колокольчики, и за этим звуком хотелось следовать куда угодно.
Дрожь пробежала по собравшимся фейри, и они дружно устремились вперед.
Люди стояли, не зная, что происходило. А потом их глаза вдруг открылись. Фейри решили, наверное, что веселее было, если добыча их видела.
Мечи били по топорам с громким звоном. Крики и стоны наполнили воздух, и я побежала вперед, оставаясь за армиями, разглядывая их ряды. Сестра была где-то там. Я это знала.
Грохот наполнил воздух, топоры били по щитам, маленькие арбалеты фейри стреляли дротиками, те фейри атаковали с единорогов и оленей. Жаркое дыхание вылетало в холодный зимний воздух. Жаркая кровь текла красным на белый снег.
Сестры не было видно. Как и Кавариэля. Как и Гадрота. И других фейри, которых я знала.
Кто-то крикнул возле меня, и я повернулась и увидела фейри на олене, ее глаза сияли восторгом при виде меня. Она стала целиться маленьким арбалетом, но я вытащила стрелу и вложила ее в лук умелым движением, выпустила стрелу первой, откатилась, чтобы уклониться от ее дротика.
Все болело. Ладони, ребра. Я прокатилась по каменистой части. Но я вскочила на ноги, не дав себе подумать, кожаные сапоги скользили по мокрой от снега травы.
Я проехала по скользкой поверхности, забежала за ближайшее дерево, а потом миновала спутанные деревья и сражающихся, спеша прочь от боя.
Я пыталась игнорировать крики — человеческие, реальные — пока спешила мимо групп фейри. Их глаза расширялись при виде меня — шкура крысы и остальное — и они временно прекращали смеяться и веселиться. Эти края сражения не выглядели как бой — скорее как зрители на спортивном событии, как у нас на Летнем пикнике в Скандтоне, куда семьи могли брать широкие одеяла, сидеть и потягивать холодную воду и есть сладкие ягоды и нарезанное жареное мясо с сыром.
