голову в плечи.
– Что это значит? – спросила Йонг. Вонбин не отвечал, почти отвернулся. – Я не понимаю.
– Вы и не должны понимать, – наконец пробормотал он. – Это ёнглинъ, драконий язык. И пуримгарра [39] сказал мне заткнуться.
Йонг склонила голову, из-за плеча Вонбина пытаясь высмотреть Чунсока. Правая рука командира-дракона стоял с абсолютно прямой спиной у первой могилы с факелом в руках и смотрел не на кланяющихся Ильсу с матерью, а на Йонг. Она поморщилась и отвернулась. По-настоящему злой его взгляд не был в новинку, но прямо сейчас задел сильнее прежнего – будто Йонг после возвращения ожидала получить от него хотя бы равнодушие к своей персоне, а не явную неприязнь, граничащую с ненавистью. Что она ему сделала?…
Она вновь обратила внимание на Вонбина, чувствуя, как слёзы обиды собираются в уголках глаз.
– Если я поднесу духу горы прядь волос, это будет хороший или дурной знак? – просипела Йонг. Вонбин снова икнул.
– Я не уверен, что Алому Фениксу нужны ваши волосы, госпожа, – пробормотал он. Покосился на Йонг, переступил с ноги на ногу и вдруг сказал: – Лучше оставьте ему пот.
– Что?
– Пот, – повторил Вонбин, краснея. – Алому Фениксу мы отдаём пот. Лазурному Дракону – слёзы, Жёлтому Единорогу – слюну, а Черепахе… госпожа, если хотите отблагодарить Феникса, смахните с себя пот на его алтарь.
Йонг посмотрела на собранный алтарь у сосны – доска с символом Феникса, разбросанные вокруг злаковые и бобовые, – и кивнула. Когда пришёл её черёд кланяться, она поклонилась перед могилами дважды, а после, никем не останавливаемая, подошла к алтарю Феникса. За ней следили – Лан, отошедшая в сторону, стоящий поодаль Вонбин. Ильсу и её мать, воины драконьего капитана и сам Нагиль. Он преодолел разделяющее их расстояние, остановился совсем рядом с ней и опустил на её напряжённые плечи резонный вопрос:
– Госпожа, что вы делаете?
– Отдаю… – начала Йонг, чувствуя, что готова заплакать – снова. Оттого, что участвует в похоронной процессии, оттого, что чувствует на себе буравящий взгляд Чунсока, что позади неё свежие могилы ещё не скоро зарастут травами и не скоро уйдут из памяти лица мёртвых, оттого, что всё это случилось, пусть и косвенно, по её вине тоже. Она сказала Нагилю, что не винит себя и не допустит, чтобы другие винили, особенно Чунсок, и всё ещё верила в это. Но оборванные чужой рукой жизни не вернут ни убеждения Йонг, ни другие её решения, какими бы правильными или неправильными они ни были.
– Вы не обязаны, – сказал Нагиль. Йонг моргнула – и капля крупной слезы сорвалась с её ресниц и упала на алтарную доску Феникса. Смутившись, она отёрла щеку тыльной стороной ладони и отошла, оставив переполняемого вопросами капитана рядом с алтарём.
* * *
Нагиль сказал, что у них нет времени на полноценный отдых, и дал всем короткую передышку после похорон – длиной в полночи. С рассветом все должны были собрать свои вещи и двинуться вдоль горного хребта на север.
Когда Йонг проснулась, в разрушенной битвой женской казарме никого не было. Она вытащила себя на свежий воздух и ахнула в голос.
В лагере было пусто: воины Нагиля за ночь успели собрать провиант, сгрузили оружие на телеги, запрягли немногочисленных лошадей и увезли всё подальше от побережья, оставив на месте только амбар и одинокий гостевой дом. Старик-хозяин и его внук, Ган, тоже ушли вместе с драконьим войском. Разобрали даже то, что уцелело от казарм – остатки их соломенных крыш мелкими стогами пристроились в ряд у выжженного бока холма, неровным слоем покрывали землю то тут, то там.
– Вонбин, отправляйся вперёд к Дэквану и остальным. Проверь, не забыли ли они что-то. Потом вернёшься за нами, – говорил Нагиль, стоя у гостевого дома. Йонг зашагала к нему, чувствуя, как гудит от тревожного полусна на циновках всё тело.
Вонбин коротко кивнул и скрылся за углом гостевого дома.
– Чунсок, мы с тобой прикроем отход, ты проследишь, чтобы с женщинами ничего не случилось. Они идут с нами.
– Это будет затруднительное путешествие, капитан, – заметил Чунсок. Нагиль хлопнул его по плечу.
– Ты прав. Тем не менее мы не можем бросить их здесь.
– И даже юджон-ёнг?
– Эй!
Йонг остановилась рядом с Нагилем и его правой рукой – Чунсок окинул её полным досады взглядом, будто по его планам Йонг не должна была проснуться сегодня утром. Она решила, что будет игнорировать недовольство Первого Когтя начиная с этой секунды.
– Госпожа Сон Йонг, – поздоровался с ней Нагиль и опустил голову. Взгляд мазнул по рассечённой ещё в крестьянской деревне губе, на которую Юна, поразительно похожая на коллегу Йонг, наложила мазь из толчёных трав, чтобы залечить. Йонг трогала языком горький жмых, пока не слизала его совсем, и теперь по привычке облизывала губы.
– Все уже ушли? – спросила Йонг. Нагиль кивнул.
– Почти. Мы с вами, Чунсок, Ильсу и её мама отправимся, как только вернутся Дочери и сообщат, что путь открыт.
– А остальные…
– Уже покинули лагерь.
– Ясно.
Нагиль протянул Йонг поданную Чунсоком турумаги тёмно-зелёного цвета.
– Оденьтесь, – сказал он. – Мы срежем путь через горы, там будет холодно.
Йонг понимала и без подсказок со стороны, что путешествие к новому месту стоянки займёт какое-то время, длительное время. Даже дневной переход через горы был бы сложным для опытных воинов и лучниц, но с Йонг, Ильсу и её матерью продвижение вперёд стало очевидно непростой задачей.
Она молча приняла одежду и ушла, пряча взгляд, искать воду для умывания. Хорошо бы ещё поесть… Но об этом она подумает позже, после того, как решит для себя, чего стоит опасаться больше – того, что её достанут японцы вместе с сонбэ в горах, или того, что Чунсок раньше не выдержит и убьёт юджон-ёнг.
Йонг даже не знала, что это значит – это прозвище, которым её наградил капитан драконьего войска. Стоит ли расспросить его о своей роли в планах генерала Тоётоми и остальных? Стоит ли бояться ещё и предназначения, которому Йонг, очевидно, не соответствовала?
Сможет ли она вернуться домой до того, как её фигура обретёт вес в этом мире? Независимо от своего положения Йонг понимала одно: пока другие верят в её значимость, она будет желанной мишенью.
Становиться яблочком в десять очков она не хотела – и неважно, как сильно её охраняли драконовы воины.
– Когда врата откроются снова? Кто их открывает? Есть ли какое-то расписание у этих врат?
Йонг шагала вместе с Ильсу и матушкой Кёнхой между Нагилем и Чунсоком и задавала вопросы
