цвет его глаз, а затем меня без всяких зазрений совести уложили прямо на капот, нависнув сверху.
– Моя правда? – повторил он за мной, принявшись играть с кончиками моих волос, испытующе вглядываясь в мои глаза. – Правда в том, хаяти, что я нуждаюсь в тебе. Нуждаюсь настолько сильно, что если бы мне дали выбор уйти и забыть или снова тебя украсть и всё повторить, я бы выбрал второе. И я нисколько не жалею о содеянном. Ни о едином проведённом с тобой мгновении, мой чёрный бриллиант. Даже если за это мне придётся расплатиться собственной жизнью.
Даримое им тепло, что впитывалось мне под кожу, в один момент превратилось в безграничное инферно.
Спалило к чертям всё самообладание…
– Я тоже. Совсем не жалею, – улыбнулась ему ласково, обнимая за широкие сильные плечи. – И я… – запнулась, а на глаза навернулись предательские слёзы. – Очень люблю тебя. Всегда любила. Лишь тебя одного, мой господин, – сперва сказала, потом сама же своих громких слов смутилась. – А ещё я не попрощалась с сестрой, – поспешила сменить тему, попытавшись подняться и поймать больше воздуха.
Слишком близко и откровенно.
Он.
И сказанное мной.
Подняться не удалось. Амин обхватил ладонями моё лицо, вынуждая смотреть только на него. Он так и ничего не сказал, хотя порывался несколько раз. Вместо этого поцеловал. Удивительно нежно и мягко коснулся моих губ своими. Как никогда раньше.
– Ну, милота же! – донёсся от входа в гараж восторженный голос Доминика с проснувшейся Селеной на руках.
Амин тяжело вздохнул и отстранился.
– Иногда ты жутко раздражаешь, племянник, – укорил.
– А я чего? Мы вот уезжать собрались. Пожар всё равно потушили, ску-учно, – откровенно заныл пустынный волк.
– Тебе всегда скучно, если нет крови, – поддел его старший брат, удерживающий за руку свою пару.
– А вот и сестра, – пробормотал аль-Хайят, помогая мне слезть с капота и встать на ноги. – Минуты хватит? – уточнил.
Улыбнулась ему, кивнув. Поспешила к Алексии. Обняла её крепко-крепко.
– Люблю тебя, – только и сказала ей, прежде чем вернуться к песчаному альфе.
Алексия оказалась на удивление молчалива. Так и не ответила ничего, проводив моё возвращение к оборотню слегка рассеянным задумчивым взглядом. А стоило мне приблизиться к нему, как я тут же была усажена в салон мазерати и бережно пристёгнута, после чего сам мужчина устроился за рулём, махнув родственникам на прощание, и вывел автомобиль за пределы резиденции. Туда, где мы с ним провели последние две недели.
И, надеюсь, проведём ещё немало.
А лучше очень-очень много…
Не менее счастливых.
Ну, после того, как гнев моего отца утихнет…
Амин аль-Хайят
– Где она?
Злобное рычание огласило мой дом, как только я открыл дверь. Ожидаемо на пороге обнаружились родители Мириам. Верховный, одетый в летние брюки и рубашку с коротким рукавом, прожигал меня взглядом, полным ненависти. А вот его спутница, невысокая брюнетка, облачённая в чёрное платье самой минимальной длины – задумчивости и любопытства.
– В ванной, – отошёл от порога, пропуская "дорогих" гостей.
Впрочем, моё разрешение одному из них точно не требовалось. Шагнул через порог, когда я ещё не успел убраться с его пути, задев плечом. Конечно, намеренно. Но я не обратил на это никакого внимания. Только глаза закатил и закрыл за ними дверь.
– Второй этаж, комната справа, – приглашающе махнул рукой в сторону лестницы.
О'Двайер почти взлетел наверх.
– Мириам! – гаркнул уже у комнаты.
Сдержанности – ноль!
– О'Двайер, остынь, – мрачно окликнул я его, останавливаясь рядом. – Ты её так быстрее напугаешь, чем заставишь показаться тебе, – прошёл в спальню, не давая отцу хаяти пройти внутрь.
За дверями в ванну не слышалось плеска воды. Как и любого другого шума. Но дверь открывать не спешили.
– О, а ты смотрю знатоком заделался моей дочери, да? – съязвил недобро Йен, до хруста сжимая в кулак свободную ладонь.
Явно желал набить мне рожу и останавливало его от этого шага только маленькая ладошка его пары, что принялась ласково поглаживать массивное плечо.
– Твой ор любого напугает, не только твою дочь, тут и знатоком не надо быть, – парировал я. – Выдохни уже. Всё с ней в порядке. Бриллиантовая моя, ты там уже надышалась или ещё время нужно? – позвал свою девочку, не сумев скрыть веселья в голосе.
Кажется, у Верховного на такое моё обращение к его кровиночке задёргался глаз. Занятное, однако, зрелище, надо признаться.
– Ян… – тихонько позвала его Ярослава.
И неспроста. Именно в этот момент щёлкнул затвор, а затем и дверная ручка повернулась, после чего деревянное полотно распахнулось. Мириам, застывшая в проёме, укутанная в одно лишь полотенце, неловко улыбнулась своим родителям.
– Привет, – поздоровалась совсем негромко.
И если Ярослава улыбнулась в ответ, то вот её спутник… медленно просканировал дочь тяжёлым взглядом на предмет физических повреждений, после чего перевёл внимание на меня. Ну да, отметины на её теле ещё не успели сойти после нашего последнего раза. Но кто ж знал, что они заявятся так скоро сюда?
– Ты труп, аль-Хайят, – пообещал, хотя с места не сдвинулся.
– Папа! – отмерла Мириам.
И уже совсем не медлила, когда перешагнула порог смежного помещения, подойдя ближе так, что оказалась между нами. Снова улыбнулась. На этот раз куда более приветливо. Маме. Которая в настоящий момент до побеления пальцев цеплялась за свою пару.
– И тебе доброе утро, дочь, – усмехнулась она, смерив своё чадо показательно оценивающим взглядом. – Я рада, что с тобой всё хорошо. Спасибо, что удосужилась нам об этом лично сообщить, – съязвила в довершение.
Мириам виновато вздохнула и отвела взгляд. В пол уставилась, нервно схватившись за край полотенца. Приблизился к ней, обняв со спины за плечи. Напряжения в ней меньше не стало. Но хоть дышать начала, и то хорошо.
– Она не могла, – ответил я за неё. – Я не позволял.
Одежда на теле О'Двайера затрещала по швам.
– Спокойнее, господин Верховный, вашей дочери нельзя нервничать, вы же это помните? – заметил я с насмешкой, с интересом наблюдая за дальнейшим поведением чёрного волка.
Его спутница одарила меня таким взглядом, будто я самое тупое создание на всей земле. И снова по плечу поглаживать принялась. Между тем, гость, как я и ожидал, прикрыл глаза, шумно вдохнул и выдохнул, заметно расслабляясь.
– Я оденусь, и мы все вместе поговорим, да? – предложила Мириам. – Позавтракаем.
– Нет. Вы с матерью позавтракаете, да, а вот мы с аль-Хайятом, – почти выплюнул оборотень обращение, – пообщаемся наедине. Показывай, где тут можно поговорить без лишних ушей, – приказал уже мне.
Я на это только бровь выгнул, старательно подавляя звериные инстинкты. Врезать бы ему
