В нерешительности я сделала пару шагов вперед и замерла, осознав, насколько эти два дракона великолепно смотрятся вместе и как они похожи сейчас, когда цвет глаз не виден. Близкие по оттенку волосы, высокий рост, широкие плечи. Правда, огненный массивнее, чем изящный Ледышка. Последний вдруг нахмурился и, чуть повернув голову, тихо застонал.
И тут я наконец поняла, что меня смущало во всей этой картине: оба были слишком бледны.
Приблизившись вплотную, я уловила винный дух и заметила, что красавцы разлеглись на плане академии. Вот как, значит: подрались, напились и отправились ко мне, а комната пуста. Стали искать меня и… сотворили что-то, что вырубило их обоих. Как бы то ни было, надо быстренько привести эту парочку в чувство и спровадить отсыпаться в другом месте. Я должна как следует отдохнуть, перед тем как возьмусь расшифровывать труд Салайяра.
Я вгляделась в ауры драконов, чтобы выяснить причину потери сознания, и всплеснула руками: пытались объединить силы! Огонь и лед? Серьезно?! И вот эти драконы учат подрастающее поколение?! Мы вымрем. Точно вымрем.
А самое ужасное, что у ректора и магистра почти получилось: меж их аурами сияли семь связующих нитей, создавая активный энергообмен, который медленно убивал обоих.
Ругнувшись, я спешно зачерпнула силу из своего источника и придала ей форму короткого меча. Укрылась самым крепким щитом, чтобы не схлопотать отдачу, и, прошептав короткую молитву Санкристэль, рассекла связи, что начали насквозь прорастать через ауры драконов.
Щит выдержал отдачу, нити с мелодичным звоном распались, но обрывки, плавно изгибаясь, как водоросли в воде, все еще тянулись друг к другу. Я поспешно поставила меж драконами щит, не дающий нитям срастись снова, и, наконец выдохнув, рухнула на стул. Плохо то, что мне теперь не уснуть. Выброс магии при разрыве нитей у этой парочки был слишком сильным – их источники почти на нуле, а сила им нужна для восстановления поврежденных при разъединении аур.
Позвать бы целителя, но тогда весть о том, где и как провели ночь главные красавчики академии, узнают все: о болтливости нашей целительницы-дриады слагают легенды. А потом история обрастет такими подробностями, что ректор точно завалит меня на экзамене, если не исключит до него! Придется справляться самой. Выпив бодрящий эликсир, я взяла за руку магистра Донована и поделилась силой. Лорда Эгерта подпитать тем же способом я не могла: огненный источник ни за что не примет мою водную магию.
Мысленно костеря драконов на все лады, призвала из тайника несколько редких трав с Зеленой горы. Запалила спиртовку и принялась варить восстанавливающее зелье.
Спустя час попыталась влить в ректорский рот порцию охлажденного зелья, но выяснилось, что он не может даже глотать. Пришлось расстегнуть ворот его рубашки и после каждой ложечки поглаживать дракона по горлу, чтобы вызвать глотательный рефлекс.
По моим прогнозам, эти двое должны были прийти в себя только на рассвете, и все это время их следовало держать под наблюдением. С тоской покосившись на шкатулку, где спрятала копии страниц из "Тайн драконьей крови", я приуныла. Нужно внимательно наблюдать, чтобы моим ухажерам не стало хуже. Но тут меня посетила блестящая мысль, как, не сводя глаз с драконов, нескучно скоротать время до рассвета. Даже к ожиданию с наблюдением можно подойти творчески!
Сняла с мужчин обувь и магией подняла в воздух, чтобы уложить поближе друг к другу.
Магистра Донована оставила чинно лежать на спине. А вот ректора, припомнив, как он пожалел мне книгу, устроила на боку, головой на плече темного искусника, и заставила приобнять.
Отступила на шаг, критически глядя на свою работу, прошлась вокруг кровати и решила: гулять так гулять! Закинула на ледяного еще и ректорскую ногу, а волосы обоим распустила и уложила в художественном беспорядке. Порылась в вещах Фелиши, нашла альбом для ритуальных схем и беззастенчиво вырвала страницу. В предвкушении потерла ладошки и взялась за карандаш: меня переполняло желание увековечить прекрасное.
Закончила картину я действительно под утро. Критически оглядела результат, почувствовала гордость за себя любимую и спрятала в карандашных штрихах свой автограф. Вот! Теперь, даже если и правда помру, хоть какая-то память от меня останется!
Интар Эгерт
Утро. Солнечный свет пробивается сквозь шторы. Во рту так сухо, слово несколько суток провел в пустыне Эшнадор без глотка воды. Кажется, я вчера пил. Только вот с кем? Ах да! С Квинтом Донованом. Интересно, как до своих покоев добрался он? Я вот ничего не помню.
Кстати, а где это я? На мою комнату в академии не похоже, и… что это за девица лежит рядом со мной? Я завозился, ощупывая ладонью длинные, каштановые волосы, ниспадавшие до талии почему-то одетой красотки. Чтобы девица спала рядом со мной одетой? Кажется, я старею. Так, а почему она одета в черное с серебром?!
Мои глаза распахнулись во всю ширь, я рывком поднял голову, о чем немедленно пожалел, потому что от этого движения виски прострелило такой яростной болью, что даже в глазах помутилось.
В следующий момент я снова зашипел от боли, потому что меня силком уложили обратно, обнимая и поглаживая по голове.
– Фелиша… – со счастливой улыбкой пробормотал мой злейший враг, прижимая меня к себе, и только сейчас я заметил, что во сне закинул ногу на ледяного. А еще вспомнил, что вчера мы подрались, напились и решили предоставить девушке право выбирать, кто из нас двоих нравится ей больше. Так это ее комната! Мы ее искали, но не могли найти. По дурости объединили силы, и… что, если она вернулась и увидела меня таким?!
Из дальней части комнаты раздался тихий всхлип, потом еще один. Смеется, мерзавка!
Было безумно стыдно предстать перед ней в таком виде. С досады хотел отвесить Доновану хорошую оплеуху, но тут мне в голову пришла идея получше: не имея сил прекратить творящееся безобразие, я могу его возглавить – и пристыжен окажется мой враг! Насколько я помню, он очаровательно краснеет.
– Фелиша… – сонно грезил ледяной, перебирая мои волосы, а потом положил ладонь на затылок и притянул к себе с совершенно прозрачным намереньем.
– Донован, я всегда знал, что ты ко мне неравнодушен, но, может, не будем целоваться при свидетелях?
В следующий миг меня оттолкнули так, что я рухнул с кровати под вопль:
– А ну, прочь, извращенец!
На бледных щеках вскочившего ледяного проступил совершенно очаровательный румянец.
– Видел бы ты себя! Краснеешь, как девица, Донован! – хохотал я на полу, начисто забыв про головную боль. Фелиша вторила мне из угла, но увиденная на стене картина в раме заставила меня осечься на полуслове.
На большом листе, явно взятом из альбома для ритуальных чертежей, были нарисованы мы с ледяным, спящие в обнимку. Огонь сорвался с моих ладоней раньше, чем я успел подумать, но разбился о превосходную защиту, поставленную несносной адепткой, которая, смеясь, заявила:
– Лорд Эгерт, разве мама вас не учила, что портить чужое имущество неприлично?
– А мне нравится. Адептка Чериш, не подарите мне эту красоту? Повешу в своей лаборатории… – ехидно произнес ледяной. – Интар тут чудо как хорош!
– Как же! Вы уничтожите мой шедевр, как только выйдете за дверь, – произнесла полукровка с усмешкой.
– Помнится, вас интересовал труд Салаяра? – немедленно приступил я к торгу.
– Уже не интересует, – безразлично повела плечами адептка Чериш. – И вообще, вам обоим стоило бы извиниться за вторжение, поблагодарить за спасение ваших жизней и удалиться, чтобы не мешать мне готовиться к завтрашнему экзамену.
Отказывается от книги? Обиделась на меня за тот обман с подделкой. Кажется, я и правда задолжал ей порцию извинений.
Полукровка небрежным жестом развеяла иллюзию картины, и я облегченно выдохнул: ненастоящая.
Ответить мы с Донованом ничего не успели, потому что в дверь нетерпеливо постучали и девичий голос по ту сторону произнес:
