мы преобразились, – вид у нас был довольно потрепанным. И тем не менее я полагала, что мы представляли некое подобие того, что Джейс пытался достичь. Проход был достаточно широк, чтобы двое могли идти вровень. Мы с Джейсом шли впереди, в то время как за нами двигалась целая процессия. Никто не разговаривал. Я бросила взгляд в сторону Джейса. Его лицо оставалось суровым. Мы дошли до двери, и как только шагнули через порог, меня ослепил яркий солнечный свет. Я вскинула руку, чтобы заслонить глаза, и услышала громкое рычание и лай. Когда глаза привыкли к свету, я увидела двух огромных черных собак. Они неслись в мою сторону, щелкая острыми клыками. Я так резко вздохнула, что верхняя пуговица платья расстегнулась и упала на камни. Я сделала шаг назад к двери, но рука Джейса остановила меня.
– Вастер итца! – скомандовал Джейс.
Звери остановились, опустили головы, поскуливая, а затем легли.
– Они не знают тебя, – объяснил Джейс спокойно, – а ты сделала резкое движение.
Резкое? Я всего лишь закрыла глаза от солнца.
Собаки, наряду со стенами, являлись одной из причин недоступности Дозора Тора. В Венде мне никогда не приходилось иметь дело с собаками: там их не было. Их всех съели.
Здесь же был не дом, а грозная крепость, и те, кто охранял башни и ворота, являлись не просто стражниками – они были воинами, готовыми уничтожить любого, даже если им не понравилось, как он моргнул.
Наконец мы вышли в большой двор, откуда продолжили путь к охраняемым воротам, укрепленным металлическими пластинами. У меня перехватило дыхание: справа от нас возвышалась крепость – Дозор Тора, – которую раньше я видела только издалека. Джейс, заметив мой взгляд и сбившийся шаг, наконец обратил внимание на отсутствующую пуговицу на моем платье.
– Ты в порядке?
– Заткнись, – отрезала я. Он не имел права спрашивать. Но все же, пока мы шли, я сделала еще одну мысленную пометку: Джейс уделял мне больше внимания, чем я думала.
Мы шли по длинной тропе, пересекающей гору. Прямо под нами простирался Хеллсмаус, открывая взгляду изумительное зрелище. Я убедилась, что тембрисовые деревья, которые с этой точки обзора выглядели еще более неземными, формировались по кольцевому принципу.
Дорога повернула, и мы внезапно оказались у места назначения – затененного деревьями кладбища, полного могил, статуй и надгробий. Толпы людей, собравшиеся на зеленых лужайках, заметили наше прибытие. «Боги, что я здесь делаю?» Какую цель преследовал Джейс? Человеческое жертвоприношение? Может, он хотел заточить меня в гробницу вместе с отцом? Я знала, что воображение расширяло границы возможностей, но еще я знала: Джейс рисковал, ведя меня за собой. Он верил, что я не открою его тайну, не разболтаю, что патри в собственном городе очутился в плену у неуклюжих болванов. Он ошибался, доверяя мне, особенно сейчас. Все, что нас связывало, осталось позади.
Я сбавила темп. Люди повернулись, наблюдали за нами, но рука Джейса, прильнувшая к моей спине, настойчиво подталкивала меня вперед. Пока мы двигались среди толпы, я по привычке вглядывалась в лица, однако на этот раз я искала не только призраков из прошлого, но и лицо, которое тщательно описала королева. Ни того, ни другого я не нашла.
На кладбище собрались сотни людей, они почтительно расступились, освободив место для Джейса. Теперь у входа в большую гробницу осталась лишь небольшая группа. Они стояли плечом к плечу, гордо, решительно. Двое детей, заметив Джейса, отделились от взрослых и побежали к нему, зовя по имени. Джейс тотчас опустился на колени, поднял их на руки, крепко обнял и прижался лицом сначала к одной, потом к другой голове. Я видела, как их маленькие бледные ручки вцепились в его жакет, словно никогда не собирались отпускать. Казалось, что и Джейс не даст им уйти. Я будто чувствовала ком в его горле, боль в груди, и моя собственная грудь напряглась. Наконец он ослабил хватку, вытер большим пальцем слезы со щеки мальчика и тихо прошептал: «Все хорошо. Ступай». Он потрепал девочку по подбородку и велел обоим возвращаться к взрослым. Мальчик перевел взгляд на меня. Его мокрые ресницы слиплись. Я заметила, что его глаза были такими же карими, как у Джейса. Чуть помедлив, он повернулся и сделал то, что приказал ему брат. Маленькая девочка последовала за ним.
Его семья. Теперь я знала. Мать. Братья и сестры. Троих я узнала по описаниям Джейса. Ганнер был высоким, угловатым, с уложенной волнами темно-русой шевелюрой. Титус – крепкий, мускулистый, с вьющимися песочными волосами, заправленными за уши. У Мэйсона были длинные черные волосы, заплетенные в многочисленные косы, и неровный розовый шрам на смуглой шее. Это они шли рядом с Джейсом в первый день нашего знакомства. Я попыталась вспомнить имена остальных.
Остальные, в отличие от младших братьев и сестер, знали, что Джейс не должен был пропасть, – они спокойно стояли, ожидая, будто он только что пришел из крепости. Но мать… Ее сжатая челюсть говорила о многом. Я следила за ней. Похоже, с момента исчезновения сына она впервые смогла вдохнуть полной грудью. Джейс оставил меня, направился к ней, обнял, но достаточно сдержанно, с уважением, а потом что-то прошептал ей на ухо. Так же он поступил с братьями и сестрами. В отличие от младших Белленджеров, чьи эмоции выплеснулись наружу, старшие выглядели невозмутимо. На глазах у любопытной толпы они вели себя так, будто видели его всего несколько часов назад.
Одна из его сестер взглянула на меня и мое платье – я догадалась, что оно, скорее всего, принадлежало ей. Девушка выглядела моложе меня и была на несколько дюймов ниже. «Думаю, в покоях Джалейн что-нибудь найдется», – так сказал Джейс? Я неловко стояла посреди открытого пространства, отдалившись от Джейса и остальных, не понимая, что делать дальше. Джейс, обняв последнего брата, повернулся к служителю. Они перекинулись несколькими тихими фразами, после чего служитель, одетый в отделанные золотом струящиеся красные одежды, повернулся к толпе и сообщил, что прежде, чем процессия тронется, он прочитает молитву. Он зашел в гробницу, и все, казалось, расслабились. Джейс стоял спиной ко мне, разговаривая с матерью. Гости оживились, начали тихо беседовать. Но вдруг один из них вышел на открытую площадку.
– Джейс, как приятно тебя застать. А я-то думал, ты не придешь.
Воцарилась глухая тишина. Мужчина медленно шел вперед. Он был молод, высок. Темно-русые волосы были выбриты на висках, а те, что остались, – зачесаны и завязаны в хвост. Облегающий черный жакет подчеркивал широкие плечи. Сапоги были начищены до блеска.
– После смерти отца ты куда-то исчез. Никто
