семье. Присутствовали все, кроме Лидии и Нэша: они были слишком юны для большей части рассказа. Семья играла спектакль, пока мы все шли к Дозору Тора, – даже тогда, когда мы прошли через парадный вход. Ганнер уже начал задавать вопросы, но я остановил его и сказал:
«Кабинет. Поговорим там».
Джалейн бросилась меня обнимать, а мать вышла вперед и ударила меня по лицу так, как умела только она.
– Стража! Сколько раз я тебе повторяла! – А потом она тоже меня обняла.
Я смотрел через ее плечо на братьев и сестер, терпеливо ждущих ответов.
Когда мать наконец меня отпустила, все уселись за длинный стол в центре зала, и я рассказал, где был и что делал. Почти все. Я опустил некоторые моменты, связанные с Кази.
– Откуда у нее кольцо? – изумился Мэйсон. – Она была заодно с охотниками?
– Нет. Они схватили ее, как и меня. Мы оба спаслись бегством.
– Это уловка, – предположил Самюэль.
Я возразил, хотя сам не мог понять, откуда она взяла кольцо. Я видел, как охотник свалил все наши вещи в ящик под сиденьем повозки. Когда мы сбежали, времени копаться не было.
– Я не уверен, где она его взяла, но обязательно спрошу.
– Можно ли ей доверять? – спросил Арам.
Титус рассмеялся.
– Нельзя, конечно! Раз Джейсу пришлось выставить двух стражников возле ее покоев!
Пока гостевые покои готовили, Кази расположилась в моей комнате. Я поставил Дрейка и Чаруса в конце коридора, чтобы они не бросались в глаза, и объяснил всем в Дозоре Тора, каковы границы ее передвижений. В замке были места, куда никто не мог попасть, кроме семьи.
– В чем-то ей можно доверять, – заверил я. – Но она венданка, и она приехала сюда, чтобы расследовать нарушения договора. Нам придется быть начеку.
– Нарушения, – проворчал Ганнер. Остальные отозвались гулким эхом.
– Что между вами произошло? – вмешалась Прая.
– Мы были скованы. Нам пришлось работать вместе…
– Не скромничай, Джейс. Ты знаешь, о чем я.
Вклинился Титус:
– Ты мог придумать сотню оправданий своему отсутствию. Зачем намекать на то, что ты был с ней?
– Потому что это оправдание невозможно опровергнуть, – сказала мать. – Свидетелей нет.
– Верно. Никто и спрашивать не стал, – согласился Мэйсон. – Да и Пакстон закончил допрос.
– А почему нельзя было сказать, что ты заболел? – удивился Самюэль.
Мать покачала головой.
– Нет. В этом случае вызвали бы лекаря. Последнее, что нам нужно, – это слухи о плохом здоровье нового патри.
Каждый член семейного собрания оценил мое оправдание.
Прая подняла руку, чтобы остановить дискуссию.
– Джейс, ты так и не ответил. Что между вами произошло? Думаешь, я не заметила, как ты на нее смотрел?
Я не помнил, чтобы смотрел на нее как-то особенно, только волновался, когда протягивал руку, гадая, возьмет ли она ее. Я рискнул, рассчитывая, что она снова поможет мне, – как тогда, в переулке, в первый день нашей встречи. Меня не покидала надежда, что она предпочтет меня волкам вроде Пакстона, так же как она предпочла меня охотникам за рабами. В тот день у нее была возможность уйти, как приказал охотник, но вместо этого она достала меч. Кази могла ненавидеть меня, но некоторых людей она ненавидела больше. Я надеялся, что после всего, через что мы прошли, я был для нее не просто меньшим злом. Я рисковал и одновременно надеялся, что она втянется в игру по собственному желанию.
– Тебе показалось. Мой взгляд означал лишь то, что нам повезло остаться в живых.
Джалейн разочарованно надулась, хотя в глазах ее по-прежнему светилась улыбка.
– Значит, вы не делали маленьких Белленджеров?
Арам и Самюэль захихикали.
Мэйсон пожал плечами.
– А я-то поверил.
Я бросил на них холодный взгляд, намекая, чтобы они прекратили допрос.
– Теперь она нужна нам, – заметила Прая. – Ей придется написать письмо королеве и попросить ее приехать, учитывая, что Ганнер…
– Нет, – отрезал я. – Мы не пойдем этим путем. После отца…
– У нас под стражей один из лучших рахтанов королевы, – возразил Ганнер. – Она приедет! Нам надоело, что королевства нас обделяют.
Мать кивнула в знак согласия.
– Горожане тоже ее ждут. Вы же слышали гул в толпе?
Мэйсон вздохнул, нехотя соглашаясь.
– Слухи разошлись по всему городу, Джейс. Ее приезд заставит лиги отступить.
– А они все здесь были, – добавила Прая, – якобы выражая почтение, но в основном облизываясь.
«Добейся… чтобы она явилась». Это была последняя просьба отца. Вот о чем они думали. О нем. О том, чего он хотел. О том, что он так и не получил.
Когда мы узнали о новых договорах, отец не беспокоился, потому что мы всегда были изолированы от внешнего мира. Нам не было дела до них и до того, чем они занимались. Но когда караваны поселенцев под усиленной охраной стали пересекать нашу территорию по пути в другие места, он обратил внимание. Я говорил отцу, что он должен отправиться в Венду и поговорить с королевой, как делали все остальные королевства. «Мы не королевство! – кипятился он. – Мы – династия! Мы появились здесь задолго до Венды, и мы ни перед кем не преклоняем колен. Она прибудет сюда». Он послал ей письмо с просьбой приехать в Дозор Тора. Ответа так и не последовало. Это было ошибкой, потому что стало восприниматься как личное оскорбление, из-за которого он выглядел слабым. Отец так и не забыл позора. Не забыли и остальные члены семьи.
Ее приезд мог бы удовлетворить нашу гордость и, кроме того, вынудить лиги отступить. Однако это могло привести к новым проблемам – более серьезным.
– Нельзя брать в заложники рахтана. Если королева и прибудет, то с грозной армией. Мы этого хотим?
– Вовсе нет. Письмо нужно составить аккуратно, оправдывая нас, – возразил Ганнер.
Титус фыркнул.
– Которое, я уверен, он уже написал.
– Нет, – ответил я. – Нам не нужно признание королевы, чтобы быть законными правителями или контролировать людей, которые пересекают нашу территорию. Каждый раз, когда происходит смена власти или обнаруживается слабость, возникают трудности. Мы покажем нашу силу, как мы всегда и делали.
– И что мы скажем людям, когда те спросят о приезде королевы? – уточнила Прая.
Я покачал головой, медленно выдохнув и резко вдохнув.
– Ты должен был молчать, Ганнер! Зачем тебе понадобилось разевать рот?
Ганнер, стукнув кулаком по столу, встал.
– Потому что она – рахтан! Весь город только и гудит о том, как она швырнула тебя к стене и поставила на колени! Они видели это своими глазами! Патри на коленях с ножом у горла! Ты решил, что твои бредни о недоразумении развеют их сомнения? И поверь, они у них были!
