заметила, что Лидию и Нэша он обнимал, не прибегая к игре. Тот момент
нежности снова и снова прокручивался у меня в голове. Он был искренним. Какая-то сторона Джейса была очень…
Скользнув под воду, я принялась массировать кожу головы, желая, чтобы горячая вода смыла не только грязь, но и воспоминания о прошедших днях.
Когда прощание с отцом Джейса закончилось, а дверь гробницы наконец захлопнулась, семья не выказывала яркого горя – хотя глаза их блестели, а на ресницах матери Джейса застыли слезы. Крепкая, нерушимая стена, которую эта женщина пыталась воздвигнуть, дала трещины. Я обнаружила, что позавидовала финалу, который наступил с хлопком двери гробницы. Это была уверенность, которой у меня не будет никогда.
Я вынырнула на поверхность и наполнила легкие воздухом. Теплый свет свечей плясал на стене, и единственным звуком оставалось тихое журчание воды. Я подняла ногу, слушая, как капли стекают вниз; осмотрела чистые, скукожившиеся от воды пальцы и рану, которая обвивала лодыжку, точно терновый венок. Такой же венок опоясывал лодыжку Джейса. Я вдруг осознала, что хотя цепи между нами больше не было, где-то в уголках моего сознания по-прежнему звенела та связь.
Я встала, ополоснулась из кувшина чистой горячей водой, оставленной Олиз на столике. Там же лежал плотный белый халат, такой же роскошный, как и вода. Прежде чем нырнуть в его теплые объятия, я прильнула к нему щекой. Рен любила мягкие вещи. Окажись они с Синове в этих покоях, Рен бы наслаждалась моментом так же, как и я. Но где они? В замке? Или прятались где-то, ожидая моего появления? Что ж, это первое, что мне предстояло выяснить.
Выйдя из ванны, я ощутила странное чувство: было непривычно не слышать шагов или голоса Джейса – я по привычке посмотрела в сторону. Удивительно, как быстро формируется привыкание, и мне стало интересно: сколько потребуется времени, чтобы эта привычка полностью исчезла? Но тут тихий внутренний голос прошептал: «А ты действительно хочешь, чтобы Джейс исчез?»
– Да, – прошептала я в ответ.
Да – единственный ответ, который я могла себе позволить.
Его кровать с тяжелыми шторами представляла идеальное место для сна. Шторы можно было задернуть, как в палатке, только еще плотнее, и создать подобие пещеры. Если честно, кровать Джейса заинтересовала меня даже больше, чем ванна. Окна были завешены тяжелыми портьерами, три стены обшиты панелями из полированного дерева, а четвертую занимал заполненный книгами стеллаж. Все вокруг было темным, роскошным.
Олиз вернулась с одеждой, которая, по ее мнению, больше соответствовала моему размеру, чем платье Джалейн, и сообщила, что мои покои готовы.
– Спасибо, но я останусь здесь. Эта комната меня устраивает.
Олиз взяла паузу, склонив голову, будто я не совсем ее поняла.
– Но это покои патри.
– Да, я в курсе. Уверена, что ему будет так же комфортно в гостевой комнате, как и мне.
Олиз нахмурилась, дав мне шанс передумать. Однако я стояла на своем.
– Я дам ему знать, – ответила она и ушла, желая переложить эту битву на плечи Джейса.
Мало того, что он выставил стражу, так еще и хотел, чтобы я переехала из уютной комнаты в более простую? Ну уж нет. Здесь было четыре окна, не говоря уже о всевозможных предметах, которые идеально подходили, чтобы их украсть. Я уже откопала в шкафу набор для стрижки с длинными тонкими инструментами, который мог пригодиться не только для груминга. Черный атласный мешочек, где, вероятно, когда-то лежал дорогой подарок, превратился в потайной карман под моими одеждами. И хотя я знала, что в комнате можно найти много чего интересного, больше всего меня притягивала его кровать, похожая на темную пещеру. Как же мне хотелось забраться на нее и задернуть шторы.
Я направилась к книжному стеллажу, откуда вытащила толстую книгу. Она была написана аккуратным почерком, который не мог не завораживать. Изящные буквы ложились на страницы жирными штрихами. Я поставила том на место, провела рукой по корешкам других книг, вспоминая истории, рассказанные Джейсом: «Слезы Бреды», «Потерянные лошади Хетиши», «Миандра и первые Белленджеры». Интересно, он узнал о них из этих книг?
Стук отвлек меня от мыслей.
– Кто там?
– Джейс.
Мой пульс подскочил, как у загнанного кролика. Я сделала несколько шагов, пытаясь успокоить сердце, и потуже затянула халат.
– Я не одета, – отозвалась я.
– Нужно поговорить.
Поспешно я расчесала пальцами мокрые волосы и крикнула:
– Входи!
Джейс нерешительно открыл дверь. Он как следует искупался, переоделся и сбрил щетину. Чистая белая рубашка подчеркивала загар, который за все дни, проведенные на солнце, приобрел оттенок бронзы. Светлые волосы были подстрижены и зачесаны назад. Он приостановился, посмотрел на меня, но ничего не сказал. Во мне всколыхнулись непрошеные эмоции, будто частичка мира, оставленного позади, проскользнула в дверь вместе с Джейсом.
Не сводя с меня глаз, он сделал несколько шагов в мою сторону.
– Прости, Кази, – наконец прошептал Джейс. – Прости, что не сказал тебе.
Своими словами он только усугублял ситуацию.
– Ты ничего мне не должен. Я была средством для достижения цели – доставить меня в крепость… а заодно насладиться дорогой.
– Это не так…
– Тогда как, Джейс? Мы шли несколько дней, и ты мог признаться и сказать, куда мы на самом деле идем. Все то время…
– Все то время у тебя в кармане лежало кольцо, но ты решила смолчать? Откуда ты его взяла?
– Не за что, Джейс Белленджер. Я и не ждала благодарности!
– Кази…
Джейс, покачав головой, сделал шаг – и оказался совсем близко. Его рука поднялась, нежно погладила мокрые пряди моих волос, скользнула по коже. Все в его прикосновении казалось знакомым, но одновременно новым – мое тело запылало, желая большего. Его взгляд бродил по моему лицу. А потом Джейс медленно наклонился. Его губы оказались в нескольких дюймах от моих. Тепло в одночасье окутало мое тело, словно летний бриз.
«Слишком близко, Кази. Не переступай эту черту… Не снова».
Но я хотела… Даже больше, чем в первый раз, потому что теперь понимала, что находилось по ту сторону. Я знала Джейса так, как не знала раньше, – его положительные стороны, нежность. Я помнила, какие на вкус его губы. Помнила, какие чувства он во мне вызывал, и хотела их ощутить.
Но в моей голове крутились и другие мысли.
«Помни, что поставлено на карту».
Прежде чем его губы коснулись моих, я отвернулась.
– Чего ты хочешь, Джейс?
Он напрягся от моих резких слов; его рука отдернулась.
– Ужин через два часа. Это все, что я хотел сказать. Я вернусь за тобой, как только ты оденешься.
Он повернулся,
