спокойной и свободной.
Ардел улыбнулся. Улыбка сгладила жесткие черты лица, и она стал выглядеть моложе.
— Теперь ты можешь приходить сюда и одна, в любое время, когда только пожелаешь. Не думаю, что пташкам это запрещено.
Эллин молчала, внимательно глядя на Ардела. Его лицо, тон его голоса, взгляд и даже едва уловимый запах казались ей очень, до боли знакомыми, и Эллин ломала голову, откуда у нее такие ощущения. Ведь она не видела его раньше. И при первой встрече он не показался ей знакомым. Но сейчас, в этом месте…Возможно, у нее просто разыгралась фантазия, успокоила себя девушка.
— Ты добр ко мне, — медленно произнесла Эллин, глядя на Ардела, — и этим отличаешься от многих в замке. Почему?
Ардел пожал плечами.
— Сам не знаю, — ответил он, — я просто привел тебя в это место, потому что мне показалось это правильным. Это не доброта, Эллин. Порой мы должны делать правильные вещи, даже если не видим смысла и не понимаем причину. А это — правильное место для тебя. Оно твое.
Он придвинулся к ней, расстояние между ними теперь было меньше ладони. Эллин чувствовала тепло его тела, дыхание на своем лице и его запах, терпкий и приятный. На миг ей нестерпимо захотелось прикоснуться к нему. Эллин напугали эти желания. Безумные и смертельно опасные. Она с трудом сдержалась. Здравый смысл победил.
«Это просто благодарность, — говорила она себе, — да влияние звезд».
Эллин встала с валуна и отошла от Ардела. Она подошла почти к краю скалы и взглянула на поле.
— Как долго ты работаешь в этом замке? — спросила она, не оборачиваясь. В конце концов, она пришла потому лишь, что хотела узнать про Ардела и, возможно, найти шанс вырваться на свободу. Только и только поэтому.
«Ложь», — прошептал внутренний голос, но Эллин от него отмахнулась.
— Долго, — сухо ответил Ардел, — достаточно для того, чтобы изучить здесь каждый куст и каждый угол.
— Ты не похож на садовника, — обернувшись, сказала Эллин.
— А ты не очень-то похожа на птаху, — ответил Ардел, — даже в этом откровенном наряде. Но тем не менее, мы те, кто мы есть. Я просто садовник, а ты просто пташка.
От его пронзительного взгляда Эллин покрылась мурашками и покраснела. Но в глубине души ей понравился этот взгляд, и она проклинала себя за это. И злилась на себя, и на Ардела тоже. И все же гнев, гнев за его циничные слова оказался сильнее. И победил.
— Я не птаха, я человек, — прошипела Эллин, — человек! Ты видишь у меня перья, крылья? Если бы я была птахой, уже давно бы улетела отсюда, а не играла для этого чудовища, боясь, что сегодня мой последний день! Хорошо тебе рассуждать — ты ничем не рискуешь. Каждый вечер ты идешь в свой дом, ты делаешь, что хочешь, живешь, как хочешь! Никто не держит тебя взаперти, заставляя выполнять чьи-то абсурдные правила! На твоих глазах не исчезают соседи по комнате. Ты не живешь в страхе. Как ты смеешь? Как ты смеешь говорить мне, что я птаха? Как?
Эллин резко замолчала, чувствуя, что вот-вот расплачется от бессильной злости.
Ардел выслушал ее тираду молча, с каменным лицом. Он медленно поднялся с валуна и вплотную подошел к девушке. Позади нее свистел крутой обрыв.
«Сейчас он просто столкнет меня, — внезапная мысль посетила Эллин, — и спокойно уйдет, позабыв мое имя».
Ардел взял Эллин за руку. Она вздрогнула и взглянула на его широкую ладонь, твердую, шершавую. Надо бы отдернуть руку, но девушка не сделала этого. Мужчина отступил назад, к валуну, потянув за собой Эллин.
— Не хочу, чтобы ты сорвалась вниз, — хрипло произнес он и усадил ее на валун. Эллин удивленно заморгала. Гнев тут же испарился, оставив на губах горечь сказанных слов. Ардел встал напротив нее, скрестив руки на груди. Лицо его было непроницаемым, а глаза казались светлее, черные зрачки превратились в точки.
— Я назвал тебя птахой, — медленно, отчетливо выговаривая каждое слово, произнес он, — потому что в этом месте, замке, так называют всех девушек, как ты. К этому давно привыкли. К тому, что сады владыки переполнены не только самыми прекрасными растениями, но и самыми разными девушками. Пташками. Все привыкли к тому, что иногда они исчезают, а на их месте вскоре появляются новые. Ты тоже теперь одна из них, нравится тебе или нет.
— Но я не хочу, — Эллин опустила голову и спрятала лицо в ладонях, — не хочу…
Ардел мягко убрал ее руки и прикоснулся к ее подбородку, подняв ее лицо. От его прикосновения Эллин вздрогнула — оно было слишком интимным, слишком нежным.
И оно понравилось ей.
— Посмотри вокруг, Эллин, — тихо сказал Ардел, глядя ей в глаза, — посмотри на это место. Оно твое. Здесь ты не птаха. Здесь ты — это ты.
Эллин обвела взглядом бескрайнее поле, небо и слабо улыбнулась.
— Да, здесь я — просто Эллин, трактирный музыкант и скрипачка, — тихо произнесла она, — а ты кто, Ардел? Расскажи о себе, кто ты здесь?
Мужчина выдохнул и сел рядом с ней на валун.
— Я садовник, ты это знаешь. Сколько себя помню, всегда любил цветы, растения, землю, все, что связано с садом. Я видел в этом какую-то особую красоту и успокоение. Мой отец был непростым человеком, к тому же из знатного рода. Он не одобрял мою любовь к цветам, считал это низким делом, недостойным. В конце концов, мы сильно рассорились из-за этого, и наши пути разошлись.
Ардел замолчал и задумчиво посмотрел вдаль,
