Привычным жестом он выбросил в сторону руку, и алый дым заструился по ней, собираясь и уплотняясь. Пара секунд и сильные пальцы сжались вокруг рукояти огромного двуручного меча.
— Богряный Крушитель, — с придыханием прошептала Ирмина. — Я никогда не устану на это смотреть. Видишь шипы на его перчатках? — склонившись ко мне, фейка указала на покрывающий верхнюю часть королевских ладоней зловещего вида «частокол».
— Вижу.
— Они обработаны редким парализующим ядом. Пожалуй, только на Аспидов он действует гораздо медленнее и не так сильно, как на остальных Высших.
Вдруг что-то в словах Ирмины меня насторожило. Словно какая-то очень важная мысль юркой ящеркой так и ускользала из рук. К горлу подкатила тошнота, словно мое тело быстрее разума догадалось, что же все-таки не так…
Тем временем, на Арену вышел почти трехметровый крылатый великан. Он пренебрег доспехами и радовал жадную до зрелищ публику обнаженным, испещренным многочисленными шрамами, почти неприлично мускулистым торсом. В руках он сжимал угрожающего вида копье и овальный, начищенный до зеркального блеска щит.
Замфиру потребовалось минут пятнадцать ожесточенной схватки, чтобы разделаться с этим гигантом.
Всего соперников, прошедших первые этапы турнира, оказалось четверо. Четверо умелых, коварных и отчаянных. В достаточной мере рисковых, дабы отважиться бросить вызов непобедимому Вечному Воину. Я запретила себе их жалеть, хотя с каждой новой смертью что-то внутри меня все больше надрывалось и немело.
В конце концов, очередь дошла и до ставленников Дворов. Первым к поединку горн призвал представителя Сумеречных земель. В доспехах цвета темного серебра, подвижных, словно ртуть, рогатый воин из Азаргэса не спеша совершил спуск с высоты одной из смотровых лож. Другой высокородный сид из весьма многочисленной делегации азаргэзцев, видимо тот, что был в статусе Высокого Свидетеля, встал у вершины головокружительной лестницы, внушающей трепет монументальной фигурой.
Брон — догадалась я по примечательному оттенку выдающихся рогов. Учитывая, что роль Высокого Свидетеля не доставалась абы кому, всякие сомнения о высоком статусе не так давно положившего на меня глаз сида окончательно отпали.
Словно подслушав мои мысли, линза вдруг показала Свидетеля сумеречных вблизи. Как выяснилось, к удивлению многих, наблюдал он вовсе не за вот-вот готовым начаться поединком. Тут же вокруг нас стали раздаваться шепотки предположений и догадок. Все фейцы отличались повышенным любопытством и подобное нарушение «церемонии» просто не могло остаться незамеченным.
Видимо, линзы, будучи магическими артефактами, каким-то образом реагировали на интерес публики. Вдруг в колдовском диске стали появляться изображения лиц посетителей Турнира. Они стремительно сменяли друг друга, словно линзы знали, на кого направлено внимание Брона и просто искали его. Или, правильнее было бы сказать — её, так как едва в окружности появилось моё бледное и растерянное лицо, поиск внезапно прекратился.
— Смотри! — придя в чрезвычайное оживление, воскликнула Ирмина. — Он смотрит на тебя!
— Ещё бы! — тут же подхватил Дан, похоже так же, как и сида, польщенный подобным вниманием. — Моя Госпожа самая прекрасная!
Оба говорили громко, не таясь, словно я расписной пряник, а они — пекари, на все лады расхваливающие свой товар. В довершение ко всему, фокус линзы вновь обратился к никак не желающему заняться своими прямыми обязанностями азаргэзцу. Видимо, тот небольшой скандал, виновником которого он стал, совсем не обеспокоил рогатого. Феец лишь растянул губы в скупой кривоватой улыбке, слегка склонив темноволосую голову в приветствии. Кому именно оно было адресовано, не составила труда догадаться.
Начался бой, и всеобщее внимание, к моему облегчению, переключилось на происходящее на Арене. На этот раз поединок длился гораздо дольше, я успела и устать, и испереживаться. Азаргэс с честью проиграл, наградив Замфира серьезным ранением в правую руку.
Королю предстояло ещё одно, последнее сражение с представителем Луркена.
По крайней мере, так думала я, зная, что претендент от Темных не так давно бесславно пал от руки Эфаира. А значит, в этом году Фреймстет, похоже, просто не сможет участвовать. Мои предположения час спустя подтвердила и Ирмина:
— Слава Спящим, Замфир сохранил свою корону! — воскликнула она, когда Арена поглотила тело павшего Светлого. — Не думала, что буду так этому рада, но после нашего с тобой знакомства, Вечный Воин стал мне нравится гораздо больше.
— Слава Богу! — не сдержала я радости.
— Осталось дождаться обновления королевских печатей и официального признания остальных Дворов, — сочла нужным пояснить сида.
— Госпожа, — вдруг потянул за кончик моего шлейфа какой-то незнакомый горбун с уродливым шрамом через всё лицо.
Я с трудом удержала нейтральное выражение на лице, не вскрикнув от неожиданности и отвращения. Внезапно оказавшийся так близко, горбун не просто был уродлив, от него во все стороны так и сочилась плохо замаскированная ненависть ко всему живому. Однако, при Железном дворе таких вот персонажей водилось множество и я уже почти привыкла к их тягостному присутствию. Просто в этот раз уродец застал всех врасплох.
— Как ты смеешь прикасаться к ней?
Так же, как и остальные, прозевавший приближение горбуна Дан тут же взвился, стукнув слугу по крючковатой руке.
— У меня для вас посылочка, Госпожа, — игнорируя гнев моего маленького защитника, сообщил феец неизвестного вида.
— Так отдавай и проваливай! — не унимался Дан, попытавшись вырвать из рук простокровного небольшую, примерно с мой кулак, резную шкатулку.
— От кого? — пробасил один из приставленных ко мне охранников.
— Мне передал её с наказом один из королевских прислужников, — согнувшись в подобострастном поклоне, ответил горбун.
Видимо, охрану подобный ответ полностью удовлетворил, и наконец загадочная посылка перекочевала мне в руки.
— Что там? Подарок от короля? — заерзала Ирмина.
В груди кольнуло и, словно о чем-то предупреждая, набатом застучало сердце. Я осторожно приподняла крышку…
Сначала мне показалось, что шкатулка пуста. Неподвижный прямоугольник непроницаемой тьмы надежнее откинутой крышки скрывал от глаз любопытствующих своё содержимое.
Я перевела удивленный взгляд на подругу, а затем ещё раз присмотрелась, поднеся шкатулку ближе к лицу. Вдруг обитающая в ней тьма ожила, заворочалась и, распадаясь на клочки, обратилась мохнатыми ночными мотыльками. Они пугливо забили крыльями, суетливо разлетаясь в разные стороны.
Лишь от накопившейся тревоги и усталости я не выпустила шкатулку из рук и не заверещала. Эти некрасивые, но, в общем-то, безобидные насекомые с раннего детства вызывали у меня неприязнь. А ринувшиеся целым роем в лицо и вовсе заставили внутренне содрогнуться. Отмахнувшись от последней, самой назойливой бабочки, которая всё так и норовила застрять в волосах, я в очередной раз посмотрела на дно.
Первые секунды словно слепота завладела моим сознанием. Я никак не могла понять, что за странный предмет лежит на обтянутой зелёным бархатом подложке. А затем мир содрогнулся, сорвался с оси и, бешено вращаясь, полетел в непроглядную черную бездну.
Эту лаконичную, но не лишенную щегольства сережку я хорошо помнила, хотя и видела всего один раз. Крошечная змея, вся сияющая от покрывающей её чешуйки алмазной пыли, свернувшаяся в тугую спираль. Издалека серьга казалась обыкновенной мужской пусетой, ну разве что бриллиантовой. Зато вблизи приковывала внимание, поражая детальностью тонкой работы.
Вот только у этой змейки была пара, и я хорошо помнила, кто её носил. Весь ужас заключался в том, что серьга не лежала в шкатулке одна. К ней прилагалось аккуратно отрезанное и осторожно уложенное… ухо, в мочку которого пусета и была по-прежнему вставлена.
— Хэм… — опустив крышку трясущимися руками, прошептала я. — Эта сука отрезала ему ухо.
Перед глазами так и стояла картина на вид совершенно живой, не затронутой даже намеком на тлен плоти. Не было даже крови. Видимо Умбрия постаралась, упаковывая для меня свой шокирующий подарок-послание.
