одной крыши к другой. К сожалению, вернуться сюда она не сможет: тяжелые сельскохозяйственные птахи давно разучились преодолевать притяжение планеты, они способны лишь планировать сверху вниз, в лучшем случае — двигаться на одной высоте, ловя восходящие потоки воздуха. Поэтому Юффе рассматривал возможность поживиться побрякушками только в домах, близ которых находились более высокие.
Рикита плавно опустилась на нужную крышу. Время от времени шепча «левее», «правее», Юффе скорректировал ее расположение, так что птаха оказалась аккурат над интересующим окном. Окно, правда, на четвертом этаже, а дом семиэтажный, но длина каната должна быть достаточной.
Юффе переключился на Тероя, следя за его передвижением на планшете — птичка была чересчур мала, чтобы увидеть ее глазами в ночном небе. Самец достиг нужного окна, камера показала, что в комнате никого нет. Юффе подал разрешительный сигнал — птица исчезла внутри, — и негромко скомандовал Риките:
— Канат.
Птаха закрутила шеей. Канат с крючком на конце, к которому был подцеплен неказистый мешочек, стал разматываться.
Терой показался в окне, держа в клюве одно из колец, как раз в тот момент, когда крюк опустился на нужную высоту. Выпорхнул, уронил кольцо в мешочек, вернулся за следующим. Небольшой самец не мог переносить ни несколько предметов одновременно, ни чересчур тяжелую для него добычу — а если учесть, что ему приходилось таскать на себе камеру и устройство связи, грузоподъемность его была невелика. Впрочем, для бриллиантовой заколки ее хватило. А самое главное, Терой мог влететь даже в узкую форточку и очень ловко маневрировать внутри, не создавая шума и беспорядка.
— Канат, — снова шепнул Юффе, и Рикита закрутила головой, наматывая канат на шею. Юффе покинул балкон и быстро стал спускаться. Кусты на соседней улице, где он встретит Рикиту с уловом, он уже присмотрел.
И тут что-то пошло не так. Еще не успев достичь кустов, Юффе услыхал глухой «бубум», будто выстрел. Чуть запоздав, пришло понимание: это и был выстрел. Экран планшета погас — потерялась связь с камерой, — и мягкая тушка где-то позади шлепнулась на землю. Терой! Времени останавливаться и подбирать птицу не было, только сердце облилось кровью.
— Еще одна падла! — закричал кто-то сверху. — Сейчас уйдет!
Новый выстрел разорвал ночь. Планирующая Рикита дернулась, ушла в пике… Выправилась почти у самой земли, пролетела еще несколько дюжин локтей, последние пробежала, клацая сильными ногами, из которых неотвратимо уходила сила. Птаха рухнула, не добежав совсем немного, и Юффе рискнул, бросился к ней из кустов. Клювастая голова в последний раз шевельнулась, большой черный глаз моргнул и подернулся пеленой. Мысленно застонав, Юффе снял с крюка перепачканный птичьей кровью мешочек, сунул за пазуху и побежал со всех ног. Он должен быть в гостинице до того, как заблокируют квартал.
Завтра же домой! С Анлы хватит добытых украшений. А он по возвращении сразу напьется. В хлам, чтобы перестало жечь чувство горькой потери, чтобы забыть изломанные крылья на асфальте и отчаяние в черном глазу…
Ильтены, оставив спальню пустой, а окно приоткрытым, сидели на кухне. Тереза поила скучающую группу захвата чаем и кормила бутербродами с вареньем, Ильтен от нечего делать подмечал, кто какую чашку выбрал. Чтобы скрыть неуместную для ночи активность, шторы плотно задернули и верхний свет не включали. Даже разговоры практически не вели, прислушиваясь к тому, что происходит в комнате. Ну не может вор быть совсем бесшумным — створка окна хоть чуть-чуть да скрипнет, отворяясь во всю ширь, да и влезть в окно без всяких акустических эффектов ни один человек не способен. Но подозрительных звуков не слышалось. Только птицы что-то разлетались, словно и не ночь.
Это в конце концов и насторожило Терезу. Она отдернула штору и увидела маленькую птичку с кольцом в клюве, выпархивающую в щель между рамой и косяком соседнего окна.
— Куда? — Тереза рефлекторно потянулась к ружью.
Она еще при Маэдо уяснила, что убивать преступников при задержании нежелательно, но насчет птиц-клептоманов она ничего не обещала. Грянул выстрел, и те, что скептически поморщились: «Не попадет!» — смущенно потупили глаза. Разумеется, она попала. И хотела сразу бежать за кольцом, пока его не подобрал какой-нибудь ночной бродяга, но ей помешал командир группы захвата.
— Канат! — воскликнул он, выглянув следом и посмотрев вверх.
Он успел увидеть лишь втягивающийся на крышу крюк, но интерпретировал увиденное верно. И тут же связался с дежурившими на крыше. Вечером всю крышу обшарили, входы с чердака перекрыли. Как кто-то сумел выбраться? Менты повыскакивали из укрытий, но заметили лишь крупную птицу, спланировавшую вниз.
Тереза не стала сомневаться. Где одна птица, там и другая. Она перезарядила ружье и выстрелила вновь, благо в большую мишень легко попасть. Птица стала падать, медленно теряя высоту. Группа захвата ломилась в лифт, кто не поместился, бежали вниз по лестнице, безнадежно опаздывая. Тереза, вновь перезарядившись, чтобы предусмотреть любые неприятные сюрпризы, ворвалась в спальню и выругалась: птичка унесла не только кольцо. Все драгоценности исчезли.
Кольцо с алмазом нашли неподалеку от трупика. Хорошо еще, что брачное кольцо всегда было у Терезы на пальце с тех пор, как до нее дошло, насколько важно его наличие. А то изнервничалась бы. Вторую птицу тоже обнаружили, но при ней ничего не было: должно быть, преступник успел забрать. По распоряжению Руани служба охраны безопасности оперативно перекрыла все дороги, даже подняли вертолет. Однако тревога была безрезультатной. Оконный вор как в воду канул. То ли успел выскользнуть из оцепления, то ли затихарился. Блокаду не снимали три дня, пока окончательно не стало ясно: упустили.
Единственным плюсом операции высший командир Руани счел то, что оконного вора, видимо, удалось напугать: кражи прекратились. В остальном — полный провал. Задним числом Руани видел допущенные ошибки и в следующий раз не сплоховал бы, но второго такого раза явно не представится. А в сухом остатке что? Ничего. Преступник не арестован. Еще хуже то, что украшения госпожи Ильтен не возвращены ей. Она, пристрелив птиц и удовлетворив жажду мести, отнеслась к потере сравнительно спокойно, но господин Ильтен был крайне недоволен. Ваша операция, мол, подорвала мое материальное благосостояние. Теперь, мол, я должен купить жене новые украшения, дабы окружающие не подумали обо мне плохо, а у меня на это бюджет не предусмотрен! Ильтен вытряс из Руани душу и денежную компенсацию. Но осадочек мог и остаться. Кто знает, не об этом ли ведется сейчас речь за закрытыми дверьми? Было бы очень неприятно. Помимо обиды Ильтенов, это дело являлось неудачей Руани. Городское управление не справилось с оконным вором. Разумеется, одна неудача
