Когда мне было шесть, в ковен впервые приехала погостить Белладонна с мамой - владычицей Пятого мира королевой демонов Лилит. Маленькая принцесса отлично влилась в нашу банду. Белка, хоть и была самой старшей из нас, со стороны наоборот выглядела самой мелкой. Мальчишки не упускали случая подтрунивать над ней из-за этого, что её сильно расстраивало. Издёвки закончились в день, когда у Белладонны проснулась ипостась. Тогда уже никто больше не смел смеяться над ней из-за её миниатюрности, ведь в боевой трансформе демоница была на голову выше задир и в несколько раз сильнее.
Когда нам исполнилось по девятнадцать, мы сбежали из ковена поступать в Столичную межграничную академию. Здесь мы проучились четыре года, сократив выпускной курс, заменив его преддипломной практикой в приграничье.
Тех шалостей, что мы совершили за время учёбы, хватило бы на сотню отчислений. Чудо, что мы доучились и даже получили дипломы. Нам достаточно было одного раза сильно попасться на день рождения Марго на первом курсе, чтобы впредь вести себя осторожнее. Тогда отчисления мы избежали ценой своей первой тетрадки с заклинаниями, поспорив с ректором Вилардом, что он и за четверть века не взломает её защиту. Меньше месяца назад, на сорок пятый день рождения подруги, он вернул её, так и не разгадав секрет.
Несмотря на то, что на четыре года учёбы я извела почти треть листов, оставались детали, которые я вспомнить не могла, как ни старалась. Например, кто был куратором, с которым я работала над даром? С кем я ходила на новогодние балы? Или как звали парня, из-за измены которого я разрушила мужское общежитие?
Радан – мой бывший муж и отец моих дочерей, не был моим первым мужчиной. Память услужливо подкидывала образ светловолосого старшекурсника с лекарского факультета, с которым я встречалась недолгое время. Но что-то внутри цепляло и отрицало нашу связь. Возможно, тогда я тяжело пережила его измену, и на подсознательном уровне заблокировала все болезненные воспоминания о нём, в том числе о близости.
Тогда почему именно сейчас мне вдруг стало так важно расковырять эту рану?
Виски болезненно заныли, словно в них вставили острые спицы и пустили ток. Прикрываю глаза и проваливаюсь в воспоминания. Мне снится сон, где я брожу в темноте.
Имя… Кажется, я зову кого-то. Не сразу, но он откликается на мой зов.
В душе разливается тепло, когда вижу размытую мужскую фигуру рядом. Я ждала его. Тянусь прикоснуться к нему, но рука хватает лишь пустоту. Мне так не хочется уходить…
«Пора просыпаться, спящая красавица…» - шепчет до щемящего чувства в груди родной голос.
Но чей он?
Глава 39. Агния
Каждый раз, возвращаясь мыслями на двадцать лет назад, недоумевала, как меня угораздило сойтись с Раданом? Он же, мягко говоря, совсем не в моём вкусе.
После того утра, когда проснулась в его доме, хотела забыть случившееся как страшный сон. Тогда я глупо понадеялась, раз ничего не помню, значит, этого не было. Даже девчатам не рассказывала, где и с кем провела ночь после клуба.
А через месяц получила сюрприз.
Ни о каком прерывании и речи не шло. Я с первых секунд полюбила этого ребёнка. Почему-то не сомневалась, что будет доченька.
Остро стоял лишь вопрос, говорить ли Бранову, что он – козёл, который не умеет предохраняться?
Оглядываясь на Марго, решила умолчать. Видимо у богов были другие планы. Летом я случайно столкнулась с Раданом в центре Столицы. Конечно же, он не мог не заметить мой живот.
Реакция его была бурной и громкой.
Серьёзно. Мне хотелось провалиться под землю, в тот момент, вот только подобной магией я не владела. Бранов на всю улицу заявил, что чувствует у меня под сердцем своего ребёнка, и теперь, как порядочный мужчина, он должен жениться на мне.
Бездна! Как же мне в тот момент хотелось, чтоб он оказался не порядочным и просто свалил в закат, как драконище Марго.
Нет же. Прилип как помёт виверны к подошве: сколько не оттирай, всё равно ощущение, что ещё попахивает где-то рядом.
Конечно же, я ответила отказом, заверив, что не претендую на его свободу, руку, сердце и прочие не заслуживающие внимания органы и ушла.
На следующий день мне доставили огромный букет лилий. Выглядел красиво, но запах от них был жуткий. В тот же вечер отнесла его на кладбище за стадионом. Ещё день спустя, принесли букет роз. Их раздарила девчатам на кафедре.
Цветы доставляли ежедневно. Что-то я принимала, чтобы передарить на кафедру, какие-то возвращала. Наконец, мне стало жаль гонять курьера, я согласилась встретиться с Раданом.
Бранов сразу же стал настаивать на браке, умело давил на то, что ребёнок должен расти в полной семье и непременно с его фамилией. С последним пунктом сразу – нет! В остальном, его пафосные речи, которые рада была бы услышать любая девушка в моём положении, не произвели на меня впечатления.
Тем не менее, что-то во мне сломалось от его напористости, и я согласилась переехать в его загородный дом, пожить какое-то время, притереться, присмотреться. Уйти я имела право в любой момент.
Может, повлияло и то, что в этот год мы с подругами были заняты каждая своими проблемами и заметно отдалились друг от друга: Белка пропадала по большей части в Пятом мире, Марго вся в воспитании Гордея, а Ольга с головой ушла в свою юридическую практику.
Нет, мы по-прежнему срывались друг к дружке, если чувствовали, что одной из нас нужна была помощь. В этом плане ничего не изменилось. Вот только пружинка, незримо соединявшая нас в единое стала растягиваться, пока не превратилась в прямую раскрученную проволоку. И теперь, чтобы вновь сделать её упругой, нужно было приложить усилия.
В первой половине осени родилась Настя. Радан не отходил от нас ни на шаг. Со стороны он казался заботливым отцом, что не могло не подкупать. Так как мы не были женаты, я записала дочь на свою фамилию и, по совету Ольги, оставила в графе с именем отца прочерк.
Радан узнал об этом не сразу, два месяца спустя. Тогда у нас случился первый серьёзный скандал. В результате я перенервничала и едва не загремела в столичный лазарет с дикой резью в животе. Благо, обошлось и в тот же день мне разрешили вернуться домой.
На обратном пути Радан просил прощения за то, что вспылил и старательно изображал пуську. Но осадок уже остался. Я молча ехала на заднем сиденье, прижимая к себе Настюшу.
Мыслями я была не здесь. Я собиралась переодеть и покормить ребёнка, после чего принять душ и лечь спать. Радан что-то спросил, я отмахнулась и пропустила момент, когда он притянул меня к себе и поцеловал.
Целоваться мужчина определённо умел и делал это со вкусом, но… Что я почувствовала? Ничего. Внутри ничего не отозвалось на его поцелуй. Мне было просто никак.
Во время беременности, и первые пару месяцев после родов физическая близость мне была противопоказана, чему я была только рада. Бранову пришлось смириться, хотя он, временами, пытался скользнуть руками, куда не следует или поцеловать.
К новогодним праздникам стало чуть легче с малышкой, я пришла в форму, стала чувствовать себя увереннее и женственнее. От того, что кормила грудью, она стала больше и аппетитнее. Не раз ловила на себе заинтересованные взгляды посторонних мужчин, гуляя с коляской.
Ближе к новому году меня стали одолевать навязчивые сны с контентом для взрослых. Действующими лицами в них неизменно были я и безумно красивый парень тёмными волосами, чёрными как тьма глазами и потрясающем тренированным телом. Самостоятельно снять напряжение выходило, но это было совсем не то, чего требовал организм.
То, что мы вновь оказались с Раданом в одной постели, стало вопросом времени, не заставившим себя долго ждать. Из-за кормления Насти, я не могла ставить себе руну от нежелательной беременности. Мы использовали презервативы, но и они не спасли: через месяц я узнала, что снова беременна.
Глава 40. Агния
Вопрос, оставлять ли ребёнка, даже не поднимался. Но в этот раз уже стало труднее уклоняться от свадьбы, на которой так настаивал Радан.
