палец вверх, намекая на то, что дальше мы будем подниматься, и первой исчезла в тёмном отверстии, ведущем вверх, ловко подтянувшись на руках, выросших по такому случаю сантиметров на восемьдесят. С такой союзницей я могла смело, как Остап Бендер, сказать: «Но учите, у нас длинные руки!» Когда Кики скрылась из виду, сзади послышался странный далёкий отзвук, словно обрывок зова или какого-то непонятного возгласа. В темноте это выглядело особенно зловеще. Кикимора, шедшая позади нас, свистящим шёпотом предложила нам подниматься вслед за Кики, а сама осторожно и бесшумно пошла на звук, чтобы разведать обстановку.
Наверх вело узкое и тёмное отверстие, похожее на чёрную вертикальную трубу. Протиснуться сквозь него можно было только в одиночку. В отличие от Кики без посторонней помощи я не смогла бы вскарабкаться вверх. Амур легко поднял меня на руки, слегка прижав к себе, и внезапно поцеловал в губы, прежде чем подсадить вверх. Я мечтала об этом, даже, пожалуй, ждала этого от него, но не думала, что поцелуй возымеет на меня такое удивительное действие. Кроме всплеска счастья и желания, в этот момент мною вдруг овладело странное ощущение: меня будто вырвали из тела и досрочно перенесли в знакомый мне с детства барский дом. Я стояла там, разглядывая эфемерную фигуру, сотканную и света, точь-в-точь такую, как в моём сне, который я видела во дворце принца нагов. Эта фигура указывала куда-то невесомой полупрозрачной дланью, а потом исчезла.
Я уцепилась за выступы по краям лаза и с помощью Кики, подавшей мне руку, выбралась наверх уже в кладовке, где Витюня заботливо хранил припасы, а потом, видимо, и сам схоронился от преследователей. Кики хитро взглянула на меня и поднесла палец к губам. Я кивнула, и в этот момент к нам присоединился Амур. Кикимора, шедшая за нами, не появлялась, поэтому Кики отправилась искать сестру, а мы осторожно выбрались из кладовки. В доме царил такой ужасный беспорядок, будто тут Мамай прошёл! Всюду валялись вещи, все шкафы были открыты, ящики комодов валялись на полу. Свашное оружие, книги, договоры раскиданы по всему дому, часть паркета снята. В общем, обыск был масштабный, но, судя по всему, безрезультатный. Видимо, осознав это, кто-то в сердцах разбил зеркало и сломал моё любимое кресло. Мне захотелось хорошенько начистить нюхальник незваным гостям.
А самое ужасное было в том, что я сама не представляла, где искать Венец. Поди, угадай, куда мог спрятаться от ракшасов мыслящий артефакт, принимающий форму любого головного убора! Те, кто проводил обыск, мыслили в том же направлении, что и я: все шляпы, шапки, тюбетейки, ермолки, каски, панамы, платки, бантики, ободочки и даже два кокошника, оставшихся от моих детских утренников, где я щеголяла в русских народных костюмах, пошитых Витюней, уже валялись на полу, значит, среди них Венца не было. А где он?! И какие ещё в нашем доме могут быть головные уборы? Может, они где-то завалялись и ракшасы их не заметили?
Мы с Амуром, стараясь не производить излишнего шума, бродили по комнатам осторожно, осматривая всё вокруг, но не могли ничего найти. Наконец мы решили остановиться и отдохнуть. Я положила голову на могучую грудь младшего бога любви, а он обнял меня своими мускулистыми руками, и тут меня накрыло озарение. Та фигура, возникшая в моём сознании в миг поцелуя, указывала на дверь в кухню. Может быть, это какой-то знак? Кем могли быть сотканные из света индивиды, я не знала, но то, что они уже дважды появлялись в моих мыслях, настораживало и обнадёживало одновременно.
Кухня пострадала не меньше, чем остальные комнаты. Осколки разбитых тарелок и ножи, вонзившиеся в стены под воздействием неведомой силы, производили удручающее впечатление. Честно говоря, здесь меня начало преследовать ощущение опасности, нависшей над нами, как Дамоклов меч. Никаких привычных стандартных головных уборов здесь, естественно, не наблюдалось, хотя приспособить под это дело можно было много чего. Мне вспомнилось детство, когда я, представляя себя астронавтом, тайком создавала себе соответствующий костюм, где шлемом служила большая воронка, как на некоторых полотнах Босха. М-да… Были времена!
В задумчивости я машинально взяла со стола единственную уцелевшую плошку, стоявшую как-то очень несуразно с краю, будто её тут намеренно поставили, как вдруг это действие пробудило неведомый встроенный механизм, мгновенно пробудивший все острые предметы вокруг, словно мы были не на кухне, а в храме древних майя, и при этом отняли золото у изваяний богов. Кухня ощерилась множеством лезвий, направив на нас острия вилок и ножей.
Я замерла на месте от испуга: не каждый день на тебя летят собственные столовые приборы с целью продырявить хозяйку, а вот Амур не растерялся: с быстротой метеора схватив валявшийся на полу большой таз для варенья, чтобы использовать его как щит, он метнулся ко мне, попутно повалив стол. Этот предмет мебели послужил прекрасной баррикадой, за которой мы прятались, как революционеры во время восстания.
Ножи и вилки, увлекая за собой сонм осколков тарелок, со зловещим свистом носились по кухне, сделав несколько крутых пике в надежде поразить нас, и, надо сказать, поразили, но, слава Богу, не в физическом смысле, а морально. После таких налётов некоторые ножи застревали в столешнице и тазу, но оставшиеся поднимались для нового захода, не давая нам опомниться, а затем к ним присоединялись новые и новые.
– Да что это такое?! – возопила я, когда Амур приспособил в качестве второго щита крышку от кадушки, в которой Витюня солил капусту на зиму, и в этот импровизированный щит тоже вонзилось энное количество колюще-режущих предметов. – У нас никогда не было столько ножей! Откуда они берутся-то, ума не приложу!
– Генерируются некой силой, – пояснил Амур. – Похоже на то, что эта сила изымает все ножи в округе и материализует их здесь.
Я представила себе жителей окрестных сёл, у которых таким магическим образом исчезают ножи. Хорошо, что сейчас ещё ночь, а то представляю, какой ажиотаж у населения вызвала бы эта смелая акция. Правда, в воздухе туда-сюда нарочито летали и две жиганские финки, вероятно, изъятые у каких-то местных преступников, так что, как говорится, нет худа без добра.
– Мне эта сила почему-то очень знакома! – добавил Амур, рассматривая лезвия ножей, торчащие из деревянной крышки от кадушки.
–Это ракшасы? – испуганно спросила я.
– Нет, – покачал головой Амур, – с ними я не встречался. А эта сила… Такое ощущение, что я знаком с её носителем.
– Может, кто-нибудь с твоего Олимпа? – предположила я,
