— Господин герцог, а как вы оказались в Вайлесе? Если я хоть что-то понимаю в этой жизни, ваш отец не должен был допускать этого визита.
— А он не допускал.
Тётушку такой ответ, разумеется, не удовлетворил. Призрачная дама потребовала подробностей.
— Золото, госпожа Тьяна, — нехотя признался маг.
— Сколько? — тут встрепенулась покойница.
Вопрос Райлену явно не понравился.
— Зачем? — холодно спросил он.
— Господин герцог, я настаиваю. — Тётка явно решила дожать, даже кулаки в бока упёрла. И тот факт, что в положении сидя этот жест выглядит не грозно, а смешно, её не волновал.
Брюнет скривился, словно ему дохлую крысу под нос сунули. Но всё-таки сказал…
— Сто тысяч золотых за назначение. И полмиллиона, чтобы герцог Даорийский пребывал в уверенности, будто это назначение крайне необходимо короне.
О, Богиня!
Мы с тётушкой переглянулись и, уверена, подумали об одном и том же — лучше бы он молчал!
— Вы крайне… неблагоразумный молодой человек, — прицокнула языком Тьяна.
Райлен ухмыльнулся и только.
Призрачная женщина неохотно поднялась на ноги, отряхнула эфемерное платье, красивым жестом поправила причёску. После окинула брюнета долгим внимательным взглядом, спросила:
— А от меня чего хотите?
— Помощи, госпожа Тьяна.
Покойница вздёрнула подбородок и застыла, демонстрируя, высшую степень внимания.
— Мы с Соули, просим вашего содействия, — признался черноглазый. — Понимаете, мой отец с величайшим уважением относится к предкам и их мнению… Если умершие выразят согласие на этот брак — ему придётся пересмотреть своё решение.
— То есть вы хотите, чтобы я отправилась за Грань, отыскала вашу родню и убедила явиться к герцогу Даорийскому?
— Именно. Но прежде объяснили семье, что брак с Соули необходим и неизбежен.
— Ну теперь-то конечно, — не без ехидства протянула тётушка, а я поняла, что стремительно краснею. Опять!
Брюнетистый лгун как будто не выдержал — наклонился и поцеловал в макушку. Сказал с невероятной нежностью:
— Мы не для них старались.
О, Богиня! Пошли мне обморок! Я больше не могу, не хочу выносить этот фарс!
Тётушка от такого заявления онемела, а маг хмыкнул и выдал совершенно возмутительное:
— Мы сделали это для вас, госпожа Тьяна.
— Что?! — ошарашено воскликнула тётка.
— Госпожа Тьяна, — в голосе Райлена звучала всё та же нежность. — Мне известно, что вы крайне щепетильны в вопросах этикета. И я был убеждён — выслушав эту историю, посочувствуете и только. Будучи женщиной разумной и правильной, вы не одобрите наш брак, потому что любовь… любовь повод недостаточный. А вот беременность…
Призрак-таки не выдержал.
— Хватит! — воскликнула тётушка. Она была невероятно серьёзна. — Да, вы крайне неблагоразумный молодой человек, но… я сделаю то, о чём просите. И прослежу, чтобы ваши… хм… родственники приложили все усилия. Не ради вас, ради Соули!
— Благодарю, — Райлен отвесил призраку галантный поклон, а мне подарил исполненный нежности взгляд.
Тётушка тоже взгляд подарила… осуждающий. К счастью, спрашивать, как я решилась на это безумие, не стала.
— Госпожа Тьяна, и ещё…
— Что? — вмиг насторожилась тётка.
— Я очень обеспокоен поведением Милы и Лины. До недавнего времени это было не моим делом, но теперь, когда мы с вами почти родственники, молчать не имею права.
— И? — подтолкнула призрачная дама.
— И я прошу о ещё одной услуге… По возвращении, если вас не затруднит, займитесь девочками вплотную. Вы же понимаете — они сейчас в самом сложном возрасте, за ними глаз да глаз нужен. Конечно, господин Анрис и госпожа Далира уделяют внимание, но этого явно недостаточно.
Всё. Я окончательно выпала из реальности. Подумала — а может это сон? Жуткий нелепый кошмар, из тех, от которых невозможно очнуться пока не досмотришь до конца?
— Если вы будете являться раз в две-три недели, то я смогу внести вас в отчётность как призрака нестабильного. В этом случае коллега, который придёт после меня, не станет устраивать на вас охоту. Вам ведь известно, что с нестабильными призраками связываться не любят — слишком непредсказуемы.
Различить выражение призрачного лица было невозможно, но я чувствовала — госпожа Тьяна сияет.
— Я по-прежнему считаю вас крайне неблагоразумным, господин маг. Но вы мне нравитесь. Теперь ясно, почему Соули без ума от вас.
Что?! Кто без ума? Я без ума?! Я с умом! Я… я…
Райлен расплылся в счастливой, но довольно сдержанной улыбке. А тётка тряхнула призрачной головой, сказала деловым тоном:
— Ладно. Не будем терять время. Чем раньше решим вопрос со свадьбой, тем лучше.
Она круто развернулась на каблуках и, явно позабыв о собственной эфемерности, направилась к двери. Я смотрела на происходящее широко распахнутыми глазами и по-прежнему не могла вымолвить ни слова.
— Кстати, господин маг! — тётушка резко развернулась, хитро прищурилась. — Скажите, только честно! Вы нарочно позволили тому ужасному троллю разгромить наше родовое кладбище?
О, Богиня! Так тётушка его всё-таки узнала? Впрочем, немудрено…
— С чего вы взяли, госпожа призрак? — в тон отозвался Райлен.
— Ой, вот только не надо кокетничать! Сейчас ваша аура искажена, но я-таки разглядела потенциал! Не отрицайте — вы могли уделать тролля сразу, одним ударом!
Я думала, что уже не способна удивляться, однако… рот непроизвольно распахнулся, глаза расшились, из груди вырвался исполненный неверия вздох.
— Мог, — с улыбкой признал брюнет. — Но было бы глупо не воспользоваться столь удачной возможностью для призыва. Я же не кровный родственник, вызвать вас при помощи стандартного ритуала не могу.
— И, громя кладбище, вы надеялись, что нас будет больше?
— Да, надеялся. Но я ничуть не разочарован, более того — несказанно рад! Уверен, в одиночку справитесь куда лучше. Вряд ли среди ваших родственников есть столь же умные и целеустремлённые люди, как вы.
В довершение маг отвесил тётушке галантный поклон, а я… я пребывала в ужасе.
О, Богиня! Да как он мог?! Как осмелился на подобное! А я-то переживала, едва не плакала, со стыда сгорала! Корила себя и сестёр за то, что чуть не угробили несчастного, ничего не подозревающего мага, а он… Стоп. Он же врёт. Или…
От мыслей отвлёк ехидный смешок.
— А Соули о ваших планах, как вижу, не догадывалась?
— Нет, конечно. Иначе ни за что бы не позволила осквернить кладбище. Вы же знаете, какая она… правильная.
В последней фразе звучала не только нежность — умиление!
