Ник проигнорировал его.
— Ха-ха, очень смешно, — он посмотрел на них. — Есть идеи получше?
— Коктейли Молотова? — предложила Сими. — Так они пожарятся, убегая.
Коди поперхнулась от предложения Сими и мило прикусила губку.
— Возможно и есть. Но не уверена, что это вам понравится.
— Давай послушаем.
Прежде чем Коди успела изложить Нику план, все в комнате замерло, даже само время.
Казалось, это не затронуло лишь Ника. Это Такимарон? Он действует и на сверхъестественных? Другого объяснения у него не было.
По крайней мере ни одного разумного.
Даже Сими застыла, а такого раньше не случалось. Подобное на нее не действовало. Ник помахал рукой у нее перед лицом, ожидая, что она укусит его за палец и рассмеется над его доверчивостью.
Этого не случилось.
Да что это?
Он мягко ткнул Сими, она не сдвинулась ни на дюйм. Его сердце громко стучало, он услышал цокот лошадиных копыт прямо у себя за окном.
Нахмурившись, Ник пошел посмотреть в чем дело. Он открыл шторы и отпрыгнул, издав пронзительный вопль, который мог конкурировать с криком королевы-крика Мэрилин Бёрнс, встретившейся с Кожаным лицом[2]. Не самый мужской из его звуков. Слава богу, остальные его не услышали.
За окном в воздухе висел король лекарей чумы. Только парень выглядел так, будто по дороге подхватил не только чуму, но и чесотку, бешенство и болезни, от которых гниет плоть.
Из-под окровавленных одеяний появился костлявый палец и поманил Ника наружу.
Ник покачал головой.
— Извините, я наказан. Мама не разрешает мне пойти на улицу поиграть, пока я не сделаю домашнее задание и дела по дому. Займет это примерно декаду… а может и несколько веков.
Тот показал песочные часы, в которых осталось лишь несколько песчинок.
— Если они упадут, а тебя здесь не будет, Малачай, все, кого ты любишь, умрут.
Ник нахмурился, заметив, что возле каждого в комнате стояли зайттигеры, прижав кровавые серпы к их горлу.
Возле каждого, включая лежащую без сознания мать.
Как такое возможно?
Он ошеломленно посмотрел на короля мертвых и понял, что песка в часах почти не осталось.
[1] — Джордж Смит Паттон, младший (англ. George Smith Patton, Jr.; 11 ноября 1885 — 21 декабря 1945) — один из главных генералов американского штаба, действующего в период Второй мировой войны.
[2] — Актриса и герой «Техасской резни бензопилой».
Глава 11
В некоторые путешествия мы должны отправляться одни. Ник замер, услышав в голове голос матери и слова, которые она всегда говорила ему.
Рождение, смерть, чистка зубов зубной нитью, педикюр, принятие ванной. Мусор…
И определенно встреча с той фигней, что зависла за его квартирой, и похоже, являлась шефом зайттригеров.
Все это надо делать самому. Хотя если честно, у него возникло детское желание пробежать через толпу птиц, крича, как истеричный, переевший сахара ребенок на пляже. Часть его гадала, разлетятся ли они, как и обычные пернатые.
Скорее всего нет.
С его-то удачей, они набросятся на него и выклюют глаза. Пугливыми они не выглядели, а были скорее как птицы, которыми Зевс мучал Прометея за то, что тот передал огонь людям.
Так, соберись, парень. Расправь плечи. Держи голову выше. Ник был Малачаем, пора самому страшному чудовищу показать, кто тут босс.
Но если честно, ему хотелось скукожиться и побежать с криками в противоположном направлении, и чтобы от него остался только дымок. Единственное, что не давало ему так поступить — люди, которые полагались на его стойкость: его мама, Коди, Калеб, Сими, Ксев.
Он отказывался разочаровать их.
Им нужно, чтобы он прошел через это и был мужчиной, которым себя называл — способным и глазом не моргнув, вынести любые испытания, а не мальчиком, которым чаще всего себя чувствовал.
Он хотел, чтобы к нему относились как к взрослому. Вот и пришла пора повзрослеть, это и значило быть таким. Разбираться с дерьмом, с которым разбираться не хочется. Оставаться сильным, когда хочется съежиться. Он слишком часто видел, как это делала его мама. Сколько раз она храбрилась, пряча слезы, и собиралась на работу, которая унижала ее и уничтожала часть души?
Сколько раз он подслушивал, как она по утрам тихо подбадривала себя, готовясь встретить ужасы дня?
И для того, чтобы обеспечить их паршивой крышей над головой, она день за днем занималась этим и никогда не жаловалась.
Нужно делать то, что должен.
Теперь настал его черед подтянуть штанишки, как большой мальчик, и спасти их всех.
«Я смогу».
Ник глубоко вздохнул, чтобы успокоить нервы и перенесся на улицу, чтобы встретиться с повелителем демонов и узнать, что от него хочет чудовище.
Вблизи тот был гораздо крупнее, чем выглядел при взгляде из окна. На каких он стероидах? Блин!
Серьезно подавленный Ник застыл на улице, скривившись, оглядывая демонов, которые тоже казались больше вблизи. Их стало еще больше? Он мог поклясться, что несколько секунд назад их было не так много.
Возможно, у него пошаливают нервишки. Ага, точно.
Завидев его, они приготовились к атаке. Ладно, это страшнее, чем он предполагал.
«Соберись, Готье. Ты сможешь».
«Да куда мне… ты что, ослеп?»
Да, самое время подбодрить себя, как делала это его мама. Его желудок сжался, будто он был готов родить ежа.
«Малачай!» — его имя пронеслось по их рядам наполненным ненавистью шепотом.
На краткий миг Ник подумал, что это все решит, что они разбегутся в поисках укрытия, как испуганные кролики.
Пока он не понял, насколько прав был Ксев. Страх не был лучшим помощником. Он лишь делал их нестабильными и враждебно настроенными. Они скорее нападут, но не отступят.
Чудесно. Просто чудесно. Атака паникующих демонов. Как раз то, что нужно.
Точно.
Высокий, страшный повелитель демонов приблизился к нему со странной улыбкой. Его обветренное лицо покрывали шрамы, он был одет во все черное, на голове капюшон, на руках необычные браслеты из тусклого серебра. На каждом было выгравировано сложное изображение клубка змей, которое казалось странно знакомым, хотя Ник не знал почему. Завитки темных волос обрамляли его угловатое лицо, он удивленно изучал Ника.
— А ты храбрее, чем я думал, — в песочных часах, которые он держал, появилось больше песчинок. — Хорошо, своей смелостью ты добавил время. Аплодирую тебе.
По его спине побежали мурашки.
— Что происходит? Чего ты хочешь от меня?
— Хронос, Хронос, Хронос, — произнес странно знакомый женский голос тоном, напоминающим тиканье часов. — Ты изъяснился очень смутно, и бедный мальчик не понимает, о чем ты говоришь. Посмотри на бедняжку, он готов штанишки обмочить.
