— Запутано, — проговорил Марк, — Как же все запутано! Как мог Георг Циклаури попасть в Нижнегородскую область? По нашим данным его убили в Тбилиси в сороковом году…
— За год до рождения сына? — прищурился Авраам Моисеевич.
Понтифик прошелся по кабинету взад-вперед, подошел к окну, дотронулся до шторы.
— Четвертое поколение подряд? — тихо спросил старый маг.
Марк кивнул головой.
— Получается, что так. Вы сами знаете, что это значит, Авраам Моисеевич. Если до нее по-настоящему доберется Орден, Алину живой не выпустят и она повторит судьбу вашей Рахили.
Старый маг горестно опустил голову.
— Моя Рахиль…
— Скорее всего, те адепты решили собственноручно с ней справиться.
— Но зачем накладывать такие мощные заклинания, да еще и «Цепью» связывать?
— Наверное, вспомнили все известные. Правда, «Цепь»…
— Марк, «Цепь» в Ордене изучают в теории наравне с остальными, поверьте мне, — махнул рукой Авраам Моисеевич, — Применяют, правда, редко, но лишь потому, что достаточно сильных для наложения «Цепи» магов у них немного. Так что, это заклинание хорошо известно.
— Но «Молебен»?
Авраам покачал головой.
— При частом использовании «Молебен» убьет ее.
— Снять получится? — спросил высший.
Старый маг нахмурился:
— Я могу попробовать, сил для этого у меня хватит. Но нижний фундамент я уже не потяну, не мой уровень, признаюсь честно.
— Получается, блок остается в любом случае?
Маг снял свои очки, протер из тряпочкой из кармана жилетки и снова водрузил на нос:
— «Цепь» и верхний слой я сниму, он довольно слабый. Девушка сможет использовать свой талант, но совсем чуть-чуть и не часто, фундамент не позволит.
Понтифик отвернулся к окну и надолго замолчал.
— А Гай спит и видит, чтобы начать работать с ней. Если он еще и узнает, что моя Лина — четвертая в роду, то свидания с механиками она не избежит.
Авраам Иосифович заметил, как именно назвал его ученицу понтифик, но решил пока на этом не заострять внимания. Сейчас главное не это, хотя девушку предупредить он обязан будет.
Марк покачал головой и повернулся к магу:
— Я запрещаю снимать с Лины блок. Никакой работы, никакого Паноптикума.
— Но вы сами понимаете, молодой человек, что верховному понтифику это не понравится, — прозорливо заметил Авраам. Он сразу понял, к чему ведет высший, — Открытый аукцион мог бы дать клану очень много.
Дети четвертой ткущей в роду, особенно если их талант будет так же активен, как и у матери, — очень редкий товар, эксклюзивный. За них можно даже не просить, требовать все, что угодно. И если Гай об этом нюансе девушки узнает, то, не считаясь ни с кем, даже с собственным братом, отправит Лину к механикам, в отдел селекции.
— Прекрасно понимаю, — Марк дернул шнур шторы за кисточку, — Иосиф возвращается на этой неделе?
…
Лина медленно потянулась и глянула на часы на стене. Полдвенадцатого ночи.
Видимо, завтра придется звонить на работу и притворятся больной. Если она и уедет в ближайшее время домой, то спать ей останется максимум пять часов, а этого крайне мало. Ладно, придумает что-нибудь, уж больно хорошо они сидят.
Она оглядела маленькое собрание.
Веселье уже немного улеглось. Ванька играл с новеньким планшетом, который ему подарили близнецы, Агнешка сидела и тупо смотрела в одну точку, Тамара потягивала уже четвертый бокал вина и о чем то тихо спорила с Сергеем.
Вдруг Агнешка затянула какую-то тихую песню на польском, медленную, тягучую, грустную. Все замолчали, слушая и не перебивая.
У нее оказался красивый, нежный голосок, хоть и не сильный, но очень приятный.
— Неш, слушай, а ты чего сегодня такая убитая-то? — спросила ее Тамара, когда девушка допела.
— Да пришлось поработать… — отмахнулась полячка, не стремясь рассказывать.
— Да ладно, все мы тут работаем, рассказывай, давай!
Агнешка вздохнула.
— Мы с Инквизитором ездили в Серпухов, там урод один… — девушка тихо выругалась, — Он детей маленьких убивал. И ел.
Лина поперхнулась и неприязненно посмотрела на салатик перед собой.
— Думали, что это из вампиров кто-то, вот Мих меня и потащил. Оказался смертный, — продолжила девушка, — Ублюдок. Читала его, а самой хотелось кишки из него вырвать да съесть заставить.
Все ненадолго замолчали, переживая.
— Так, ладно, — ударила рукой по столу Тамара, — Хватить грустить, давайте-ка теперь споем!
— Что? — удивилась Лина, — Петь?
А все остальные мгновенно забыли печаль и переживания, загалдели, засуетились, побежали куда-то за стойку за пультом от огромной плазменной панели на стене. Олег забрался с головой в шкаф с посудой, ища диски с караоке, Агнешка стала настраивать микрофон.
Через пару минут все было настроено и Тамара, как главная заводила, начала перебирать список песен. Сначала русская народная, затем какая-то попсовая из известных, затем еще одна…
Через полчаса все уже распелись почти до хрипоты и гвалт стоял в небольшом кафе оглушающий.
— «По морям» ставь, давай «по морям»! — требовала Ольга.
— Не, зачем по морям, мы ж на суше, — возразил со смешком ее полупьяный братец, — Давай лучше эту, про лошадей!
— Где ты там лошадей увидел, — возмутилась Тамара, щелкая с «Кто тебя выдумал» на «33 коровы».
— Да не, ты выше щелкай, вон она в самом верху! — Олег рванулся отобрать пульт управления у армянки и упал ничком на стол, задев почти выпитую бутылку бордо.
Ссору замяла Агнешка, переключив язык песен и выбрав какую-то малознакомую, да еще и на английском языке. Но петь что-то всем расхотелось.
Тамара щелкала пультом караоке, надеясь все-таки вернуть былое веселье, в планшет уже уткнулся Сергей.
— Лин, слушай, — Агнешка подала голос, — А когда на тебя метку — то поставят?
Все глянули на девушку.
— Не знаю, — покачала девушка головой, — Пока все молчат.
— То есть, ты до сих пор одна, что ли? — переглянулись паны.
Она грустно кивнула головой. Ее и саму это молчание беспокоило и напрягало, особенно после злополучного происшествия в библиотеке.
— И что, даже после нападения Карлоса тебе ничего не сказали? — не поверил ей Олег, — Не может быть. Ты же ментал, редкая птица.
— Но я же еще официально не вошла в вашу группу, — оправдывалась Лина.
Иван переглянулся с Ольгой.
— Но ты ведь уже сколько, почти три месяца, занимаешься с этим старым хрычом? — спросил он у Лины, — Это слишком долго, обычно ментала сразу же вводят в отдел и Моисеич его обучает по ходу дела.
