нас одному ему понятным маршрутом, а мне оставалось молится, чтобы все скорее закончилось. Хоть как-нибудь!
– Гр-р-р! – протяжный рык зверя сотряс воздух.
Берг метнулся в сторону, уворачиваясь от выстрелов, но вместо того чтобы разобраться с наемником, нырнул в полутьму бокового коридора, и нам с Фокс пришлось следовать за ним.
Альфа привел нас в тупиковый закуток, который оканчивался дверями с очень хорошо знакомой расцветкой.
Перед нами красовалась шахта мусоропровода.
– Мих, ты серьезно?! По отстойнику лезть?! – скривилась Фокс.
А зверь опустился на четыре лапы и подковырнул когтем одну из плиток пола. Женщина тут же присела рядом. Удивленно свистнула.
– Ах ты хитрая зверюга… Сейчас, погоди…
Послышался протяжный писк. Створки распахнулись, и изнутри потянуло смрадом. Но это все ерунда! Вместо бездонного колодца нас ждал лифт!
Альфа опять зарычал. Бочком подобрался ко мне и подтолкнул вперед. Конечно, я поторопилась заскочить внутрь. Следом втиснулись Аманда и Берг.
Чуть на голову мне не сели! Особенно Берг – его мохнатая туша занимала две трети небольшой площадки. И поручни такие хлипкие… Наплевав на все, я вцепилась в альфу мертвой хваткой. Фокс этого делать не стала, ну и правильно. А ее понимающую ухмылку можно списать на мираж…
Подъемник дрогнул и медленно пополз вверх. За стенкой то и дело слышались приглушенные удары и дробь зарядов.
– Ты еще и стены укрепил, – хмыкнула Фокс. – Хитро…
Альфа что-то проворчал. А я, кажется, начала понимать, что это был за ремонт в «Бионике», когда я только сюда попала. Похоже, Берг готовил запасные пути отхода. Или наступления? Неважно. В общем, он понимал, с кем придется иметь дело.
Но почему не обезвредил Марию раньше? Ждал целый год! Наверное, причины были. Не знаю, откуда взялась эта уверенность, но мне все больше казалось, что есть второе дно у этой авантюры, и Берг пытается его нащупать.
Платформа резко остановилась, и двери распахнулись.
Я знала этот уровень – успела изучить планировку «Бионики». Тут находились действующие лаборатории, в которых проходили эксперименты «на публику». Это была фишка компании – транслировать процесс в прямом эфире. Демонстрировать сверхсовременное оборудование и сложнейшие операции.
Но сейчас мне очень не хотелось идти сквозь эти залы. И все же другого пути не было. Мусор с верхних этажей убирали специальные роботы.
– Нечестно, Миша, очень нечестно… – раздалось шипение из динамиков.
Я вздрогнула и крепче прижалась е мохнатому боку альфы. Зверь тут же подгреб меня лапой и рявкнул в сторону, откуда доносился голос. Но Марию это не смутило
– …Я вообще-то старалась. Приготовила так много интересного, а ты опять обманываешь. Ты всегда меня обманывал!
Не знаю, как это у Берга получалось, но зверь всем видом продемонстрировал крайнее презрение к визгам сумасшедшей.
Опустившись на все четыре конечности – у меня язык не поворачивался назвать их лапами, – Берг шумно потянул носом, насторожил уши и неторопливо двинулся вперед по коридору.
Нам с Фокс ничего не оставалось, кроме как идти за ним.
– Не нравится мне эта тишина, – подозрительно проворчала Фокс. – Сраный музей…
Лаборатория действительно напоминала выставочный зал. Всюду блестели медкапсулы, красовались новенькие медицинские роботы… Красиво, но все равно страшно!
Вдруг сейчас в нас полетит очередь из зарядов? Или вот та штука со скальпелем взбесится и попытается напасть?
Пока мы продвинулись вглубь зала на жалкий десяток футов, с меня сошло семь потов! Даже в Черном Секторе не было так страшно… черт знает, почему… Привыкла, что ли?
Мысли лихорадочно проскакивали в голове одна за другой. Я не знала, чего ожидать. Боялась каждого шага и охотно залезла бы Бергу на руки и спряталась от всего мира.
Я делала так в Черном Секторе каждую ночь. Прижималась крепко-крепко, утыкалась носом между шеей и плечом и засыпала под мерное урчание зверя или тихий рокот новой истории. И сейчас этого так не хватало!
Очередные двери с шипением разъехались в стороны. И за ними опять было пусто!
Но Берг почему-то остановился. С шумом потянул воздух, а потом метнулся в сторону, сдернул со стены стенд и бросил его в дверной проем.
На пол упало несколько обгорелых кусков. А мне в который раз подурнело. Вместо пластика могли быть мы!
– Как примитивно, – хмыкнула Фокс, и в этот раз ответом ей стало нехорошее молчание.
Кажется, Мария бесилась. Я нутром это чувствовала… Ох, только бы Джэс не пострадала.
Зверь еще раз обнюхал проем, а потом двинул лапой по стенке так, что образовалась вмятина. Часть коридора тут же погрузилась во тьму.
А я только головой покачала – перебить энергокабели – это надо уметь. Но не все же сестричке Берга развлекаться.
Следующие сто метров прошли без приключений.
Мы медленно, но упорно продвигались в центр лаборатории, где находилась стеклянная шахта лифта.
– Может, лучше через черный вход? – рискнула я открыть рот.
Мой шепот прозвучал громче выстрела. Но все равно ужасно жалко… по-детски.
– Может, и лучше, – как всегда едко ответила Фокс. – Но Мих знает, что делает. Я надеюсь, – она адресовала последнюю фразу альфе.
Тот и ухом не повел. Крадучись приблизился к шахте и обежал ее по кругу, опять что-то вынюхивал.
Потом встал на задние лапы. Или ноги? Я до сих пор затруднялась дать этому правильное название.
А зверь ткнул когтем рядом с панелью, и в воздухе засверкала другая – голографическая.
Из динамиков раздалось злое шипение. Как будто гадюке на хвост наступили.
– Нечестно, братик, нечестно…
И Мария опять замолкла.
А мне вдруг нестерпимо захотелось добраться до этой твари и выпустить ей в голову весь заряд, чтобы от башки ничего не осталось.
Насколько нужно быть больной, чтобы организовать все это?! Я даже представить боялась…
Лифт бесшумно распахнул двери, и альфа первым забрался внутрь. Снова долго принюхивался и лишь потом коротко зарычал.
Фокс рванула вперед, как будто только этого и ждала. А мне, как всегда, пришлось замыкать шествие.
Оставалось молиться, чтобы кабина не сорвалась вниз. И верить, что Берг знает, как все это распутать с наименьшими потерями…
Каждый шаг вел их прямиком в ловушку.
Мария подозрительно легко спускала все его выходки. Зверь был доволен, но Михаил не позволял себе и крупицы лишнего оптимизма. Еще не время. Но какой же горькой может оказаться победа. Если это вообще можно так назвать.
Зверь нетерпеливо щелкнул клыками.
Он-то как раз рассчитывал убрать Марию навсегда. А ему – человеку – становилось от этого тошно до чертиков.
Мария ведь ни в чем не виновата. Если бы
