Как будто я попала в долбанный кукольный домик. Вот только бонусом к нему шли наручники и сумасшедшая Барби напротив.
– Угощайся!
Передо мной бахнулась фарфоровая чашка.
Я скептически посмотрела на «хозяйку», но Мария выглядела абсолютно невозмутимо. В светлом платье, с кокетливой прической на голове, она смотрела на меня вполне осмысленно. На первый взгляд.
Иногда в глубине темно-карих глаз мелькало нечто жуткое. Или у меня просто начинались галлюцинации…
– Пей, – настойчиво повторила девушка.
И ее совершенно не смущало, что мои руки скованные за спиной. Но чтобы не злить ненормальную, я наклонилась и сделала вид, что пробую кофе.
Куклы ведь не пьют по-настоящему. Значит, и мне можно притвориться. И это сработало!
– Вкусно, правда? – защебетала Мария. – Я очень долго училась варить кофе так, чтоб яд не был слышен даже альфе…
Яд?! Но мой отчаянный рывок только развеселил сумасшедшую.
– …Ой, да брось дергаться. Ты ведь и глотка не сделала…
Потому что мне просто повезло! А если бы выпила по-настоящему? Что тогда?
– … К тому же быстро заканчивать игру очень скучно, – продолжила Мария. – У меня еще столько всего есть! Тут, в моем доме…
О, я не сомневалась. Паника разыгрывала на нервах чудовищную какофонию, но хуже всего мучили мысли о Берге. Потому что Мария точно не станет щадить его после того, как он разделался с ее копией.
– …Хочешь прогуляться? – тем временем продолжила Мария. – Я покажу все-все…
Я молчала. Куклам не положено разговаривать, только слушаться хозяйку. И ловить момент. Пусть у меня не было шанса на побег, но сидеть сложа руки я тоже не могла! Иначе рехнусь окончательно.
И все прошлые сердечные метания вдруг оказались такой мелочью, по сравнению с тем хаосом, что творился вокруг.
А Мария грациозно поднялась со стула и направилась ко мне. Среди тошнотворно-розового безумия комнаты она выглядела чужеродно, несмотря на светлые тона одежды и яркий макияж.
Когда сумасшедшая приблизилась, я даже дыхание затаила. Сердце колотилось так, что в груди стало больно и ужасно хотелось ссутулить плечи и вжать голову, но чудовищным усилием воли я заставила себя не шевелиться.
– Не двигайся, Ни-ка. Ты их только спровоцируешь…
Однажды мы с Бергом напоролись на бешеную свору. Оголодавшие и в прямом смысле озверевшие псины окружили нас со всех сторон. Рычали и лязгали клыками, готовились напасть. А Берг торопливо шептал мне, что делать: не смотреть в глаза, не дергаться, не подавать голоса…
И сейчас я использовала это как умела.
Наручники тихонько щелкнули, давая мне «свободу». Но я не двигалась.
– Вставай уже! – раздраженно цыкнула Мария, и только после ее команды я поднялась на ослабевшие ноги.
Девушка хмыкнула и вдруг больно ухватила меня за подбородок. Наманекюренные ногти впились в кожу, пропарывая ее до крови.
– Знаешь, я все думала, чем же ты его привлекла, – зашипела гадюкой. – Запах – это хрень собачья. Это только для зверя… Но мой братик на тебя слюни пускал. Ты же полная идиотка! Балласт!..
И меня брезгливо оттолкнули в сторону.
– …Ни мозгов, ни рожи, – продолжила брызгать ядом Мария. – Ни один нормальный мужик не посмотрит!..
И, может, меня бы это задело, если бы не крепнущая с каждым мгновением уверенность – Мария ревнует!
Бесится, что я посмела перетянуть внимание Берга на себя. И пусть у меня не было семьи, но в приюте я сталкивалась с таким поведением! Некоторые дети готовы были из шкуры выпрыгнуть, лишь бы воспитатель обращала внимание только на них.
А сумасшедшая, не добившись от меня реакции, со злостью толкнула в плечо:
– Идем, оборванка. Время как следует развлечься. Посмотрим, насколько дорог тебе мой братец.
От интонации брошенных слов меня прошибло потом. Ничего хорошего я не ждала и лишь на одной силе воли шагнула за порог комнаты, чтобы тут же очутится в аду.
– Господи, – проскулила, едва только взгляд привык к ослепительно-белому свету.
Помещение, в котором мы оказались, напоминало гигантский круглый ангар. Его опоясывали широкие кольца смотровых площадок, а в самом центре находилось нечто вроде колонны, к которой крепились сотни медкапсул.
Каждая из них была с человеком внутри… И я готова была поклясться – несчастные уже оттуда не выберутся.
Вдруг тихий гул машин прервали чьи-то вопли. В одном из аркообразных проходов показались трое – охрана и сопротивляющаяся жертва. Девушка. Я машинально бросилась вперед, но Мария одним резким движением перехватила меня за руку и вывернула до слез из глаз.
– Наслаждайся видом, – прошипела сумасшедшая.
Охранники же подтащили девушку к медкапсуле и… я просто закрыла глаза.
Нет, не могу. Это слишком похоже на то, что я видела в Черном Секторе, но в тысячу раз хуже осознавать свою беспомощность!
Крики стали громче, надрывнее, кажется, я слышала треск ткани, удары… А потом все стихло. Только кровь до сих пор грохотала в ушах, а рот весь полон крови – я опять прокусила губу.
– Какая ты скучная, – недовольно протянула Мария и снова толкнула, отчего вывернутую руку прошило разрядом ослепительной боли.
– Пойдем, – бросила зло. – Мой братик тебя заждался.
* * *
Время тянулось медленно, словно каждая секунда – это вечность.
Прижавшись спиной к прутьям клетки, Михаил не сводил глаз с дверей. Очень скоро они откроются. И он прекрасно знал, кого увидит.
Мария не станет убивать Нику. Пока нет. Сестра уверена в своей исключительности, и на эту маленькую слабость он сделал охрененные ставки.
– Мих, – тихонько позвала Аманда. – Все нормально?
Он понял скрытый смысл ее слов и тихонечко кивнул.
Девушка боялась, хоть и не показывала этого. И вообще странно, что Фокс не послала его, стоило озвучить предложение, хотя… десять процентов «Бионики» – это не просто жирный куш, а сокровище семи морей.
Аманда потратит будущую прибыль с пользой – он это знал. Только бы дотянуть до того славного времени.
Двери бесшумно распахнулись, и Михаил вскочил на ноги. Сколько ни готовился к этому моменту, а вести себя равнодушно не смог. Да и не нужно было больше.
– Ника! – бросился к прутьям клетки.
И не мог не обрадоваться, увидев мелькнувшее на ее лице облегчение. Значит, думала о нем! Это бодрило лучше любых самых распрекрасных новостей.
– А вот и мы, – помахала рукой сестра.
Или ее клон. Михаил не знал, кого из них прикончил. И все равно это оказалось больно. Невозможно морально подготовится к потере близкого человека, но, выбирая между сестрой и Никой, Михаил не колебался ни секунды. С того самого момента, когда пвернулась память, он знал, кого будет защищать любой ценой.
И сейчас тоже.
– Ну-ну, не смотри на
