проговорилась.
Сомкнула злополучный веер, хлопнула себя по губам, но поздно… Слово не воробей, его из рогатки не пристрелить.
Как это естественно для любой женщины. Мы можем годами копить информацию, прятать ото всех наши секретики, но если те прорываются, то это похоже на вулканический гейзер, бессмысленный и беспощадный. Раз, и все что ты надеялась утаить, выплескивается на поверхность.
– Какие тайны? – я мигом обратилась вслух. – С кем ты успела сговориться?
Во мне исчезла эта показная, ленивая расслабленность. Я напряглась, словно спринтер перед марафоном, превратилась в дотошную юристку и немного в палача.
Прямо ощущала себя сусликом во время битвы на каком-нибудь бескрайнем поле, где сошлись противоборствующие стороны. Чувствую, что что-то происходит, но не могу понять что именно.
Уверенность леди Грей поугасла, когда она осознала, что я не отстану, и ее замечание мимо ушей не пропущу.
– Они могут и не касаться тебя… – с трудом лепетала она. Губы ее не слушались, язык медленно ворочался, не позволяя врать в моем присутствии. Хотела она того или не хотела, но все же ей пришлось изменить собственный ответ. – Прости, Харпер, – опустила она очи долу, будто была не респектабельной, хищной дамочкой, а невинной феечкой, – я бы и рада все пояснить, но я не могу. Я давала слово, точнее, клятву.
– Пф, – не могла я не рассмеяться, – не летний прием, а какая-то свинг-вечеринка. Все друг другу кем-то приходятся, друг другу изменяют, и у всех куча тайн. А сказать, кому ты давала клятвы, можешь? – продолжала допытываться.
Софи Грей отрицательно замотала головой, но взглядом указала на изображенный герб, украшавший лепнину на камине. Так выглядел герб Графтонов. В общем, намекнула она довольно доходчиво.
Хорошенько выяснить все не удалось. На любой вопрос она хмыкала, пожимала плечами и грустно оправдывалась. Но мы хотя бы успели договориться и сотрудничать, по крайней мере, в той части, где еще можно действовать открыто. Она обещала прибежать, если разузнает любую мелочь о Годрике.
– Софи, – я вспомнила о важном обстоятельстве, – а мне надо требовать клятву, чтобы ты молчала о моей проблеме?
– Если боишься, что я выдам тебя, не беспокойся, – закатила журналистка глаза. – Проклятым девушкам нужно держаться вместе.
«Ага, – думала про себя, – с этой акулой писательства лучше на одной лавке не сидеть, и в один магазин не ходить, напишет статейку и ужасно переврет и приукрасит какие-нибудь невероятные подробности».
В общем, на дружбу ни она, ни я рассчитывать не могли, слишком уж похожи. Но общая неприятность сближала и делала из нас вынужденных союзников.
Осталось уточнить, чего же такого попросил у леди Грей его светлость? Как это связано со мной? Как связано с гостями, присутствующими на приеме?
Теперь я смотрела на выбор приглашенных внимательней.
Рядом с нами что-то затевалось. Что задумал канцлер и король, раз даже Софи в этом как-то замешана?
Ужин прошел в неловком молчании. Во-первых, я до сих пор дулась на Александра и не планировала его прощать, когда-нибудь разговаривать, а при благоприятном стечении обстоятельств, намеревалась наслать подобное моему заклятие. Во-вторых, на меня дулись другие, свято уверовав, что ведьма виновата в плохой погоде. В-третьих, господин Болтон с трудом удерживался, чтобы не придушить мятежницу-жену. А в-четвертых, куда же без четвертых, я все пребывала в своих мыслях, попеременно переводя взгляд на каждого из гостей.
Кто затаился и разыгрывает из себя святого угодника? Кто вызвал гнев правителя, что под него копают? Зачем нас всех собрали? Кто в нашей компании слабое звено?
Про себя, Марго и Роберта я не волновалась. Я же приглашение выгрызала, а не получила его за красивые глаза.
– Завтра я все-таки предлагаю пострелять, – разрядил обстановку его величество. – Если, конечно, никто не разозлит леди Браун.
Мило поулыбавшись и согласившись на любое предложение Ориона, я покинула скучную трапезу, а вместе со мной ушли мой фамильяр, подруга и Роберт. Не зря же я им есть не давала, и добрых полчаса оттаптывала туфли.
К счастью, они не стали на меня обижаться, когда я выложила как на духу все, что успела узнать. И про Софи, и про Алекса, и про короля.
– Говорил же, что вы подружитесь, – радостно потер руки дракон.
– Не гони коней, никакой дружбой и не пахнет, – разочаровала своего поверенного. – Я продолжу считать, что она тебя использует, а теперь еще и меня, но пока это всем на пользу.
– Харпер… – воскликнул он, но его перебила Марго.
– Мужики такие дураки, – заключила она, устав от нашей перепалки.
– Прости, но тогда не вы ли считаетесь дурами, раз мы вам нравимся? – сощурил глаза ящер.
– Да, согласна, – она печально выдохнула, – это работает и не в нашу пользу.
Следующий день начался со всяких приятностей. Я проснулась раньше чем обычно, успела выпить чашечку кофе перед завтраком и благоухала, аки полевой цветочек в ясную погоду. Орион вытянулся на перилах балкончика и мурчал, нежась на солнце.
Вчера он поведал нам, как можно обойти препятствие с заклятиями, и какой бы абсурдной ни казалась мысль, здравое зерно все же было.
А потом, когда я переоделась в нежно-розовое платье, словно я сегодня не привычная ведьма, а невинная барышня, в дверь ко мне постучались.
– Марго, сейчас, – подумала о своей подруге, но встретившись с собеседником даже немного растерялась. – Энакин?
Бравый дракон стоял перед моей комнатой с огромным букетом распустившихся пионов. Его лицо выражало покаяние, скорбь и непонятную надежду.
– Харпер, – опустил он всякие формальности, – разрешите войти?
– Входите, – дала пройти мужчине и переглянулась со своим котом. Это что на моей улице такого перевернулось, что господин Шторм снова брал недоступный бастион с замужеством? Я извинений не приносила, к нему не подходила, а он неожиданно притащился. – Простите, но наша беседа не затянется? Не хочу опоздать к завтраку.
Вместо ответа ящер вручил мне цветы.
– Нет, не затянется, дорогая Харпер, – начал он с каким-то официозом. – Я намеревался извиниться перед вами…
– За что? – разыгрывала я комедию и хлопала ресницами.
Не признаваться же, что специально испортила момент с его брачным предложением. Я не для этого столько на юридическом училась, чтобы хоть в чем-то признаваться.
– Прошу, давайте не будем вспоминать постыдный инцидент, – мягко проговорил он, поймал меня за ладонь и запечатлел легкий поцелуй на тыльной стороне. – Я провел работу над ошибками, осознал, в чем был не прав, и больше не потороплю вас. Позволите проводить вас на завтрак?
Я вновь повернулась к фамильяру. Шторм что-то осознал, а я вообще не понимала, что за чепухня происходит. Он
