Уриан исчез.
Эш призвал свою защитницу Шаронте, которая в данный момент располагалась на его бицепсе в виде татуировки с изображением дракона. Сими сошла с его тела, принимая человеческую форму напротив него. Она выглядела лет на девятнадцать и была лишь немного ниже его шести футов и восьми дюймов, хотя могла выбрать совершенно любой рост. Длинные черные волосы, с красной прядью спереди, были такими же, как у него, одета она была в короткую клетчатую юбку, высокие байкерские сапоги и черный кожаный корсет.
Сими ослепительно улыбнулась ему, обнажив клыки:
— Hola,[24] Акри. Мы едем в кино с Акра-Тори, Мариссой и Эн Джей? Сими хочет посмотреть на того страшного высокого зеленого мужчину, потому что он напоминает ей ее дядю…
— Еще нет. — Он не хотел прерывать ее словесный поток, но временами Сими болтала без умолку. Ему это нравилось, и обычно бывало чертовски забавно, но прямо сейчас им необходимо сосредоточиться. — Мне нужна помощь, Сим.
Ее глаза загорелись, и она взволновано потерла руки:
— Я должна съесть кого-то, кого ты не любишь? Можно, наконец, съесть сучку-богиню? С правильным соусом она будет вкусной! Он лишит ее мясо горечи, — сказала она, широко улыбнувшись.
Эш засмеялся и поцеловал ее в лоб.
— Не совсем. Я хочу, чтобы ты поднялась наверх и охраняла Тори вместо меня.
— Акра-Тори в порядке? — ахнула Сими. — Наш малыш ведь не пострадал?
Прежде чем рассказать Сими о беременности Тори, он боялся, что она будет ревновать, ведь в принципе была его ребенком в течение одиннадцати тысяч лет. Однако она была взволнована этим так же, как и они, и сейчас заявляла о своих правах на малыша.
— С ней все хорошо, Сими. Я просто не хочу оставлять ее одну, пока буду кое-чем заниматься. — И если кто-то был достаточно глуп, чтобы прийти за его женой, и достаточно силен, чтобы сломать защиту, которую он возвел вокруг дома, ему бы хотелось, чтобы Сими разорвала их на куски.
Она единственная, кому он доверял свою жену.
— Скажи Тори, у меня экстренный случай, и что я скоро вернусь.
Сими с подозрением наклонила голову:
— Куда собирается Акри, что Сими не может пойти с ним?
— Наружу, Сим. А сейчас, пожалуйста, защищай ее и помни, если кто-то попытается навредить ей, надевай свои боксерские перчатки и пируй на внутренностях нападавших.
Она отсалютовала ему и исчезла.
Эш создал на себе уличную одежду — длинный черный кожаный плащ, черные джинсы и футболку — и перенесся из их скромного маленького дома в Новом Орлеане в храм Артемиды на Олимпе. Снаружи он был прекрасен. Сделан из золота, окружен лесами и природой. Но, как и Артемида, был таким же поверхностным.
Внутренности скрутило от гнева из-за того, что ему приходилось идти в то место, где некогда сучка-богиня пытала его. Ашерон ненавидел этот храм со страстью, пылающей с силой тысячи солнц. Теперь, когда он свободен от Артемиды и узнал, что значит быть с кем-то, кто на самом деле тебя любит, ему было тяжело возвращаться сюда, даже для кратковременного визита.
Он подавил одиннадцать тысяч лет горьких обид, пройдя через позолоченные двери, и резко остановился.
В храме никого не было. Даже служанок Артемиды. «О, ничего хорошего это не сулит». Он почувствовал тошноту, когда понял, что это значит.
«Ник, бедный ты сукин сын. Что же ты делаешь?»
У парня всегда присутствовали суицидальные наклонности, и Ашерон болезненно переживал то, как сильно они с Артемидой испоганили беззаботную жизнь Ника. Его пожирала вина, но с прошлым он ничего не мог поделать.
Речь шла о будущем.
— Артемида? — позвал Эш. Его глубокий голос эхом разнесся по мраморной комнате.
Она тотчас появилась перед ним. Она была безукоризненной, какой может быть только богиня, одета в свое привычное белое облегающее платье, подчеркивающее ее роскошное тело. Длинные рыжие волосы обрамляли настолько совершенное лицо, что даже смотреть на него было больно. Но века, проведенные в ее власти, лишили Эша способности ценить что-либо кроме ее отсутствия, и, выбравшись из-под ее каблука, он был действительно благодарен за это.
Артемида покусывала длинный красный ноготь на большом пальце, переминаясь с ноги на ногу. Эш издал многострадальный вздох. Судя по тому, как она нервно дергалась, дела плохи.
— Что происходит?
Прежде чем ответить, она прикусила губу и попыталась придать себе невинный вид. В чем с треском провалилась.
— Что ты имеешь в виду?
— Черт возьми, Артемида, не играй со мной в эти игры. Я устал. Где Ник?
— Какой Ник?
Зарычав, он схватил ее за руку и притянул к себе. Да, было грубее, чем необходимо, но она веками жестоко избивала его, а затем попыталась убить его жену. Ей еще повезло, что он был снисходительным богом, в противном случае…
— Я знаю, что он здесь. Я отследил его силы. Ты, кажется, забыла, что я один из немногих богов, кто на это способен.
Она сглотнула и указала на свою спальню.
Тошнота вновь накрыла его, когда он понял, что происходит.
— Ты привязала его к себе?
Артемида сбросила его ладонь со своей руки.
— Тебе какое дело? Ты бросил меня, помнишь?
Эша поразило, что из ее уст это прозвучало так, будто не прав он, учитывая, через что ему пришлось пройти из-за нее. Но в одном она не ошибалась. Это не его дело. Ник уже взрослый… чем бы, черт побери, он ни был.
Тем не менее, она перешла все границы, тем самым приравняв себя к существам, желавшим его смерти.
Прекрасно. Просто прекрасно. Он видел, что поезд уже близко, но, к сожалению, его нога застряла в рельсах.
— Ты просто нечто, — прорычал он. Пройдя мимо нее, он воспользовался своими силами, чтобы распахнуть двери ее спальни. Те с громким треском врезались в стены.
Едва войдя в комнату, он застыл.
Как он и ожидал, Ник обнаженным лежал в ее постели. Однако он мучился от какой-то лихорадки. Он был без сознания, а его тело блестело от пота. Но больше всего Эша беспокоило, что Ник шептал что-то на незнакомом языке. А для бога, коим Эш и являлся, не должно было существовать языка, на котором он не мог говорить или понимать.
Ашерон понятия не имел, что говорил Ник. Какую-то тарабарщину? Однако все звучало слишком четко и связно, чтобы быть простым набором слов. Волосы на затылке встали дыбом.
Эш посмотрел на Артемиду:
— Что ты с ним сделала?
Богиня пожала плечами, остановившись в нескольких шагах от белой кровати из слоновой кости, окутанной прозрачным золотым занавесом.
— Ничего. Он охлаждается уже целый день.
