Рем поднимает на него глаза.
— Это был ты?!
Луи отступает.
— Ну… Не тебе меня судить! Там у одного из наших ногу оторвало!
— Да вас поубивать мало, тебя в особенности! — и Рем бросается на него с ножом.
Луи, не ожидая, что у него всё ещё осталось оружие, пропускает удар и падает на пол…
Рем вытаскивает нож из пробитого лёгкого и кричит, надеясь, что Джек услышит.
— Он признался! Это был он!
И Джек, который задержался там, действительно слышит его крик… но не слышит, что именно он говорит.
— Дайте пройти! — он тянется к оружию, но останавливает себя. Не стоит их лишний раз провоцировать. — Я просто хочу поговорить с ним.
Луи со свистом выдыхает и пытается оттолкнуть мальчишку и отползти, чтобы не допустить второго удара. Но ему становится всё хуже и он стремительно слабеет.
— Я… не хотел, — сипит Луи, и из глаз его бегут слёзы. — Ты… как же можно… вот так?
Хедрик, уже отзвонившийся Соро, после того как убедился, что никто больше не пострадал, подходит к Джеку.
— Ты давно должен был уехать. Так вперёд.
— Я хочу хотя бы поговорить с ним.
— Нет. Чем быстрее мне позвонит Ральсель, тем лучше. С тобой мне нечего обсуждать.
И Джек, понимая, что ничего больше не может сделать, выругавшись про себя, возвращается к машине.
Хедрик, не обращая внимания на мелкого недоохотника, поднимает Луи на руки, и выносит.
Луи цепляется за него и пытается что-то сказать, но вместо слов из уголка губ его вытекает струйка крови.
Лидия кусает запястье и подносит к губам Луи.
— Жалко мальчика, — хлопает ресницами. И вдруг усмехается, протягивая Хедрику…
— Зато я нашла часть ноги Освальда.
Хед закатывает глаза.
— В холодильник убери.
Луи не может проглотить кровь, а то, что попадает ему в горло, выходит обратно вместе с кашлем, выбивающим последний кислород из лёгких.
Но вампирская кровь всё равно успевает немного облегчить его состояние, и хоть рана не затянулась, как было бы с человеком, Луи смог дышать.
— Прости… меня, — выдыхает он, глядя на Хедрика.
— Ничего… — Хедрик гладит его по голове, — мы всё уладим.
***
Скирт как обычно плывёт по течению, не стремится вырваться, ждёт, пока судьба сама прибьёт его к нужному берегу, словно приливная волна.
Есть те, кто идут своим путём, те, кто стремятся действовать наперекор обстоятельствам, но Скирта завораживает возможность оказаться там, где он бы никогда не оказался, стоя на ногах твёрдо и желая придти в какое-то определённое место.
Находиться там, где и хотел находиться — нет ничего, что звучало бы скучнее.
Скирт думает так даже сейчас, сидя в клетке в сыром подвале, закованный в цепи. Металл, из которого они сделаны, подсвечивается тёмно-зелёным светом от выгравированных на них рунах и жжёт запястья и шею.
Скирт обдолбан разными магическими примочками собственного изготовления, чёрной травой из сада Элизара и половиной оранжевого варенья. И ему прекрасно.
Он наблюдает плавающим взглядом, как высокий мужчина расхаживает по комнате и говорит по телефону.
Странное дело, Скирт слышит каждое слово, но смысл отдаляется от него тем дальше, чем больше он пытается вдумываться.
— Как это вообще произошло и что она у вас делала?!
«Ну-ну, не переживайте так, я же сказал, что всё в порядке. Она учится с моим сыном и зашла к нам ненадолго. Не знаю точно, как всё было, но… У неё болел живот, мы предложили обезболивающее, и она случайно, да, случайно превысила дозу…»
Голос Элизара. Скирт, вцепившись в собственные волосы, беззвучно хихикает.
— То есть, — человек скидывает что-то со стола, Скирту кажется, что жидкое золото разливается по полу, — вы хотите сказать, что дали моей дочери что-то, вызывающее галлюцинации? При том, что в принципе лучше ничего не давать чужим детям? Хотите теперь это замять? Что это вообще был за препарат? И кто этот ваш сын?
Скирт не понимает, спокойный у человека голос или нет, но на всякий случай шипит в своём мрачном углу.
«Не знаю, — голос Элизара — беспечность во плоти, — что-то женское, я не вдавался в подробности. Но она не могла назвать адрес, и номера вашего у нас не было, телефон у неё куда-то делся и…»
— И вы, вместо того, чтобы позвонить в ту же школу, чтобы узнать мои контакты… что?
«Мы с женой подождали, пока она проснётся, потому что она заснула, вот. Теперь всё в порядке, и я везу её домой».
— Вы понимаете, на что это похоже? Я хочу разобраться в каждой детали произошедшего.
Скирт думает, что этот человек очень дотошный и гладит танцующих у ног фей. Человек поднимается наверх по узкой лестнице, его голос удаляется. Но Скирт всё ещё слышит Элизара:
«Не истерите так, я не собираюсь копаться в этом. Мы помогли, чем могли, у нас много своих дел, вы понимаете? С девочкой всё в порядке, никто не в чём не виноват, так что…»
Захлопывается дверь, слышится скрежет ключа, Скирт передёргивает плечом от холода.
***
Элизар переговорил с Маркусом (насколько это было возможно) по просьбе жены и довёз Соню до дома, пообещав ей, что они с радостью её примут назад, если отец выгонит её на улицу.
Он отвёз домой и Тома. Хедрик хотел бы провести с ним больше времени, но из-за вечерних событий ему было не до того. Хотя он всё же позвонил ближе к ночи:
«Не высовывайся пока, лучше даже из дома не выходи, пока не решится ситуация с Охотниками, ладно? Я приеду на днях, мы всё обсудим…»
— Это из-за Луи?
Он ходит кругами вокруг своего дома, чтобы хоть как-то успокоиться.
«Из-за того, что у кого-то ветер в голове».
— Получается, из-за тебя, из-за твоих волков на меня ложится тень. И какой смысл мне присоединяться к вашей шайке-лейки?
«Такой, что в случае чего, тебе будет, кого обвинить, как сейчас, например».
У Хедрика уставший, едва ли не сорванный голос, и Том решает не спорить. Он отключается, смотрит на свои горящие жёлтым окна на втором этаже, и вместо того, чтобы вернуться, выходит за ворота.
Дом Сони всегда действовал на него успокаивающе, и было бы замечательно, если бы он увидел её, промелькнувшую в окне, такую лёгкую и уютную.
Том вспоминает, что об этом говорил Мак и закуривает, остановившись у железных прутьев с острыми наконечниками наверху, которые уже едва видно, из-за заполонившего всё вьюнка.
Их дом и вправду напоминает белый волшебный замок.
— Чем-то могу помочь? — Том вздрагивает и переводит взгляд на подошедшего к нему Маркуса.
Тем временем Мак, который прятался от всех за углом в зарослях, едва не вскрикивает от неожиданности, испугавшись, что сейчас заметят и его.
Он не доверяет Тому. Уже не винит его в этом, ведь теперь опасается чего-то из-за его силы и природы. Тому плохо, он может не сдержаться, может натворить дел… И пусть бы творил, Маку по большей мере плевать, лишь бы подальше от Сони!
К отцу её у него тоже имеются вопросы, а тут ещё такая неприятная ситуация была…
Мак знает, что в случае чего мало что мог бы сделать, но решил проверить, в порядке ли Соня и не накажут ли её слишком жестоко.
А теперь они оба, Том и её отец, встретились и говорят. И от этого у Мака по спине пробегает табун ледяных мурашек.
— Красивый дом, — спокойно говорит Том.
Он ведь не зашёл на чужую территорию.
— Да. Правда привлекает всяких тварей. Наверное, из-за энергетики.
Том настораживается.
— Не понимаю.
Настораживается и Мак, из-за нервозности своей думая, что его всё-таки заметили.
И пугается сильнее от мысли, что отец Сони ещё более опасен, чем он себе представлял.
— Ты учишься с моей дочерью, да? И живешь неподалёку. Славные люди. Помню, как ты появился у них, тебе было года три, да? Тебе очень повезло, — Маркус говорит это монотонным голосом, без усмешки, вообще без эмоций.
Том опускает взгляд себе под ноги.
— Некрасиво замечать такие вещи вслух, мистер Маккалин… Я мог не знать, а такие вещи лучше слышать не от посторонних.
