месте, вызвали бы множество вопросов, потому что многим жителям Монружа известно о спусках в катакомбы, а так мы обращали на себя меньше внимания. По крайней мере, мне так казалось.
Мы не успели одеться, выскочили в одних шерстяных платьях, и вскоре погода, низкая температура побороли ажиотаж, страх в нашей крови.
Я и Регина задрожали буквально через пять минут, привыкнув к дневному освещению. Продолжая щуриться, я повела подругу за собой, надеясь набрести на менее пафосный район. В Монруже я ориентировалась чуть получше, чем она.
Деньги у нас были. Ищейка перед побегом всучил свой кошелек.
— Здравствуйте, — толкнула первую скромную дверь с вывеской, говорившей о свободных номерах.
— Чем могу помочь? — выскочил перед нами мужчина в красивой форме, с золотыми лацканами, такой же тесьмой и яркими пуговицами.
— Нам нужен номер, на двоих, — указала на себя и свою продрогшую спутницу.
— Вам? — служащий изогнул брови. — Дайте мне несколько минут.
Какое-то внутреннее чутье, интуиция подсказывали, что нам откажут, но я не торопилась выходить. У Регины зуб на зуб не попадал. Мое платье было мокрым. Мы не походили на постояльцев, кто свободно мог купить комнату. Грязные, в бедной, порванной одежде.
Мужчина вернулся через несколько коротких минут.
— Простите, у нас нет свободных номеров.
— Нет? — расстроилась я. — Мы в состоянии заплатить.
Он опять обвел нас скептическим взглядом.
— Повторюсь, дамы. Номеров нет. Прошу покинуть наш постоялый двор.
И нам ничего не оставалось делать, как выйти. Ведь у двери мускулами заиграли охранники.
Я зашла в еще один отель, потом во второй, в третий, четвертый, десятый, а Реджи плелась рядом. Везде мы слышали отказ. Где-то грубый, где-то его прикрывали фальшивой любезностью, но никто не хотел размещать у себя девушек сомнительной наружности.
— Может, вернемся? — подруга обхватила себя руками. — Инквизиторы наверняка ушли.
Солнце садилось за горизонт, я не могла понять, как мы так долго продержались.
— Ты слышала меня, — объясняла ей дрожащим голосом. — Я не вернусь. Удерживать тебя не буду, но потом и спасти не смогу.
— Да? — плаксиво заметила Реджи. — Там мы хотя бы будем живы, а в Монруже замерзнем в подворотне.
И словно накаркала. Погода ухудшилась. Усилился ветер, а с неба начали падать хлопья снега, ложившиеся на дорогу. Касаясь обмороженной кожи, снежинки не таяли, а больно резали, будто до меня дотронулась не капля замерзшей воды, а острие ножа.
— Валери, хватит, — пыталась образумить меня спутница. — Мы поиграли в самостоятельность. Райан твой не придет. А до другого входа в катакомбы рукой подать.
— Нет, — уперто мотала головой. — Я не вернусь.
Прижалась к кирпичной стене между двумя улочками, осела.
Я безумно устала бороться за себя. Ничего у меня не выходит. Хотела помочь девочке, но, видимо, сильно облажалась. Она уже посинела от холода. Я сама смотрюсь не лучше.
— Ри, Ри, — запаниковала рядом подруга. — нельзя останавливаться, идем...
— Иди, возвращайся к Джону, — отмахнулась от нее.
В глазах темнело. На миг мне снова стало тепло, я словно находилась в своей избушке, у очага, грея над ним руки.
Над головой раздался знакомый мужской голос. Всхлип Реджи. А потом... потом меня кто-то подхватил.
Я узнала голос ищейки.
— Садись в карету, — грозно велел он девушке, — ну же!
Взял меня на руки, занес в теплое место и что-то забурчал себе под нос. Изумленная Регина охнула.
***
Я проснулась ночью, не вполне осознавая, что произошло несколько часов назад. Обвела глазами потолок, не узнала комнату, и из-за этого вскочила на месте.
Рядом устроился Райан, задремавший в кресле неподалеку.
Горел кирпичный камин, я лежала на удобном, перьевом матрасе, накрытая тяжелым одеялом. Меня явно переодели в белоснежную сорочку и сняли грязное платье.
Обстановка вокруг не напоминала постоялый двор. Слишком великолепное убранство. Темная комната, лаконичная, строгая, но с очень широкой постелью.
У окна стоял рабочий стол, у стены расположили дубовый шкаф, а у основания кровати лежал деревянный сундук.
Боги, он, что, затащил меня в свою спальню? В свой дом, если быть точнее?
Налипшие на лоб волосы, мешали и щекотались. Я убрала их, но сама мечтала о душе или ванной. А еще об одежде.
Пожалуй, я привыкла ночевать с Райаном в одной комнате, но я всегда была одета. Ни разу не позволила себе расслабиться и снять строгое одеяние.
Так где же я? Предчувствие меня не обманывает?
Поерзав, невольно разбудила мужчину, понятия не имея, что у того безумно чуткий сон.
Он вздрогнул, распахнул глаза, а когда заметил, что я не сплю, вздохнул с облегчением.
— Ри, ты меня так напугала.
Он пододвинул кресло поближе. Критически оглядел меня и скривился. Я надеялась, что выгляжу не ужасно, но что-то подсказывало, что мне следует зарыться в простынях.
— А что...
Не успела я задать свой вопрос, как инквизитор принялся мгновенно пояснять.
— У тебя было обморожение. Ты сильно застудилась, когда я вас нашел.
— А как...
— На кошельке и моих вещах стоял магический маячок. Я бы отыскал вас без труда. Прости, я не знал, что ни один постоялый двор тебя не примет. Тебе следовало заходить туда и сразу бросать золото на стол.
По-моему, он искренне мне сочувствовал.
— А... — опять открыла рот, и меня опять перебили.
— Ты в моем доме, Регина отдыхает, возможно, спит. Возможно, прячет в узелках все серебро, до которого успела дотянуться.
Говорил он с усмешкой, нисколько не волнуясь за драгоценное имущество.
Я вздохнула.
— Бро...
— Облаву завершили. Джон, Мари и другие бродяги, с кем ты общалась, не попались в лапы стражей. За остальных некий аноним внес залог, — Райан нахмурился и продолжил. — Потому что аноним знал, что они отметились лишь в кражах. Но если подобное повторится, то преступники останутся в тюрьме. Они бандиты, Валери. Они нарушают закон.
Мне хватило и первой фразы. В уголках глаз что-то защекотало. Слезы.
Я так преисполнилась, была настолько благодарна, но не знала, как выразить свое восхищение, свою признательность.
Он подумал обо всем. Не забыл обо мне, приютил у себя Регину, а про плененных бродяг я и мечтать не смела.
— Отдыхай, набирайся сил, — он внезапно встал. — Я позову к тебе лекаря.
— Подожди, — наконец-то завершила хоть одно слово. Села, виновато огляделась. — А что с
