на никчемные создания, ты уж извини, – повинилась я.
– Ты… – угрожающе прошипела она.
– Еще раз мне «тыкнешь», я тебе язык отрежу, – коротко предупредила я. – Ты, мразь, посмела нелестно отозваться о моем отце. Видимо, твое графство сильно разрослось, раз смеет провоцировать главную военную мощь королевства в лице маркизата Варенн. Что же делать? Мой отец наверняка очень удивится, узнав, что некая шваль так воодушевилась, что готова пойти на открытый конфликт, – с маниакальной улыбкой смотрела я на побледневшую девку, которую запомнила еще с инцидента в столовой после выхода статьи обо мне и Бастиане. – Как ты там сказала? «Маркизат уже не тот»? Кажется, ты уверена в своих словах и готова понести ответственность? – склонила я голову к плечу. – Раз так, думаю, вам стоит начать готовить своих рыцарей уже сейчас.
– Я… я не это имела в виду… – заблеяла уже графская дочь, чье имя напрочь стерлось у меня из памяти, так как я не то, что второстепенных персонажей, а третьестепенных никогда не запоминала толком.
– Но твои слова звучали вполне однозначно, – подняла я брови, с наслаждением наблюдая, как ее трясет от страха и осознания. Теперь она уже едва не плакала.
– Я прошу прощения… Молю, простите мне мою неосторожность, я совсем не хотела оскорбить маркизат…
– Не слышу, что ты там пищишь, – холодно заявила я. – Что странно, так как совсем недавно ты звучала очень уверенно. Вероятно, все же, твои обвинения были куда более искренними…
– Я прошу прощения! – закричала она, а по ее лицу потекли слезы. – Умоляю, простите меня хотя бы в этот раз. Больше такого не повторится. Только прошу, не говорите отцу…
Я посмотрела на внимательно и задумалась. С одной стороны, мне эта падаль никуда не сдалась. Этот персонаж, как и многие, были нужны для определенной роли движителя сюжета. По идее, эта графская дочка нужна, чтобы вовремя подгавкивать и создавать необходимую атмосферу.
Можно было бы закрыть глаза на это, но… она заложник своей роли. Прощу сейчас, в следующий раз она будет создавать новые неприятности, просто потому что так надо. Ко всему прочему, она посмела оскорбить моего любимого персонажа и затронуть память погибшего брата Иванны.
Воспоминания Иванны все еще при мне, и я точно знаю, что брат и сестра любили и дорожили друг другом, потому смерть Лукаса причинила ей невыносимую боль, что так и не утихла с годами. И чтобы сберечь его светлую память, я ни одной швали не прощу кощунственные слова в его адрес. Потому:
– У тебя день на то, чтобы самой уйти из академии. Ты и ты, – указала я на ту, что толкнула Алиссию. Девчонка вздрогнула и задрожала. – Чтобы вас обеих завтра я уже не видела в академии. Иначе, вам обеим домой придут ноты протеста от маркизата. Я заставлю вас обеих отплатить за свои слова и действия в сторону дома Варенн. Никто не смеет безнаказанно оскорблять мою семью, я понятно выразилась? – угрожающе прищурилась я.
– Н-но… как же так? Если мы покинем академию, родители нас не простят…
– А они простят вас, если по вашей вине маркизат Варенн пойдет войной на ваши дома? Что останется от вашего рода, столкнувшись с гневом Нормана Варенна, чью дочь и память о сыне опорочили в стенах академии? Потому повторяю последний раз: либо вы сами покидаете академию, либо придется столкнуться с куда более серьезными последствиями.
– Прошу, простите нас! – упала на колени графская девка. – Это разрушит мою жизнь.
– Не ты ли всегда говорила, что я – злобная дрянь и порок семьи Варенн? – ласково уточнила я, мило улыбнувшись в ее заплаканное лицо. – В таком случае, с чего же ты взяла, что во мне есть это глупое всепрощение? Я давала тебе шанс, но спустив прошлую ситуацию, ты ничему не научилась. Третьего шанса не дам, – лучезарно улыбнулась я им, а после коротко потребовала: – А теперь пошли вон с глаз моих, пока я еще в миролюбивом настроении.
Троица, рыдая и стеная, нехотя послушалась, убегая за шатры, а я осталась наедине с удивленно моргающей Алиссией, на чьем лице еще не высохли слезы.
– Теперь ты, – перевела я на нее строгий взгляд, отчего сестрица испуганно вздрогнула. – Не объяснишь, какого хрена ты опять оказалась в подобной ситуации? – сложила я руки под грудью, встав в позу, пока сестрица возилась на пыльной земле с видом сиротки.
Уже в этот момент я почуяла неявную тревогу. Атмосфера и сама сцена была неоднозначной. Но как только догадка начала формироваться, я услышала за своей спиной громкое и гневное:
– Иванна, оставь Алиссию в покое! – грозно рявкнул кронпринц, пока я смиренно прикрывала глаза, боясь, что если закачу их еще сильнее, то они просто выпадут из глазниц.
– Как вы мне дороги… – проворчала я себе под нос и тяжело вздохнула, поняв, что забыла про идиота в трико... в смысле, в сияющих доспехах.
В прошлой жизни, учась в военной академии, я стабильно сдавала тесты и проходила медкомиссии на устойчивую психику. В том числе тренировала управление гневом и неплохо с этим справлялась. Но в этом мире все иначе. То ли в этом теле нервные клетки куда слабее, то ли все дело в раздражителях, которые одним своим существованием заставляли меня пылать от злости.
Вот и сейчас, стоило Роберту заговорить со мной, как всегда неправильно поняв ситуацию, как призвала все свое мужество, чтобы сохранить спокойствие.
Ничто не могло сравниться с моей душевной и моральной болью в тот момент. Она была разве что соизмерима с подлым ударом мизинчика на ноге о прикроватную тумбочку, настолько сильно я страдала.
Тем не менее, собралась с силами, помня, что вокруг полно аристократов, что приехали поддержать своих отпрысков. Сейчас же, привлеченные вниманием рыданиями отшитых мною аристократок и возгласом кронпринца, они начали проявлять ненужный интерес. В общем, общественность поняла, что будет представление, и с готовностью стеклись из разных углов лагеря, точно только этого и ждали. Потому присела в идеальном реверансе и чинно поприветствовала согласно этикету:
– Доброго и ясного дня, Ваше Высочество, надеюсь, удача всегда будет благоволить вам.
Меня проигнорировали и пронеслись мимо, едва не сбив с ног, дабы кинуться на помощь все еще сидящей на жо… на земле Алиссии. Бережно и трепетно
