- Очень, - признаёт Астер. Лицо у него по обыкновению спокойное, так что и не поймёшь, что творится в голове. – Она ведь сумела избавиться от зайхар Данаи, - поясняет он свой пессимизм, - а сейчас тут и самой мамы нет. Леаста даже в свою поддержку сможет собрать далеко не всех. Что и говорить о том, чтобы проконтролировать, чтобы они правильно проголосовали второй раз.
Помолчав он добавляет:
- Тебе очень повезёт, если твоё выступление в повестке дня поставят после вопроса о реабилитации мамы. Когда этот вопрос решится положительно, те, кто сейчас колеблется, скорее встанут на сторону Леасты во втором голосовании. Но я всё равно не уверен, что этого хватит, потому что…
- Потому что зайхар Мона переиграла даже твою мать, - заканчиваю я за него. У меня всё ещё нет уверенности в том, что это обвинение справедливо, но сейчас всё сказанное Астером слишком похоже на правду, чтобы спорить.
- Скорее всего твой вопрос действительно будут рассматривать в конце, - успокаивает меня Астер. – Прости за откровенность, но тебя ведь почти никто не знает. Решить судьбу опытной зайхар гораздо важнее, а кроме того, на повестке дня будет много текущих проблем.
Пока мы идём в зал я всё отчётливей понимаю, что либо всё это время занималась не тем, либо очень поспешила, выставляя свою кандидатуру. Столько думала о климате в доме, который всё равно оказался ни к чёрту, а о связях совсем не позаботилась. Почему-то решила, что мне будет достаточно помощи одной зайхар, а ведь так легко было догадаться, что тут все решения принимаются кланами. Впрочем, я всё равно до последнего недооценивала противостояние Данаи и Моны, думала, что это просто личные распри… Кто же мог подумать, что это настоящая и серьёзная политическая борьба.
Пока мы сидим в зале и слушаем вступительный доклад, я всё яснее ощущаю, что эта роль не для меня. Я не привыкла по многу общаться с людьми, у меня нет никакого опыта ни политических, ни семейных интриг. Не удивительно, что на Земле так долго не одобряли этот проект. Я-то думала, СИЦ жалко денег, а они, наверное, просто видели, что лично я для этого абсолютно не подхожу.
Мои мысли становятся всё мрачней и мрачней. Я готовлюсь высидеть несколько часов, слушая чужие проблемы и пытаясь ими проникнуться – ведь если всё-таки что-нибудь из этой затеи получится, то мне самой предстоит за что-то отдавать свой голос. У каждого кресла на подлокотнике есть три кнопки – за, против и воздержаться, но активны они только на тех местах, где сидят полноправные зайхар.
Но проходит всего минут двадцать, когда громом среди ясного неба звучит голос ведущей:
- Алия, переселенка с Земли. Кандидатка в зайхар. Ваше слово, прошу вас выйти вперёд.
С трудом верю, что речь идёт обо мне. На негнущихся ногах пробираюсь сквозь ряды кресел. Поднимаюсь на трибуну… И понимаю, что горло сдавил спазм. Всё это как-то иначе, совсем не так, как на научных конференциях. Куда тяжелее выступать, когда понимаешь, что решается твоя судьба.
Мужья не поднялись следом за мной, и теперь меня терзает двойственное чувство – я не ощущаю их поддержки, но в то же время чувствую, что они смотрят на меня и тоже слышат все те глупости, которые я собираюсь сказать.
На мгновение закрыв глаза, я старательно представляю, что в зале никого нет. И начинаю говорить.
- Я знаю, что Элос с недоверием относится к таким как я. К тем, кто привык жить иначе. К тем, кто ещё не знает всех правил и обычаев местной жизни. Хорошей или плохой – не мне судить. Я прилетела сюда не для того, чтобы что-то менять. Наверняка каждая из вас сейчас задаётся вопросом, зачем нам эта иномирянка, когда у нас хватает собственных будущих зайхар…
Чем больше я говорю, тем больше краснею, потому что чувствую, что мои слова не попадают в цель. Никто из них не думает об этом, всем на меня наплевать. Как сказал Астер – меня никто здесь не знает. Всё будут решать голоса двух влиятельных зайхар и тех, кто поддерживает их. Одна из этих зайхар наверняка выступит против меня. Что бы я не сказала – всё уже решено. Весь вопрос только в том, чей клан сильней. А сейчас, когда зайхар Данаи вовсе нет в совете, от её клана не осталось ничего.
С трудом заставляю себя без запинки договорить до конца. Сглатываю, оглядываю зал.
Ведущая вежливо благодарит меня за выступление и приглашает вернуться на место. Так и поступаю. Сижу неподвижно, пока оглашают процедуру и подсчитывают голоса…
На всё про всё уходит минут пятнадцать, и я за это время уже успеваю проложить путь к выходу. Что толку надеяться, когда результат заведомо ясен…
- Вопрос о присвоении Алие с Земли статуса зайхар, - оглашает ведущая. – девяносто семь процентов голосов за. Три процента воздержались.
Распахиваю глаза и таращусь на неё, как будто она могла пошутить. Но зайхар не до шуток, и она уже переходит к следующему пункту программы.
- Господи Боже мой… - шепчу я, не веря в то, что только что произошло. Столько сил, столько подготовки, а всё решилось за пять минут.
Оглядываюсь на Астера, потом на Ленара. Хочу обнять обоих, но мужчины ведут себя сдержано, и я делаю вывод, что здесь, в зале, это неуместно.
- Пойдём домой? – шёпотом предлагает Астер. – Отпразднуем. Заседание продлится до вечера, но пока все документы не будут оформлены ты всё равно не войдёшь в совет.
Я понимаю, что надо начинать втягиваться в местные дела, но устоять против искушения не могу. И, кивнув, начинаю пробираться к выходу.
В холле в этот раз пусто – все собравшиеся, видимо, в зале заседаний. И я всё-таки обнимаю по очереди обоих своих мужей. А потом замираю, потому что через плечо Ленара вижу смутный мужской силуэт вдалеке. Силуэт, который я видела столько раз, что просто не могу не узнать.
Гляжу на него и медленно понимаю, что только что произошло. Сторонники зайхар Моны тоже отдали голоса за меня. И дело не в моём выступлении, а в чём-то ещё.
Мне становится стыдно за то, что я могла ему не доверять.
Отстранившись, выпускаю из объятий Ленара и, качнув головой, прошу парней отойти, а сама направляюсь туда, где стоит Рьен.
Надо сказать, что в эти мгновения позой и взглядом он гораздо больше похож на земного мужчину, чем на уроженца Элоса.
Медленно, шаг за шагом, приближаюсь к нему. Ни на мгновение не отвожу взгляда от его лица.
- Это ты? – спрашиваю я.
Рьен молчит. Приходится пояснить:
- Ты говорил с матерью? Попросил её за меня?
Рьен отводит взгляд. Но я понимаю, это значит – да.
- Рьен, если ты переживаешь за меня… Почему об этом не сказать? Почему не показать, что я всё-таки что-то значу для тебя? Почему ты не можешь просто… вести себя как другие мои мужья?
- Потому что я не хочу быть одним из них! – Рьен резко вскидывает голову и со злостью смотрит на меня. И хотя я понимаю, что мои слова снова пришлись ему не по вкусу, снова зацепили за живое… Я не знаю, как это поправить.
- Хорошо, - со вздохом говорю я. – Я ведь теперь настоящая зайхар, да? Я могу в полной мере распоряжаться своими мужьями, могу свободно перемещаться по Элосу и за его пределами?
Рьен медленно, будто нехотя, кивает.
- Нужно подождать, когда будут оформлены все документы. Но это не займёт много времени. Твоё полное гражданство вступит в силу с завтрашнего дня. С политическими правами немного сложнее – в эту сессию тебя допустят на заседания только как слушателя, твои данные будут введены в систему голосований по её окончанию. Иначе было бы слишком легко… Менять результаты на ходу.
Я киваю. Прямо сейчас меня и не интересует политика. Во всём этом ещё предстоит разбираться, ещё предстоит налаживать аварийный канал связи с Землёй, и много чего ещё… Всё, что я хочу сейчас, это разобраться в отношениях, которые с первого моего дня на Элосе причиняли мне только боль.
- Тогда я отпускаю тебя.
Рьен в недоумении смотрит на меня.
- Назад?! В Центр распределения?!
Кажется, ему много чего есть возразить на это, но я его перебиваю:
