В руках ФуАн власти побольше, чем у многих госпожей семьи.
Служанка находит меня взглядом и начинает склоняться в поклоне.
Я быстро выхожу вперёд и останавливаю её, заговариваю первой:
— Старшая ФуАн, пожалуйста, не нужно быть церемонной. Я слишком юна, чтобы принять ваш поклон.
— Юная госпожа, старейшая госпожа не смогла увидеть вас вчера из-за плохого самочувствия. Старейшая госпожа надеется, что вы не обиделись и прислала некоторые подарки.
— Как я могла обидеться? Здоровье бабушки очень важно. Позднее я приду лично поблагодарить бабушку. Также я благодарю старшую ФуАн за беспокойство.
По знаку ФуАн служанки опускают сундук на пол.
Я безмятежно улыбаюсь. Пусть не думают, что меня легко купить.
— Юная госпожа не желает взглянуть? — удивляется ФуАн.
— Поскольку тётушка Тан-ши посоветовала мне перебраться в другой двор, я подумала, что не стоит вскрывать подарок и снова укладывать. Я… ошиблась? — и дрожи в голос.
— Юная госпожа такая разумная…
— Благодарю за похвалу.
— Эта уйдёт первой.
ЛинЛин угадывает моё намерение и выходит проводить бабушкину служанку, а я наблюдаю за ЧеньСи. Девушка держит лицо, но сам факт, что она провожает ЛинЛин взглядом, говорит о многом — ей очень не нравится быть второй, после ЛинЛин.
Я про себя только вздыхаю. Я пришла забрать маму. Как так обернулось, что я влипла во внутрисемейные разборки, а? Как жалко…
Впрочем, при поддержке дяди, тёти и бабушки у меня не должно возникнуть проблем, верно?
Будто невидимый кукловод подслушал мои мысли. С улицы доносится визг:
— Я убью эту мерзавку ЯоЦинь! — матушку братца выловили.
Глава 38
— Тётушка, если она действительно навредит мне, как семья объяснит это его высочеству четвёртому принцу?
Кто же знал, что от долгого пребывания в колодце матушка братца станет лягушкой по-настоящему, только не внешне, а по уму? Она всё ещё не поняла, что в глазах министра Сян я больше не бездарность, позорящая семью, а драгоценная дочь, захватившая сердце самого выдающегося из принцев. Не думаю, что эта женщина действительно может угрожать.
Тётю окутывает аура силы, тётя не скрывает охвативший её гнев:
— Не волнуйся, Цинь-эр, я приму меры.
Конечно, ведь лягушка не только меня оскорбляет, ей хватило глупости проигнорировать вполне конкретный приказ. Скорее, забыть.
Тан-ши выходит на порог. Пара небрежных слов, и на улице воцаряется тишина. Я спокойно наблюдаю, через приоткрытое окно мне видно, как слуги утаскивают лягушку. Тан-ши не я, одним колодцем идиотка не отделается. Мне не жаль — она обижала маму. Мне просто досадно: ведь если я стану женой принца, разве мне не придётся иметь дело с чужими интригами каждый день? Хах, конечно, нет! Я восстановлю ядро и спокойно всех перекусаю. А уж когда мои ученики отрастят зубы…
Вместе с Тан-ши, вернувшей элегантную невозмутимость, в переднюю входит крупная женщина, одетая как низкоранговая служанка. Я с лёгким удивлением смотрю, как другие служанки помогают женщине перекинуть через спину петлю широкой ткани. Кажется, я догадываюсь…
Из-за шума сборов мама уже не спит, и я заглядываю в спальню, легко улыбаюсь и тотчас отступаю, чтобы не мешать. Поскольку мама слишком слаба, чтобы идти в другой двор пешком, снаружи ждёт паланкин, а до паланкина маму на спине вынесёт служанка.
— Тётушка такая тщательная, — благодарю я Тан-ши.
— Пойдём, Цинь-эр.
Тётушка, её свита, я со своей четвёркой, мама в паланкине на плечах слуг-мужчин и, наконец, божественный доктор Азиз Йекта с невесть откуда взявшимся мальчишкой-учеником… Процессия получилась внушительная.
Уверена, о переменах очень скоро узнает вся резиденция, а тётушкины служанки поспособствуют.
Вот не знаю, как к Тан-ши относиться. С одной стороны, она лично маме ничего плохого не делала, но с другой стороны, она старшая над всеми женщинами резиденции, не считая, разумеется, бабушку. Маму гнобили с её попустительства и молчаливого одобрения. “Забытое” денежное содержание как раз по части тётушки.
Ссориться сейчас в любом случае не выгодно.
Двор “Цветущих пионов” встречает нас удушающим благоуханием и гостеприимно распахнутыми дверями двухэтажного дома. Войдя, я не могу не оценить просторный зал, изящную мебель, пузатую напольную вазу небрежно поставленную в углу. Ширма, наискось перегораживающая зал, расписана изображениями распустившихся пионов.
Тётя не торопит, позволяет осмотреться.
Впрочем, какая разница, нравится мне или нет? Моего мнения никто не спрашивает. Приведённая тётей низкоранговая служанка-силачка на спине переносит маму в боковую комнату. Я бы уступила главную спальню, но… в иерархии клана я гораздо выше наложницы. Как я могу уступить?
— Цинь-эр, устала? Отдыхай, пожалуйста. Тётя уйдёт первой. Если тебе что-нибудь нужно, не стесняйся просить.
— Спасибо, тётушка. Я запомню, — улыбаюсь я.
Просить, да? Добровольно стать должницей?
Я провожаю тётю, и вместе с ней уходят слуги.
— Юная госпожа, с вашего позволения я подготовлю список, какая помощь потребуется в ближайшие дни. Одежда для вас, несколько низкоранговых служанок на уборку…
ЧеньСи говорит правильные вещи, но совершенно неправильно подталкивает меня стать просительницей.
— Нет необходимости.
— Юная госпожа? Но как же? — ЧеньСи выглядит искренне озадаченной.
— Хм.
Ей бы понять, что разговор окончен, но нет:
— Вы юная госпожа этой семьи, хотя бы одна личная слуга должна сопровождать вас. Если сестра ЛинЛин останется при вашей наложнице-матери, то вдвоём Ху-эр и Гу-эр не справятся с таким большим двором.
Я поворачиваюсь к ЧеньСи и неприятно усмехаюсь:
— Девушка, ты хочешь быть главной среди моих служанок? О, или, возможно, твои амбиции не так просты? Дядя сказал, что ты войдёшь во дворец четвёртого принца вместе со мной. Ты хочешь стать наложницей? Или… матерью всей империи?
— Что вы такое говорите, юная госпожа! Эта слуга всего лишь хочет помочь.
— Избыток усердия ведёт к непониманию, — фыркаю я.
— Юная госпожа, — удивляется одна из пары девочек, Ху-эр или Гу-эр, — разве плохо, если сестра ЧеньСи станет наложницей его высочества? Принц есть принц. Многие чиновники будут счастливы отправить ему своих дочерей, принцу со временем подарят много соблазнительных красавиц. Сестра ЧеньСи будет всегда на вашей стороне.
— Однако до сих пор принц не принял ни одной красавицы. Откройте сундук.
Бабушка прислала несколько рулонов хорошей ткани, ювелирные украшения, драгоценные шпильки, пару вееров, прочие безделушки. Подарок щедрый и очаровательно непрактичный. К чему мне ткань, когда мне нужны готовые наряды? Мешочек серебряных слитков заметно упростил бы мне жизнь, однако вместо денег я получила серёжки и браслеты, которые передаривать или сдавать в ломбард крайне нежелательно.
Мои размышления прерывает Азиз Йекта:
— Принцесса, — обращается он ко мне, — взгляните, я составил рекомендации для госпожи. Я обязательно вернусь завтра.
Я забираю сложенный пополам лист — в рекомендациях упоминаются пилюли, и незачем слугам резиденции видеть записи.
— Спасибо, господин Йекта, — доктора я благодарю искренне и отплачу щедро, пилюлями.
Мы обмениваемся парой ничего не значащих любезных фраз, и я отправляю ЛинЛин проводить доктора, а заодно сходить на общую кухню и принести ужин. Время близится к вечеру.
Уделив маме неполную палочку благовоний, я возвращаюсь в передний зал, окидываю трёх служанок взглядом и приказываю следовать за мной. К маме я не подпущу ни одну из них, не доверяю. Служанки покоряются.
До ужина я осматриваю доставшийся мне двор, причём не пренебрегаю ни пустыми кладовками, ни кухонным закутком, ни чёрным ходом. Я осматриваю сад и прилегающую территорию.
Ужинаю с мамой.
