Кста-а-ати!
Хвосты у нас напрямую связаны с силой. Возможно, после прорыва и хвост начнёт отрастать? Или первой ступени мало, нужно пройти все девять и прорваться на второй ранг? Узнаю… Вдох-выдох. Одной волей для успокоения не хватает, и я слежу за дыханием. Вдох-выдох. Как бы мне ни хотелось вернуть хвосты, прыгать через ступени, нагружая духовные структуры ни в коем случае нельзя.
Я выныриваю из медитации от соблазнов подальше.
РенШен появится после заката…
— Юная госпожа? — раздаётся звонкий голос снаружи. Ни И-эр.
Жестом показав маме не волноваться, я выхожу на порог.
У обломков ступеней крыльца терпеливо ожидает незнакомая служанка.
— Да?
— Юная госпожа, ваш старший дядя приглашает вас в павильон “Счастливого созерцания”.
Служанка игнорирует крики мамаши моего братца, но не надо считать служанку глухой. Она обязательно доложит об услышанном… и не факт, что только дяде. Отказаться идти? Глупо. Лучше вовремя принять меры.
Не скрываясь, я предупреждаю маму, что ненадолго уйду.
— Веди, — приказываю я служанке. Моих детских воспоминаний недостаточно, чтобы найти нужный двор.
Служанка почтительно кланяется.
По пути я молчу, но служанка заговаривает первой:
— Юная госпожа вернулась домой, но до сих пор не имеет личной служанки. Эта ничтожная осмелится сказать, что старший господин исправит причинённую юной госпоже несправедливость и накажет виновных слуг.
Виновны не слуги.
— Разве дядя не слишком занят, чтобы заниматься женскими делами? Ах, это действительно жалко.
Упрёк в адрес дядиной жены служанка ловит.
— Старший господин счастлив воссоединению!
Пфф!
Как не лопнуть от смеха?
Служанка приводит меня к искусственному пруду. Павильон “Счастливого созерцания” всего лишь крыша на столбах, окружающих круглое каменное возвышение. Дядя устроился за столом, его взгляд устремлён на водную гладь. В руках пиала. Очевидно, что дядя намерен заставить меня ждать.
Сам напросился.
— Дядя мечтает, — я притворно обращаюсь к служанке. Мою выходку нельзя считать прямым нарушением этикета, ведь я ещё не дошла до павильона, а по пути болтать со служанкой не возбраняется.
Дядя “просыпается”:
— Цинь-эр, ты пришла! Ох, Цинь-эр, почему с тобой только ЧеньСи?
Мне попросить выдать мне слуг? Не дождётесь.
— Дядя, я не знаю, — улыбаюсь я. — Когда я вчера вернулась, я сразу же отправилась выразить своё уважение бабушке, но бабушка себя плохо чувствовала. Возможно, тётушка злится за то, что я не выразила своего уважения ей? — я почти открыто обвиняю дядину жену в пренебрежении. — Но, дядя, я ожидала перед двором бабушки до самого вечера. Как я могла прийти?
— Цинь-эр, Тан-ши очень понимающая, она бы не стала злиться.
К тому, что дядя будет выгораживать жену, я готова.
— Дядя, если бы тётя не злилась, наложница Хе-ши никогда бы не осмелилась оскорблять меня, — моя улыбка становится ещё шире.
Дядя недовольно поджимает губы:
— Наложница Хе-ши слишком смелая.
Хочет обвинить её? Я не против! Я этого и добивалась:
— Дядя, рассудите, пожалуйста. Пока наложница Хе-ши выражала гнев тётушки, я не спорила. Но наложница Хе-ши зашла так далеко, что отказалась называть меня юной госпожой. Она пренебрегла самой кровью Сян.
Дядя меняется в лице, и чутьё мне подсказывает, что наложнице недолго квакать.
— Возмутительно! — он хлопает ладонью по столу. — Наложница Хе-ши будет сурово наказана.
— Я уже наказала её стоянием в колодце, дядя. Я поступила правильно?
Я успеваю заметить мелькнувшее в его глазах изумление.
Дядя быстро берёт себя в руки, не зря он глава клана и министр при дворе:
— Конечно, Цинь-эр. Девушка ЧеньСи, пригласи к нам Тан-ши. Цинь-эр, почему ты до сих пор стоишь? Садись скорее. Дядя лично нальёт для тебя чаю.
Я так понимаю, феникс обещал уничтожить клан, если со мной будут плохо обращаться? РенШен такой милый.
Глава 36
— Спасибо, дядя, — я принимаю пиалу, как будто так и надо. Я же из храма, приличиям не обучена, так что пусть наслаждается простотой в сочетании с упрямством и лёгким эгоизмом. Буду искать баланс между демонстрацией характера и привязанности к клану.
Я понимаю, что дядя делает — приручает, налаживает отношения с принцессой четвёртого принца. Как племянница я ему, естественно, не нужна.
Но поддержку главы семьи лучше получить, чем не получить, верно? Поэтому я показываю лёгкий интерес, делаю вид, что тронута, однако вместе с тем держусь в меру отчуждённо, чтобы не расслаблялся и старался усерднее.
Сколько мне до совершеннолетия ждать? Я подозреваю, терпение кончится раньше, и я всех просто загрызу.
Надо спросить у РенШена, ему не повредит, если в стране одним кланом станет меньше?
Не проходит и одной палочки, как из-за поворота дорожки появляется… Полагаю, госпожа Тан-ши, дядина супруга. Кем ей ещё быть? Дама, весьма моложавая, но уже проигрывающая возрасту, сверкает золотыми шпильками, торчащими из причёски, как иголки из спины ёжика. Она возомнила свою голову солнцем?
За госпожой следует целая стайка служанок, ЧеньСи держится отдельно, и я предполагаю, что ЧеньСи служит дяде, причём именно поручения выполняет, а не ублажает в спальне.
Я отставляю пиалу с недопитым чаем, поднимаюсь и складываю перед грудью руки:
— Приветствую тётушку. Долгих лет тётушке.
Хотя я кланяюсь, из-за моей поспешности Тан-ши не успела войти в павильон и стоит ниже…
Тан-ши вынуждена отвечать, стоя у входа.
— Муж, племянница, — её тон ровный, приятный. Она наконец входит, и я с неудовольствием признаю, что лёгкой доброжелательной улыбке мне у неё стоит поучиться.
Обмен пустыми любезностями я пропускаю мимо ушей, продолжаю молча пить чай и забавляюсь: на столешнице есть чайник, но нет третьей пиалы.
Если честно, мне надоело. К счастью, дядя довольно быстро переходит к делу:
— Тан-ши, хотя за наложницами брата прежде всего должна следить сестра Ли-ши, я прошу тебя, как хозяйку, вмешаться и позаботиться о ЯоЦинь. Годы, проведённые в храме, принесли большую удачу. Душевная чистота ЯоЦинь тронула самого четвёртого принца. Как мы можем быть несправедливы?
Тётя склоняет голову:
— Муж, жена понимает. Цинь-эр, тётя виновата перед тобой. Слуги знали, что, навестив старшую госпожу, ты придёшь увидеть меня. Кто же знал, что старшая госпожа почувствует себя особенно нехорошо именно вчера? Старшая госпожа уже немолода, ей трудно. Но те слуги, кто не позаботились о тебе должным образом, будут наказаны. Муж, как насчёт того, чтобы ЯоЦинь поселилась во дворе “Цветущих пионов”?
Вот не надо за меня решать!
Я опережаю дядю:
— Спасибо, тётушка. Я бы не посмела винить вас. О чём вы говорите? Я прошу не винить и слуг. Возможно, их запугала наложница отца? В честь моего возвращения достаточно наказания ей одной.
— Хорошо, ЯоЦинь, хорошо. Тётя сделает, как ты хочешь.
Какое необдуманное обещание… Тан-ши имеет в виду, что по моей просьбе не станет наказывать слуг, но я извращаю, как будто она говорит о будущей моей просьбе:
— Я хочу остаться во дворе “Зимней тишины”, тётушка.
Она же не откажется, верно? Как это будет выглядеть?
— ЯоЦинь! — восклицает дядя.
Пфф!
На самом деле не так уж и много я прошу.
— Дядюшка, разве принц не сказал, что женится на мне сразу, как я отмечу совершеннолетие? Я жила при храме и привыкла к скромной обстановке. Нет нужды ради меня обустраивать большой двор. Важнее то, что моя наложница-мать больна, и мой дочерний долг позаботиться о ней. Его высочество обещал мне посодействовать.
— Вот как…
Дядя хмурится. Он знает, что маму пили? Или он боится, что вскроется правда о лечении. Точнее об отсутствии не только лечения, но и денежного содержания? Про деньги я уже знаю… Возможно, ему просто не нравится, с какой небрежностью я приплела принца?
