— Ни-Ни?
— РенШен? — поверить не могу!
Во взгляде прежняя растерянность.
— Да, точно, РенШен.
— Как это понимать?
РенШен пожимает плечами. Вместо того, чтобы полно и исчерпывающе ответить на вопрос, он задумывается. С губ срывается предупреждающее рычание. Поутихшая было злость вновь поднимается жаркой волной, опаляет изнутри. Я подаюсь вперёд и ногтями впиваюсь фениксу в плечо. Достаточно ощутимо, чтобы он вскинулся и… посмотрел на меня с недоумением. Я прищуриваюсь.
— Ни-Ни, я вспомнил, как меня звали, только после того, как ты назвала меня по имени.
— Что это значит?
Он тяжело вздыхает:
— Наверное, то, что я не помню прошлую жизнь. Очевидно, нет?
— Врёшь… Ночью это ты сидел на насесте. И ты… меня узнал.
РенШен наклоняется, целует мою ладонь:
— Нет, не узнал. Насест, надо же. Вместе с приходом так называемой “гениальности” лет десять назад мне начали сниться странные сны про девушку-лисицу. Знаешь, — к его нежной улыбке примешивается горчинка и насмешка над самим собой, — из-за этих снов я не мог смотреть на нормальных девушек, ни одной наложницы не взял. Когда я увидел тебя ночью… Я узнал девушку из своих снов, но настоящие воспоминания только начинают возвращаться.
— Мда?
Я отворачиваюсь, ничего, кроме голой спины я ему не покажу. Из вредности. Я натягиваю порванное платье.
— Да. И, честно говоря, я не понимаю, на что ты так разозлилась. Как будто первый раз замуж зову. Нет, даже первый раз ты не злилась. Вино вылила, а потом набросилась с поцелуями.
— Я набросилась?! — подскакиваю я. Набросилась тогда действительно я…
РенШен усмехается.
— Так на что ты разозлилась?
Спросить…
Я поворачиваюсь к нему. Вопрос жжёт кончик языка.
— Шен-эр.
— Ни-Ни?
— Я помню прошлую жизнь, но в воспоминаниях осталось одно белое пятно, — я сглатываю. — Как я умерла? Это ты разбил мою душу?! Я не могла ошибиться, следы слишком красноречивые!
РенШен вскидывается. В глазах мелькает обида, ему явно больно от моих подозрений и обвинений, но обиду смывает потрясение, РенШен смотрит на меня с необъяснимой беспомощностью и вдруг признётся:
— Кажется, я.
— Что?!
Вот как его такого честного убить?
— Кажется, — повторяет РенШен. — Ни-Ни, послушай, я уверен, что не хотел причинить тебе вред.
— Ха? И как по-твоему соотносится непричинение вреда с расколом?
РенШенн пожимает плечами:
— Не знаю. Пока не знаю, — он трёт переносицу. Он всегда так делал в тех редких случаях, когда у него болела голова.
Я подхожу вплотную, опускаю ладони на его затылок. Хах, я могла бы свернуть ему голову, но пальцы почти без участия разума начинают массировать шею, и РенШен обмякает, утыкается носом мне в колени, чтобы удобнее было. Я привычно зарываюсь в его волосы.
— И что теперь? — вздыхаю я.
— Я очень невежливо вышвырнул министра.
— Пфф! Скажи ему, что не хотел, чтобы он видел, как я пыталась овдоветь. Думаю, он проявит понимание. И вообще, почему тебя мнение какого-то неудачника волнует?
— Быть четвёртым принцем не так уж и плохо. А если серьёзно… Менять городскую жизнь на горное уединение? Встать во главе секты?
— Столько возможностей, а говоришь как о какой-то безысходности, — хмыкаю я. — Почему не хочешь вернуться?
РенШен запрокидывает голову, смотрит на меня снизу вверх.
— Куда, Ни-Ни.
— Сразу домой сложно, поэтому хорошо бы добраться до империи Ю. Что-о-о?
Я же правильные вещи говорю!
А он уполз одеваться, как будто ничего важнее нет! Между прочим, в империю Ю можно и без тряпок отправиться. А он слой за слоем с бесящей неторопливостью натягивает шёлк.
— Прости. Отвык. У тебя потрясающий талант игнорировать очевидное.
— Я игнорирую не очевидное, а то, что считаю незаслуживающим внимания!
— Ага. Конечно, — ух, сколько насмешки, захлебнуться можно. — Помнишь Нефритовый храм?
РенШен пригласил меня полюбоваться гармонией изящной архитектуры и природы. Было бы чем! Но я согласилась не раздумывая. И как только мы забрели подальше от чужих глаз, я попыталась оторвать от постамента нефритовую статуэтку какого-то божка. Увы, с защитой заклинателей справиться не получилось.
— Помню, как ты кудахтал и отказался помогать обогащаться.
РенШен пропускает упрёк мимо ушей.
— Нефритовый храм от столицы в дне пути верхом.
Чего-чего? Это как?
— То есть? — неужели мои худшие подозрения…?
РенШен послушно отвечает, озвучивает, как он называет, очевидное:
— Империи Ю давным давно нет, исчезла не одно тысячелетие назад. Её территории поделили между собой несколько стран, в том числе и империя Лунь. Кстати, Бездны тоже больше нет, как и долины Междуречья.
— А-а?
— Полагаю, что Бездна полностью отделилась, и больше с этим миром не соприкасается.
— А-а?
— Судя по картам, Междуречье осталось по эту сторону границы, но не спеши радоваться. Ни Девятихвостых лисиц, ни фениксов нет.
— Как такое возможно?
РенШен подходит вплотную, заглядывает мне в глаза:
— Ни-Ни ты готова мне поверить?
— И кто из нас об очевидном спрашивает? Раз не прибила…
— Теперь я точно знаю, что ты меня любишь.
— Ащ-щ. Р-р-р.
Рассмеявшись, РенШен ловит моё лицо в ладони и целует. А я… я впервые прихожу к мысли, что готова ез оглядки разделить с ним вечность. Он прав — я люблю.
РенШен отстраняется:
— Ни-Ни, я вспомнил, как тебя убил.
Глава 34
От его слов мне… становится легче. По крайней мере я не обвиняла и не подозревала напрасно. Щёлкнув РенШена поносу, я киваю:
— Излагай.
— С чего начать? Золотой сахарный фрукт помнишь?
— Которым ты бессовестно дразнил, заявив, что отдаешь его только своей невесте? — хмыкаю я.
РенШен улыбается:
— Кто бы говорил о бессовестности? Ты пообещала выйти за меня замуж, сожрала фрукт и, кинув в меня обглоданной косточкой, разорвала помолвку!
— Я безупречна, — соглашаюсь я.
— Угу. Золотого сахарного фрукта тебе показалось мало, и ты решила ободрать нефритовые орехи с поющего дерева.
— Было.
— Пока ты кошмарила чащу Изменчивых лесов… Ни-Ни, я точно не знаю, что произошло в Бездне. Вроде бы прорыв из мира с ещё более загрязнённой энергией, чем в Бездне. Сначала из Бездны повалили демоны, а потом вышел багровый туман, одно касание которого калечило духовные структуры, причём ученики, недавно вступившие на путь совершенствования почти не страдали, а старшие ученики теряли способности, но могли продолжать жить, а мастера погибали почти мгновенно.
— Междуречье?!
— Накрыло туманом, но не беспокойся, лисы успели уйти в империю Ю.
— Та-ак.
— За туманом наблюдали, и вскоре стало понятно, что он наступает. Отравы становилось всё больше.
— Я прощёлкала катастрофу за орешками? — морщусь я.
РенШен отвечает грустной улыбкой, ловит меня за руку и принимается поглаживать по тыльной стороне ладони.
— Кланы и секты объединились в надежде найти решение, но туман распространялся всё быстрее, и на общем совете было принято уйти в соседние миры.
— Ха…
— Ни-Ни, твоя тётя пыталась тебя позвать.
— Да, я слышала зов.
— Слышала?! — РенШен подпрыгивает.
На него жалко смотреть…
Я щёлкаю его по носу:
— Слышала. Но я уже была слишком глубоко. Я уловила только общий эмоциональный настрой. Я поняла, что произошло нечто серьёзное, но, поскольку опасности не ощущалось, я решила, что лишний день роли не сыграет. Я почти добралась до поющего дерева! Как я могла вернуться без добычи?
— Тебя попросили вернуться срочно. Действительно, почему бы не потратить день на сбор орехов? Ни-Ни, иногда я…
— Но ведь я права. От того, что я задержалась, никто из семьи не пострадал. Я рискнула только собой.
