— Холли Уильямсон я. У нас свиноферма. — Я кивнула, пытаясь поощрить несчастную, и взяла её под локоток, тем самым как бы предлагая рассказать обо всём по пути. — И Стинки — он же наша надежда и опора. Такой плодовитый мальчик был.
— В каком смысле? — растерялась я.
— Стинки — хряк, — с равнодушным видом сообщил Джейми. — Племенной.
От неожиданности я споткнулась и чуть не упала.
— Как хряк? Обычный хряк? Свинья?
— Не обычный! — У Холли Уильямсон снова рот изогнулся в трагичной дуге. — Не обычный! Он самый лучший! Пятьсот килограмм живого веса… жи-жи… мёртвого-о…
И она снова завыла, пугая редких прохожих, которые, впрочем, посматривали в нашу сторону без особого интереса.
— Холли, Холли! Ну, что вы? Ну, успокойтесь. Прошу вас!
— К нему со всей округи девочек на случку привозили, — сквозь слёзы продолжила свой рассказ она. — Почти без выходных. По тысяче крон за визит или одного поросёночка из помёта. Мы его осенью на ярмарку хотели свозить. На выставку. А теперь…
— Так, тихо! — Холли шумно вздохнула. — Что конкретно вы хотите от меня? Свиней, какими бы замечательными они ни были при жизни, упокаивать не нужно.
— Так не упокаивать! Наоборот!
— Что наоборот? — опешила я. — Оживить?
— Не целиком, а только голову. — Холли потупилась. — Остальные… э… части мой муж уже обрабатывает. Стинки какой-то мерзавец телегой сбил и уехал с места происшествия. Хорошо, муж рядом был — успел прирезать бедняжку, а то бы пятьсот кило мяса — на помойку выкинули бы. Вы, мисс Лэнг, голову Стинки оживите, пожалуйста. Пусть он нам скажет, какая тварь его жизни безвременно лишила.
Мы остановились у фонтана, в котором купались две русалки, и я, сдержанно поинтересовалась:
— И как, простите, вы себе это представляете?
— Ну…
— На каком языке мы с вашим Стинки разговаривать будем? — Джейми хихикнул, но, поймав мой неодобрительный взгляд, зажал рот рукой и спрятался за чашей фонтана. — Языку свиней на некромантском факультете не обучают. Впрочем, как и языку других животных.
Холли шмыгнула носом и упрямо пробормотала:
— Ну, хотя бы посмотрите. Пожалуйста-а! Ни за что же погиб мальчик!
В сердцах я отпустила крепкое словцо и скрипнула зубами. С такими людьми спорить — бессмысленное дело. И я, понадеявшись, что муж окажется более вменяемым человеком, последовала за зарёванной миссис Уильямсон, отправив Джейми к портнихе без меня, и строго-настрого наказав заказать классические брюки и жилет.
Ферма Уильямсонов находилась на самой окраине Литлвиладжа, на вершине холма, с которого открывался просто невероятный вид. Я остановилась на повороте дороги и распахнула глаза. Холли, бормоча и всхлипывая, ушла вперёд, а я стояла под ветвями гигантского платана и не могла отвести глаз от открывшейся мне картины.
Лавандовые поля пушистыми полосами убегали до самого горизонта, и только там, где сапфировое небо встречалось с этим лиловым сумасшествием, виднелись тёмно-зелёные пятна одиноких тополей.
Кажется, я забыла, как дышать, и только сейчас по-настоящему поняла, почему эти места называют лавандовым раем. Поля были довольно далеко, но мне всё равно казалось, будто тёплый ветер доносит до меня их аромат.
Я всегда любила работать с лавандой.
Эфирное масло, мыло, чай из цветов и листьев, десятки, сотни эликсиров, в которых её ничем нельзя заменить. В Сити сухие цветы лаванды продавались небольшими сухими пучками, перевязанными разноцветными ленточками — но это совсем не то, что свежее растение. А вот оно стоило недёшево.
Всё-таки хорошо, что Эрша уговорила меня на эту авантюру! Если бы не она, я бы никогда…
— Мисс Лэнг!
…никогда бы не пыталась придумать, как выкрутиться из ситуации, в которой тебя просят допросить голову мёртвой свиньи.
— Иду, Холли.
Посреди заднего двора фермы Уильямсонов, на крюке, вбитом в огромный столб, висела гигантская туша свиньи. Мне никогда не приходилось бывать на бойне, да и в мясной лавке я была не частым гостем, поэтому сейчас была напряжена. Но трое мужчин, женщина и несколько подростков суетились вокруг, переговариваясь, коротко и по-деловому. И я поняла, что если стать так, чтобы взгляд не падал на бедолагу Стинки, всё не так уж и страшно.
Самый старший из мужчин, заметив меня, бросил что-то одному из своих помощников и, вытирая руки о подол такого же передника, что был надет на Холли, неспешно подошёл ко мне.
— Доброго дня, мисс Лэнг.
Меня так часто за последние дни называли чужим именем, что я уже не только не пыталась исправить говоривших, но, пожалуй, даже привыкла.
— Здравствуйте.
— Я Эдвард Уильямсон. Хозяин этой фермы. Холли моя жена. — Хмуро посмотрел на супружницу, что несмело переступала с ноги на ногу чуть позади меня. — Вы уж извините её, дуру. Она у меня молодая, работящая, одна беда — без мозгов.
Я деликатно промолчала, мысленно соглашаясь с мужчиной. Но, к сожалению, он не закончил.
— Придумала тоже. К некроманту за помощью бежать. Вы ж, поди, берёте дорого. Нам не по карману будет.
То есть хозяина фермы тоже не смущает идея беседы человека с трупом свиньи.
— Разве что вы согласитесь мясом взять? — Он виновато улыбнулся. — Колбаской, окороком… Я не поскуплюсь! Хоть целый год могу вам на кладбище свежатину завозить, каждый раз, как в город поеду.
— Мистер Уильямсон…
— Это, конечно, только раз в неделю. На на пару килограмм свинины и колечко сухой колбасы смело можете рассчитывать.
— Мистер Уильямсон…
— Мало? — загрустил он.
Я мысленно сплюнула, безмолвно выругалась и приветливо улыбнулась:
— Это более чем щедро. Но давайте сначала посмотрим, чем я могу помочь.
— Конечно! Конечно! Что от меня требуется? Хотите голову? Берни, снимай тушу!
— Не надо! — ахнула я и в ужасе попятилась. — Не надо никаких голов! Можно я пока просто посмотрю, где именно со Стинки приключилась беда?
Меня проводили на дорогу с другой стороны фермы. Тракт песочного цвета. Обочины густо засеяны волчьим бобом. Безлюдное место.
— Шерифа приглашали? — спросила я.
— Зачем? — Мистер Уильямсон свёл над переносицей брови и почесал в затылке. — Он же с
