делать. Именно с ней.
– Не могу. – Троя перестала дрожать, ее руки бессильно упали на колени. – Не хочу. Знаю, что стану едой.
– Нет.
Ответ вырвался раньше, чем я его обдумал. Импульс, которому я поддался, признавая, что желание разобраться в необъяснимой притягательности мыслей и поступков моей добычи превышает потребность ею же насытиться.
– Что «нет»?
– Не станешь.
Я распрямился и теперь возвышался над Троей. Она же сжалась, подтянув колени к груди. Смотрела непонимающе, но я решил остановиться на этом. Нужно было скоординировать действия тех, кто отправился исследовать транспортник в поисках питательных ресурсов.
Орш давно порывался что-то обсудить, но, видя, что я занят, не мешал. Хорошо бы еще распределить между эдаити очередность наблюдения за пленными…
Вопрос с повреждениями корабля оставался открытым, дел было много. И потому я спокойно повернулся спиной к своей добыче, оставляя ее без контроля. Визуального, само собой, потому что остальные органы чувств моей оболочки продолжали ощущать Трою. Чуткий слух позволял отчетливо распознавать малейший шорох, каждое движение, вздох…
– Не сожрешь? – услышал тихий вопрос, брошенный вслед. – Нас всех? Или именно меня?
Не обернулся. Отвечать не стал. Слишком много ее вопросов, мне достаточно своих. Однако ощутил удовлетворение, когда она, чуть помедлив, потянулась за емкостью с пищей, что я положил с ней рядом.
Решила бороться, раз жива. Это хорошо. Мне понравилось. Я сам никогда не отступал, каким бы отчаянно плохим все ни казалось.
«Разместили в свободных помещениях тех, кого забрали из лаборатории, – пришел отчет от Орша, едва я возобновил мысленный контакт. – Присматриваем за ними, обучаем взаимодействовать с телами. Многим пока сложно. Особенно… – он замялся, – тем, кто в женском варианте».
Я понимал его озабоченность. Мало того что оказались в чуждых оболочках, так еще в разнополых! И предстояло осознать, будет ли значима эта разница в физическом воплощении в будущем? Чего ожидать от подобного разделения?
«Кто те двое, что не сдержались?» – уточнил у Орша, подразумевая собратьев, которые странно вели себя из-за Риш. Лишь мой авторитет удержал их от столкновения.
«Риз и Шох».
«Нам не нужны противостояния. Они успокоились? Объяснили, что с ними произошло? Почему чуть не сцепились?»
«Нет… – Вновь заминка. – Оба продолжают испытывать отторжение друг к другу. Вроде бы согласились усилить самоконтроль, но напряжены и неотступно следуют за Риш».
«Значит, причина в нем. Вернее, в его оболочке. Она женская».
«Согласен. Взаимосвязь очевидна – разные тела могут влиять друг на друга. Но как это работает и что именно провоцирует? Пока можно сказать, что повышается уровень негатива. Остальное неясно».
«Это может нести угрозу, – подытожил очевидное. – Этих двоих необходимо контролировать».
«Возможно ли что-то узнать у… нее?» – осторожно предложил Орш. То, с каким значением прозвучало последнее слово, не оставило сомнений – речь о Трое. Он спрашивал, учитывая мою необычную заинтересованность добычей.
«Да, – согласился сразу. Это разумно, женщина действительно могла помочь прояснить для нас многое из того, в чем мы не способны разобраться самостоятельно. А еще… Ее вовлеченность позволит и мне узнать о ней больше. – Пробуй. При необходимости. Если не захочет, можешь заставить сотрудничать. Но не наносить никаких повреждений. Она не должна пострадать. Иначе…»
Осекся, неожиданно ощутив, что сам беззвучно рычу! Откуда эта внезапная агрессия, похожая на срыв Риза и Шоха? Что ее пробуждает? Мелькнула было неясная догадка, странно размытое подозрение – и исчезла, не успев оформиться. Видимо, я не готов ответить на очередное «почему».
«Я понял. – Собрат признал как данность: эта странная еда – особенная. И неприкосновенная. – Что ты будешь делать? Насытился или нужна еще… пища? И тот пленник, Игерь. Иногда он становится неуправляем. Что предпримешь?»
«Пока просто присмотрю. Трудно прогнозировать события, непонятно, что он будет делать, к чему нам готовиться – нет информации. А еда… Да, мне нужно полностью восстановить силы. Зом ищет ресурсы, поговори с ним. Оцените найденное. Если сочтете количество достаточным для всех, дай мне знать, я приду за пищей».
«А пленные? Ими можем питаться?»
«Нет, – иного ответа и в мыслях не возникло, – это стратегический запас, нам еще пригодится».
«Дело точно в этом? Или все же в ее страхе?» – усомнился в моей непредвзятости Орш, наверняка вспомнив реакцию Трои.
«Ее слова ничего не изменят. Захваченные нами враги исполнят свое предназначение. Но этот момент еще не настал».
«Хорошо, – принял объяснение собрат. – Тогда действуем как договорились».
Перестав удерживать мысленный контакт, я дал понять, что у меня тоже нет сомнений, чем предстоит заниматься каждому из нас. Можно сказать, распределение функций произошло, и так уж вышло, что мои остались связанными с рубкой управления. Вернее, с тем, кто, как и Троя, напряженным взглядом провожал эдаити, конвоирующих пленников в другие помещения транспортника. С тем, кто, склонившись над консолью, вновь сосредоточился на показателях, выводимых системами корабля.
Игерь… Он действительно так ответственно отнесся к возложенной на него миссии или же создавал видимость, пытаясь снизить уровень нашей бдительности? На первый взгляд этот субъект больше не проявлял строптивости и неповиновения, но я уже знал – это не показатель. «Доверяй, но проверяй», – то ли вспомнилась фраза, когда-то мелькнувшая в мыслях Трои, то ли мое сознание привычно выхватило ее из потока, крутившегося в голове моей добычи. Впрочем, о доверии к бывшему члену экипажа и речи не шло.
Потому я и приблизился к Игерю. Бесшумно и быстро, насколько позволяла скорость сокращения мышц тела. Замер за его спиной, прислушиваясь к бормотанию, наблюдая за соприкасающимися с панелью управления пальцами и сопоставляя с информацией, появляющейся на примитивных маленьких экранах. Большой, к моему разочарованию, с момента перемещения в подпространство перестал отражать происходящее за бортом и по-прежнему был заполнен лишь мутно-серым маревом. Иногда казалось, я различаю в нем цветные всплески бушующей энергии, но они пропадали быстрей, чем я успевал сосредоточиться на них.
– Давай, ржавое корыто, не подведи… Да вижу я, что утечка… А мы вот так… Перезапустим, перенаправим на двигатель больше… Шесть дней максимум? Четыре? Два? Или вовсе час? Всего ничего, потом сдохнешь… Стабилизаторы же целы!.. Ты только до выхода в нормальный космос продержись, а уж там…
Неполноценные, но, впрочем, все равно понятные фразы. К тому же я прекрасно ощущал местоположение и того самого «двигателя», удерживающего корабль погруженным в матрицу подпространства, и «стабилизаторов», не позволяющих ему самопроизвольно сменить энергопоток. Чувствовал даже обреченную пульсацию поврежденного механизма, работающего на грани заложенного в него потенциала.
Помочь и исправить повреждение я не мог, даже понимая, где именно оружие преследователей изуродовало его нормальную структуру и пробило брешь в системных функциях. И дело было не в энергетической опустошенности, которую я едва заполнил выпитым пленником. Эдаити – разрушители, а не создатели. Наша задача – забирать энергию, а не тратить ее на воспроизведение материальных субстанций!
– Иди за мной, –
