про картину, и про подарок дракона.
– Странная ты, Тиффани, обычно девушки радуются золоту, украшениям.
– Знаю, что странная, – нахмурилась я. – Мне родители всегда так говорили и краски выкинули, и картины… считали, что это глупости. А мне нравится рисовать. Вот скажи, почему это преступление? Почему, если девушка любит рисовать, а не наряжаться, она странная?
– Ты не так поняла. – Улыбка Нагоса была мягкой и немного снисходительной. – Странная в хорошем смысле слова. Не так часто встретишь девушку, равнодушно относящуюся к золоту и украшениям.
– Ну, золоту я тоже радуюсь, – не очень уверенно отозвалась я, потеребив брошку. – Эта очень красивая, символичная…
– Но художественным принадлежностям все же больше?
– Конечно! – Я даже не планировала как-то замаскировать свой восторг.
– А как ты думаешь, что тебе пришлет дракон?
– Не знаю, я буду рада всему. Правда, я себе купила бумагу, акварель, пару простых карандашей и этюдник. Это, конечно, уже очень много, но… ты знаешь, я никогда не видела таких лавок! Там прекрасно все. Представляешь, я видела набор пастели на целых сто пятьдесят цветов! Сто пятьдесят разных оттенков, ими можно нарисовать все-все. Там только серого – пятьдесят оттенков, не меньше!
– Боюсь представить, что ими можно нарисовать.
Я отмахнулась.
– Понимаешь, у меня всегда были черный карандаш и белый карандаш – все! Я и не знала, что такое может быть. А кисти? Для масла свои, для акварели свои. Для гуаши, акрила, для рисунков по ткани!
– Понятно, понятно! – засмеялся Нагос. – Ты готова купить этот магазин целиком и жить в нем, я так понимаю.
– Ну нет! – Я смутилась. – Целиком не нужно, мне понравился его хозяин, пусть он работает, а мне достаточно всего по чуть-чуть. Что я буду делать с целым магазином?
– Логично, – не стал со мной спорить Нагос. – И что будешь рисовать?
– Дракона, – даже не думая, выпалила я и поймала удивленный взгляд мужчины.
– Странное решение.
– Почему? Он же невероятно красивый, я никогда не видела дракона так близко. Я вообще видела драконов лишь издали. Когда они летят под облаками, то мало чем отличаются от чаек.
– Чаек? – спросил Нагос, едва не подавившись бутербродом. Мне даже пришлось похлопать его по спине, чтобы мужчина мог откашляться.
– Ну а что? Далеко же летают! Силуэт – и тот с трудом разглядеть получается!
– И что, тебе вживую дракон понравился? Многие, говорят, с непривычки сильно пугаются.
– Очень понравился. Конечно, он большой и такой… – я замерла, подбирая слова. – Внушительный, но пугаться? Он же не собирался нас сожрать! Он величественный, красивый и сказочный. Я никогда не видела таких совершенных существ. Вот бы нарисовать его с натуры, – мечтательно произнесла я.
– Ты правда хочешь нарисовать портрет дракона?
– Да. Я старалась запомнить его как можно лучше, но все равно того получаса, который мы находились с ним в одной пещере, очень мало. Но я постараюсь.
– А почему не попросила его попозировать?
– Да ну! – Я смутилась. – А вдруг он не захочет? Да и рисую я не так уж хорошо.
– Хочешь, договорюсь? – неожиданно предложил Нагос, а я растерялась.
– Не знаю. А у тебя получится? Кто ты и кто он! Ой… – я смутилась, вдруг таким заявлением обижу Нагоса.
Мне стало неловко, но он, кажется, совершенно спокойно воспринял мои слова.
– Я давно в замке и дракона знаю, думаю, он не откажется поговорить со мной и попозировать тебе.
– А если откажется? – Я впала в панику.
В конце концов, я могу рисовать кого угодно. Анджея. Или вот хотя бы Нагоса. Он тоже красивый.
– Ну, если он откажется, ты ничего не потеряешь. За спрос денег не берут и с отбора не выгоняют.
К счастью, мужчина не умел читать мысли, а то бы мне стало очень и очень стыдно и неловко. Но его я все равно нарисую. После дракона и, наверное, по памяти. Нагоса я запомнила хорошо, думаю, получится. Подарю ему на память, когда отбор закончится.
– Думаешь, Верну правда понравилась картина? Он не мог из вежливости наградить меня?
– Он подарил тебе краски, он подарил тебе брошку. Поверь, понравилась, – слишком уж уверенно заявил Нагос. – Он мог подарить из вежливости брошку, но дарить краски не стал бы.
Слова Нагоса разлились теплом в душе, и я наконец-то поняла, что готова идти спать. Сегодня был прекрасный день, и хотелось верить, завтра будет не хуже.
* * *
– Доменико! Ты мог бы не приводить ведьм в пещеру, когда я там линяю?! – рявкнул дракон, влетая в кабинет.
Друг покатился со смеху.
– А глаза у тебя были, как будто ты там яйца откладывал!
– Дебил.
– Да ладно, смотри, сколько тебе подарков надарили. Айда бухать рубиновое пойло!
– Размечтался. Это мой подарок, и бухать я его буду один.
– Сопьешься.
– Зато тебе не достанется. Могу одолжить чесалку, будешь стимулировать мозг!
Но веселье Доменико ничто не могло изменить. Он сегодня знатно развлекся, притащил ведьм в укромный уголок, где Верн обожал отдыхать. Когда совсем все доставало, он уходил в пещеру и превращался там. Прохладно, темно и приятно журчат подводные реки где-то в глубине подземелий.
И тут целых семь ведьм! Разноцветных, надушенных, испуганных, да еще и с идиотскими подарками!
– Согласись, Топазик хороша. Картинка что надо. Ее бы огранить да вставить в оправу.
– Да, интересная девушка. Ты ей подарок купил?
– Конечно, завтра привезут.
– Найди там самые дешевые краску или карандаши и дай мне, не дари ей.
– Так мы ничего дешевого не заказывали…
– Значит, закажи!
– Ты что, снова прикидывался поломойкой рядом с Топазиком? Не боишься, что она, когда тебя раскусит, все яйца перебьет?
– Не боюсь. Делай, что велено. И завтра отведи Флорин в сокровищницу. А еще, Доменико… – Верн строго взглянул на друга. – Флорин Маск можно дышать на предметы в сокровищнице. Ей не нужно ходить по стеночке. И она должна прикасаться к предметам в сокровищнице. Ясно? Если ты будешь гнобить ее за косой взгляд в сторону твоего ненаглядного порядка, я тебя выпорю подарком той жемчужненькой.
– Да понял я, понял. Без угроз, пожалуйста, скоро у тебя для таких развлечений будет невеста. Топазик, я так понимаю, основная претендентка на победу?
Верн пожал плечами. Что тут скажешь? Топазик милая, забавная, у нее есть характер и талант. Он любит искусство, а Тиффани – как маленькое произведение. А еще за ней стоит какая-то история. Она сказала, родные выбросили ее краски. Почему? Она очень хорошо рисует, особенно при отсутствии образования. Если дать ей развернуться, талант может заиграть яркими красками.
– Я скажу тебе позже. Сначала кое-что проверю, а потом скажу, кто победит.
