– Эй, как же моя ответственность за следы, которые я оставил на твоём теле? – Ссадаши будто нарочно дожидался, когда откроется дверь, и его голос прогремел на весь коридор.
– Я вас прощаю, – Дейна тоже не потрудилась понизить голос: скандала всё равно уже не избежать, так чего трусить. – Будем считать, что вы мне отомстили.
Дверь захлопнулась, и Ссадаши дёрнулся встать. Но Вааш его удержал.
– Пустил меня! – зашипел раззадоренный наагалей. – Вааш, если ты мне друг, то убери хвост!
– Вот именно потому, что я тебе друг, ты останешься здесь, – Вааш посерьёзнел. – Ссадаши, я же чую, чего ты хочешь, – наг показательно принюхался, – от тебя несёт возбуждением.
Лаодония смущённо прижалась к мужу.
– Ты с девочкой натешишься, а потом уедешь. А у неё, – наагалей перешёл на заговорщический шёпот, – проснулась очень древняя кровь детей мира.
– Их больше нет, – вскинулся Дел.
– А потомки есть, причём не проклятые потомки.
– Ты откуда это знаешь? – напрягся Ссадаши.
– Одна кудрявая птичка напела, – уклончиво отозвался Вааш, намекая на Шерра.
У Ссадаши сперва всё внутри похолодело, а потом его окатило удушающей волной обиды и злости.
Ему Дейна ничего не сказала, а с Ваашем поделилась!
Глаза застила тёмная пелена. Если бы Вааш не продолжил говорить, то Ссадаши наверняка бы вырвался и пополз искать разочаровавшую его женщину. Но дальнейшие слова друга внесли ясность в мысли. Ссадаши даже удивился: чего это на него нашло?
– Ты же любитель истории и сам знаешь, кем были дети мира, – прогудел Вааш. – Сила жизни в них огромна. Зелье бесплодия может просто не подействовать, и ты заделаешь девочке ребёнка.
Арреш и Шширар разом напряглись.
– Но она смесок. И девять из десяти, что ребёнок родится без хвоста. Так что, Ссадаши, если хочешь эту женщину, то сперва женись как положено, с проведением нашего ритуала. Иначе будешь трястись, как сейчас Вайриш трясётся.
В глазах Шаша мелькнула печаль. Лаодония тоже погрустнела.
Ссадаши зло и протяжно зашипел и раздражённо расшвырял хвостом подушки.
– Тёмные! Что с магом? – он зыркнул на Арреша и Шширара, но те пожали плечами.
– Не до него было, – мрачно отозвался племянник. – У нас тут кое-кто пропал, и мы его искали.
– Поязви мне, мальчишка! – оскалился наагалей. – Ищите!
В голове отозвался собственный голос.
«Ищите!»
В какой-то миг Ссадаши вдруг показалось, что нужно искать что-то другое.
Но мысль ускользнула, так и не оформившись, и наг раздражённо отёр лоб.
Глава XV. Страх любить
Дейна остановилась сразу, как выскочила на лестницу, ведущую в парк. Замерла на верхней площадке, смотря на догорающий над верхушками деревьев закат. От волнения громко стучало сердце, слегка кружилась голова, и Дейна испытывала необъяснимое разочарование. Тело хотело и дальше приятно волноваться, накапливая возбуждение, чтобы потом…
Дейна сморщила лоб. Она знала, что близость между мужчиной и женщиной может приносить удовольствие. Дядя не стеснялся говорить об этом, за что был бит тётей. Да и в дамском обществе ходили разговоры о «томительном волнении», «искрах удовольствия на губах» и «желании отдать всю себя». Во время же визитов к Инан Дейна узнала о близости больше, чем хотела бы знать вообще.
Самой ей не довелось испытать плотской радости. «Супружеская» ночь у неё была всего одна, и первый опыт был болезненным. А наутро, когда раскрылась подлость Тинтари, боль стала столь отчаянной, что сейчас воспоминания о той ночи вызывали у Дейны отвращение.
Она находила в себе силы признать, что близость с другим мужчиной могла быть значительно лучше, но смелости проверить не находила.
А сейчас так хотелось осмелеть.
Наагалей бы не осудил, поддайся она ему. Он смотрел на мир без чопорности давриданского общества. Да и за восемь веков жизни он наверняка держал в объятиях множество женщин, и Дейна сомневалась, что он хоть одну из них укорил за пренебрежение приличиями и падение в его постель.
Соитие ради удовольствия. Наагалей не предлагает брак. Ну, всерьёз не предлагает. Не даёт никаких обязательств. Всё честно. После ночи с ним она не будет чувствовать мучительного унижения, как после обмана Тинтари.
Потом он уедет, очень спокойно исчезнет из её жизни. Казалось бы, всё прекрасно, чего бояться?
Дейна через плечо посмотрела на стоящего рядом Шема.
– Ты за мной везде будешь ползать? – обречённо спросила она.
– Приказ, – пожал плечами наг.
Дейна отошла к перилам, пропуская пару придворных дам. Те прошли, но с таким интересом продолжили оборачиваться в её сторону, что едва не скатились по ступенькам.
У двора появился прекрасный повод для слухов и жарких разговоров. Их пьяные песни должны были разбудить половину дворца. Ещё и из города прилетят пикантные подробности. Дейна вздохнула и попыталась представить, что чувствовал отец, когда шёл по их следам и расплачивался за веселье. А что будет, если узнает тётя… Женщина досадливо закусила губу.
– Как это выглядело со стороны? – наконец спросила она у Шема, который опёрся на перила рядом с ней.
Наг вновь пожал плечами.
– Мы с Шшираром подоспели, когда вы уже у покоев были. Но парни рассказывали, что ваше появление было вполне в духе господина: ярко и громко. Едва растащили вас по покоям, никак разлучаться не хотели.
– Простите, – виновато промямлила Дейна.
– Ты лучше скажи, что вы такое сделали, что мы вас учуять не могли?
Хранительница с непониманием посмотрел на Шема. Может он имеет в виду моменты, когда она таскала наагалея за собой по теням?
– Запах ваш пропал везде, даже в покоях следа не осталось.
Дейна озадачилась ещё больше.
– Я… не знаю… При мне наагалей вроде бы ничего такого подозрительного не делал. И я сама не делала. Честно!
Шем не усомнился в её словах, женщина выглядела слишком виноватой и растерянной и явно не смогла бы соврать так, чтобы это прозвучало искренне. Он подозревал, что наагалей опять изыскал способ, чтобы смываться бесследно. За ним это и раньше водилось. Они с наагашейдисой на пару обладали просто невероятным талантом к исчезновению в неизвестном направлении.
– Наверное, наагалей что-то придумал.
Дейна немного расслабилась, но было видно, что её мучают противоречивые эмоции. Да и некоторые желания можно было по запаху определить.
Нервно посмотрев на охранника, женщина торопливо отвела взгляд. Она явно хотела что-то спросить. Налетел ветер, закачал розы в вазах, встряхнул волосы Дейны, и взгляд Шема невольно притянулся к тёмному пятну на задней стороне шеи. Вспомнились тёмные пятна на шее господина, и их-то наагалей точно не сам себе поставил. Наг поспешил отвернуться, чтобы спрятать весело заблестевшие глаза.
– Наагалею ведь не нравятся мужчины?
Шем едва не подавился и изумлённо уставился на Дейну. Та хотела спросить совсем о другом, но не нашла в себе смелости и решила начать разговор с очевидного.
– Боги с тобой, Дейна! – возмутился наг. – Ты-то уж должна была понять, что не нравятся. Придуряется он! Любит поиграть на чужих нервах и распалять воображение. Он вообще терпеть не может, когда мужчины к нему прикасаются. Даже лекарей с трудом выносит! – высказавшись, Шем вдруг ухмыльнулся и уже тише поведал: – И некоторые его слабостью пользуются. Нормальный же мужик, когда к нему другой мужик подползает, брезгливо отмахивается и уползает. Но наши-то, которые в княжестве, уже прожжённые и, когда наагалей к ним подползает, любезностью на любезность отвечают. Ах, видела бы ты его лицо в этот момент! Сказка! Любовался бы и любовался. Некоторые ещё и издеваются, мстят, – Шем осклабился и с довольнющей улыбкой протянул: – Ухаживают. Цветы и конфеты дарят. Один тут из южных кланов сподобился прислать шкуру со своего хвоста после линьки с запиской «Прекрасной наагалее с предложением объединить наши кланы».
– Да ты что? – напряжённое лицо Дейны разгладилось, и она слегка улыбнулась.
