Всё тело ломило от усилия, всё тело было словно желеечка на тарелке — податливое, мягкое, лишённое костей и мышц. Сейчас бы лечь и поспать… часиков этак сорок-пятьдесят!
Поэтому даже не могла сопротивляться, когда на меня набросили магические оковы, скрутили, как колбасу-вязанку. Только вяло спросила у Меллы:
— Зачем вы так? Я же освободить вас хочу…
— Ты подрываешь устои, — поджала губы старая повариха. — Таким, как ты, здесь не место.
Меня несли куда-то коридорами, а я просто болталась в путах, не могла пошевелить даже пальцем, и думала с горечью, что бабы этого мира нифига не готовы к подаркам Богини.
А ещё думала, что уж теперь-то мне точно конец.
Глава 18. Последний день мира
Я сидела в кресле на первом этаже дворца, в маленькой комнате, украшенной под кабинет. Кресло стояло в клетке, и этот факт меня особенно удручал. Но не так сильно, как присутствие пятнадцати братьев ордена Вседержителя, магов с радужными ладошками. Напротив меня в таком же кресле, но уже на свободе, сидела Её Величество королева Нилия.
К сожалению, на этом милота нашей встречи заканчивалась. После второго побега из-под зачарованных решёток маги не оставляли меня ни на секунду, подавляя разум и мышцы. Похоже, они смекнули, о чём говорила Богиня — меня будто одурманили, погасив стремление освободиться. Мысли текли вяло и лениво, веки то и дело опускались, но я огромным усилием старалась не спать. Жаль будет проспать последние часы жизни.
Эх, ничего не вышло. Богиня надеялась на меня, а я её подвела. Дуре понятно, что революцию надо начинать с верхов. А я с низов начала. В низах оказалась Мелла, которая испугалась новизны и решила сдать опальную невесту и бывшую кухонную девку гвардейцам. Те позвали всех доступных магов, и мне не оставили ни единого шанса.
Ко мне также никого не пускали. Кроме, конечно же, Его Величества, который пришёл проверить крепость моих оков и объявить мне с ноткой презрения и самодовольства в голосе приговор, который был вынесен в обед и должен был быть приведён в исполнение к закату.
«Ты посягнула на самое ценное, что есть у нас, у мужчин: на нашу магию. Ты втёрлась в доверие к Её Величеству и решила, что тебе всё позволено. А это не так! Ты лгунья и аферистка, поскольку королевства Санкт-Московития не существует. Теперь ты поплатишься за свою порочность головой. Тебя казнят в присутствии всех слуг, челяди и придворных на главной площади дворца. Этот приговор окончателен».
Когда он замолчал, я не произнесла ни слова. Это было ни к чему. Осуждающие взгляды жгли меня со всех сторон. Я уже пыталась сказать им, что Богиня попросила меня, что она дала мне карт-бланш, что она же одарила меня силой… Всё мимо. Магия не для баб. Точка. Впрочем, примерно то же говорил Гевин.
Он же говорил, что не допустит моей смерти.
Он не пришёл ко мне.
Не попытался.
Он не сделал ничего.
Что ж…
Я смотрела на королеву и понимала, что ничего нового эта женщина, точно такая же, как и кухонные девки, как её фрейлины, как коровницы, мне не принесла. У неё всё те же проблемы с сыновьями, с королевством, с королём. А у меня проблема попроще, поприземлённее.
Меня казнят. Путём отрубания головы. Ага.
Наверное, даже хорошо, что все эти маги держат меня в оковах. Иначе я тряслась бы и орала в истерике. А так… Ну, сижу, дышу, слушаю королеву.
— Я просила за тебя у Его Величества. Но не смогла добиться прощения. Ты слишком опасна для королевства… Если бы ты не устроила аттракцион на кухне, всё было бы по-другому. Мне жаль, но ты умрёшь, Ксения.
— Вам не жаль, но это детали, — пробормотала я, плохо ворочая губами.
— Мне действительно жаль. Ты стала бы наилучшей женой для Армана…
— У него уже есть жена. Она станет прекрасной королевой — с детства обучена.
— Наследники…
— Да будут у них дети, Богиня дала добро! — я бы выкрикнула это, если бы не оковы. А так просто протянула — медленно и вяло.
— Что ты говоришь? — удивилась королева. — Хотя… Ты избранница Богини, мне стоит верить тебе.
— Стоит. И ещё стоит освободить меня, потому что я из хороших.
— Но как же Андро? — чтобы не огорчаться, королева решила игнорить подобные просьбы и интересоваться только судьбой принцев. Видимо, считала, что у меня есть ответы на все вопросы…
— Андро… — я фыркнула. — А что Андро? Он волк, а вы охотитесь на волков. Запрёте, как меня, будет выть на луну.
— Проклятье может ослабнуть, если его женить. Так сказали жрецы.
— А может и не ослабнуть. А может и совсем того… Андро превратится в зверя навсегда, ага, знаем мы такое.
— Что же делать, Ксения?
Королева заломила руки с выражением искренней муки на лице. Мне стало её жаль. Похоже, она любит своих сыновей и хочет для них лучшей жизни… Ну и что, что они принцы. Богатые тоже плачут. Бисер у них мелкий. А парни каждый со своими тараканами.
— На кухне есть девушка, её зовут Арика. Она выйдет замуж за Андро и будет любить его. И колыбельные петь.
— Арика, — пробормотала королева, явно шокированная. Конечно, кухонная девка и вдруг невеста принца! Мне стало смешно смотреть на растерянное лицо королевы, я прикрыла глаза. Знала, каким будет следующий вопрос.
— Что же делать с Гевином? У тебя есть невеста для него?
Не размыкая век, я процедила сквозь зубы:
— Когда я думаю о Гевине, мне больно. А знаете почему? Потому что я умру.
Я умру, а он женится.
И будет лапать кухонных, фрейлин, горничных.
А меня не будет рядом, чтобы зарядить ему сковородкой…
— Ксения, ответь мне!
— Нет. Уходите. А если мне положено последнее желание — освободите из казематов девушку по имени Везанна.
Королева встала, я поняла это по шуршанию юбок и открыла глаза. Лицо женщины было каменным. Обиделась, фу ты ну ты… А мне всё равно. Я тоже могу обидеться.
— Жрица придёт, чтобы подготовить тебя к последнему пути, — сказала королева бесстрастно. Выдержка у неё огого. Мне бы так…
— Я хочу поговорить с Гевином.
И даже сейчас голос дрогнул, хотя я и постаралась не выказать своё волнение. Королева наклонила голову:
— Ты прекрасно понимаешь, что этого не будет. Прощай, Ксения.
— Чао, — буркнула я. И добавила со смешком: — Какао.
И никто в этом мире никогда не попьёт какао. Так им и надо.
* * *
Королева встала с кресла, отодвинув пяльцы в сторону, и прошлась по салону. Кисуня (странное имя, но кто мы, чтобы спорить с волей Богини) выпрыгнула из-за портьеры и выгнула спинку, а потом бочком, бочком поскакала по окну. Королева умилилась. Какой всё же весёлый зверёк! И, благодаря Ксении, в покоях теперь чисто и пахнет хорошо…
Ксения…
Непонятная, чужестранная, непокорная. Интересная. Она никогда не приседала в глубоком реверансе, как все остальные девицы. Никогда не пыталась скрасить резость слов вычурными конструкциями или вуалью комплиментов. Смотрела в глаза, как никто ещё не осмеливался делать более положенного этикетом.
Кто эта дева? Избранная ли, аферистка? Самозванка или посланница Богини? Какой ловкостью она сумела выбраться из казематов, сбежать из заколдованной башни? А что сказала старшая по людской кухне? «Касалась, мол, плеча и магию давала». Магию! Девушкам! Просто так, каким-то там кухонным и подавальщицам! И ведь правда: девицы после того аттракциона с лёгкостью делали работу силой взгляда. Вот зачем им? Зачем? Отчего не ей дала способность, не королеве?
Глупая девица. Пусть и интересная.
Створка двери скрипнула, голос Эммелины объявил тихо:
— Его высочество наследный принц Арман с супругой просят встречи.
— Зачем мне здесь Фарусса? — ворчливо спросила королева у Кисуни, которая вылизывала лапку.
— Принцесса очень просит, — извиняющимся тоном ответила фрейлина.
— Пусть войдут, — королева скривила губы так, чтобы девица не увидела, и потрогала пальцами причёску. Заправив выбившийся локон за прядь волос, повернулась, изобразив на лице улыбку. Всё же Фарусса теперь сосуд, если Ксения не соврала. Надо быть с принцессой ласковей. Понесёт наследника, если они с Арманом поладят…
