— Теперь внимательно, голубка.
Он сжал пальцы, сгибая при этом и мои пальцы, и место, где он вонзил кристалл льда в мое запястье, обожгло холодом. Ледяной голубой свет заискрился над моей ладонью, потянулся длинной линией. Мои пальцы, ведомые Рикром, сжали мерцающее сияние, и оно вспыхнуло белым. Сияние пропало, и на руку надавил вес.
Я держала ледяное копье длиной в три фута.
— Оно похоже на копья, которые я люблю, — он убрал ладонь из моей. — Не бейся им как мечом или дубиной. Эти копья не выдерживают удары. Обращайся с ними как с одноразовыми. Бросаешь одно, вызываешь следующее. С практикой ты сможешь управлять размером и формой.
Я взвесила копье в ладони. Оно было не таким тяжелым, как должно было с его размером, и ощущалось неприятно холодным, но не как настоящий лед.
— Рикр… — я сглотнула. — Это…
— Сила, — его губы изогнулись, но улыбка не была дразнящей. Она была хитрой, древней, холодной. — То, что тебе давно было нужно, голубка. Если я погибну этой ночью, эта магия переживет меня на несколько лет. Защищаю ею свою жизнь, пока не найдешь достойного стража, которому сможешь стать супругой.
Я сжала копье. Он опустил пальцы сверху, и оно рассыпалось искрящейся пылью.
— Уточню, — добавил он, склоняясь ближе. — Я не считаю Лаллакай достойной стражницей.
— Тут мы согласны, — я глубоко вдохнула. — Рикр, я принимаю твое предложение стать твоей супругой.
— Ах, я польщен, голубка, но я не хочу твое согласие в такой период лишения выбора. Если мы выживем этой ночью, тогда и обсудим это.
Я закатила глаза.
— Ты ужасно хороший для фейри.
— Только в ограниченной ситуации. А вообще-то я предпочитаю кровавые алтари и беспощадное истребление моих врагов, — он убрал ладони в рукава накидки. — Теперь твоя последняя попытка с друидом, нетерпеливо ожидающим за дверью. Он упрямый, как ты. Может, это поможет тебе найти с ним резонанс.
Я поспешила по комнате, сжала ручку двери и оглянулась.
— Рикр… спасибо.
— Смело, голубка, выражать благодарность моему виду.
Закатив глаза, я вышла и закрыла за собой дверь.
Зак прислонялся к перилам лицом к двери, пока ждал.
— Что все это было?
— Что?
— Сила, которой Рикр разбрасывался. Ему стоит поберечь силы.
Я сжала левой ладонью правое запястье.
— Он дал мне дар.
Зак посмотрел на мою руку, поднял мое запястье и осмотрел руку, зрачки расширились и уменьшились, он смотрел на магию фейри другим зрением.
— Тебе понадобится татуировка, — прошептал он.
Его ладони были приятно теплыми. Я высвободила руку и поправила рукав, скрывая руну фейри, а потом спустилась с крыльца. Он следовал.
— Для чего татуировки друидов? — спросила я.
— Они сдерживают магию в рунах фейри, не дают ей течь по нашим телам. Одна или две руны обычно не проблема, но без татуировок они могут начать сталкиваться друг с другом и телом.
Я взглянула на его ладонь, где появлялась черная руна для меча, вспомнила, как магия тянулась по его руке.
— Ты сделаешь татуировку для той?
— Возможно. Лаллакай думает, что будет не так хорошо работать, если я запечатаю ее.
Мы умолкли, и я задумалась, пока мы шли к концу луга. Я отвела нас чуть на запад, где плоские камни формировали путь в ручье. Мы прыгали с камня на камень, потом пошли дальше в высокой траве.
Я посмотрела на Зака, его профиль. Его челюсть была с напряженными морщинами усталости у рта, он сдвинул брови над зелеными глазами. Казалось, он затерялся в мрачных мыслях, наверное, гадал, погибнем ли мы. Наш план зависел от общей сферы ауры, которую создадим мы с Заком, и мы еще не преуспели в этом.
Мы приблизились к деревьям, я замедлилась.
— Зак, зачем ты это делаешь?
Он отвлекся от мыслей и взглянул на меня.
— Я пытаюсь понять, что тебя мотивирует, — давила я, — но не вижу смысла. Мы вот-вот попытаемся убить лорда фейри. Мы, наверное, умрем, и даже если мы преуспеем, ты ничего не получишь из этого.
Мы дошли до деревьев, зашагали под ветками. Тени окутали нас.
Я оттолкнула ветку.
— Не знаю, может, я не могу резонировать с твоей аурой, потому что не понимаю твою мотивацию, но мы не можем идти против Лутира так. Мне нужны ответы. Почему ты помогаешь мне? Почему ты все это делаешь?
Он скривился.
— Просто скажи мне.
— Зачем? — прорычал он. — Я не из камня.
— Что это означает?
Он зашагал шире, словно хотел оставить меня позади.
Я бросилась вперед, встала на его пути и заставила его остановиться.
— Зак, я не пытаюсь поймать тебя или обмануть. Мне просто нужно понять. Поговори со мной. Пожалуйста.
Его глаза расширились от моего «пожалуйста», а потом настороженно прищурились. Он попытался обойти меня, но я схватила его за руку, снова встала перед ним и сжала его футболку.
— Скажи, зачем ты тут! — я почти кричала, не могла терпеть его тишину. — Скажи, почему ты рискуешь своей жизнью ради меня!
— Не могу! — прорычал он.
— Почему?
— Потому что причины нет.
Я напряглась от потрясения.
— Я уже сказал, — он толкнул мои ладони, но я не отпустила. — Я говорил тебе, как облажался и потерял все, и я не знал, почему связывался с тобой. Это было до того, как я понял, кто ты.
Я сжимала его футболку обеими руками, удерживая его на месте.
Он скользнул по мне взглядом, его глаза пылали как зеленый огонь.
— А теперь ты тут, девушка из десятилетнего прошлого, ненавидишь меня, как я того и заслуживаю. И вот я, десять лет спустя, снова связался с тобой. Что я должен делать? Я не могу это исправить. Я могу только быть тут.
Дыхание вырвалось из моего носа.
— Ты можешь уйти.
— Уйти к чему? — он скривил губы, глаза потемнели. — У меня ничего не осталось. Мой дом, звери, дети… все пропало, и заботиться о чем-то так сложно. Я просто пустая оболочка, а ты… единственное, что я чувствую, даже если это разрывает нас.
Я стояла, его слова дрожали во мне. Я сглотнула.
— Так это не попытка исправить ошибки прошлого из-за угрызений совести? Ты помогаешь мне не для того, чтобы заглушить вину?
Он сжал мои запястья, но мои пальцы все еще сжимали его футболку.
— Нет.
Он хоть ощущал вину? Должен был. Он предал меня, бросил умирать… наверное. В каком-то смысле. Мое понимание тех событий стало мутным за последние дни, и то, что я помнила, не совпадало с тем, что я подозревала об этом мужчине, ворвавшемся в мою жизнь, как нож в грудь.
Он сжал мои запястья.
— Я не могу оставить тебя одну. Если бы я был менее эгоистичным, я пропал бы. Но я не сделаю этого.
Мое горло сжалось, неприятное давление на легких. Я отпустила его футболку, прижала ладони к его груди. Его сердце билось под моей ладонью.
Мое сердце колотилось, запиналось. Я не знала, что думать, что чувствовать. Я знала лишь, что его слова, что он не бросит меня, не наполняли меня яростью, как я ожидала. Его желание быть близко ко мне, хоть это нас обоих ранило, не злило меня.
Его сердце билось под моей ладонью, и я гадала, была ли в его груди такая же боль, как в моей.
Я отодвинулась от него и пошла медленно и неуверенно. После пары секунд он зашагал рядом со мной, и я ощущала его взгляд. Мы не говорили, воздух между нами был странно напряженным, эмоции бушевали, болезненные воспоминания были слишком близко, будто призраки рядом с нами.
Нам не нужно было идти далеко, чтобы тренировать сферу ауры, но я была слишком взволнована, чтобы пробовать. Он не останавливал меня, и я шагала по лесу, пока мы не дошли до бреши в ветках.
Павшие деревья оставили дыру в зарослях, и покрытые мхом стволы древних великанов гнили на земле. Я замерла на краю поляны и смотрела. Что могло заставить шесть старых деревьев упасть в одном месте, в одном направлении и примерно в одно время? И почему на мне выступил холодный пот от этого вида?
Взгляд Зака метался по лесу. Он побледнел.
— Что… — начала я.
