нос гвардейцу свою руку со статусным кольцом.
— Еще вопросы будут.
— Но… — если парень и растерялся, то быстро пришел в себя, — это ведь не настоящее кольцо.
— И какое же?
— Поддельное, — уверенно сказал гвардеец, — я же вижу, что оно не золотое. И даже не серебряное. Что это за дрянной сплав? На золото денег не хватило? Так я же предложил, назови цену — и таких золотых побрякушек у тебя будет много. Я — граф.
— О, небо, — коротко вздохнула Алета, — и за одного из этих идиотов мне придется выйти замуж? Прости меня, святой покровитель, но уж лучше смерть рядом с троном Священного Кесара. Так оно, по крайней мере, быстро.
— Ты о чем? — сузил глаза гвардеец.
— Я не давала вам право обращаться ко мне на "ты", — холодно отозвалась Алета, — впрочем, не важно. Любезный, — она щелчком подозвала ближайшего охранника в серебряном мундире.
Тот оказался рядом мгновенно и учтиво склонил голову:
— Да, ваша милость.
— Насколько я знакома со здешними порядками, вы заучили наизусть списки приглашенных и можете назвать всех, по именам.
— И имеющихся, и отсутствующих, — кивнул тот.
— Будьте добры, представьте нас друг другу по всем правилам.
— Как вам будет угодно, ваша милость. Госпожа наследная баронесса Шайро-Туан, владение — Кайора, — короткий поклон, изящный разворот, — Его Сиятельство, граф Кориш, владения — Легар.
— Благодарю вас, — кивнула Алета.
Гвардеец смутился, но не сильно.
— Что ж… ваши манеры ввели меня в заблуждение. И кольцо… Кстати, мое предложение остается в силе. На счет золотых побрякушек. Я щедр со своими любовницами. По крайней мере, еще ни одна не пожаловалась. А вы, баронесса, после этого бала о выгодной партии можете забыть, так что… берите, что дают. Пока дают.
— Я вам еще нужен, ваша милость, — напомнил о себе охранник в серебряном.
— Да, — Алета скучающим тоном обвела залу, — будьте свидетелем того, что меня оскорбили, я потребовала сатисфакции и граф… как вас там? Впрочем, неважно, вы ведь дворянин, а значит, вызов примете — так вот, Его Сиятельство вызов принял. Если вы найдете мне Марка Винкера… Хотя, он же не дворянин и не может быть секундантом.
— Я — дворянин, хоть и безземельный, — мягко заметил охранник, — шевалье Арже, к вашим услугам. И я имею право быть секундантом.
— Дуэль, — граф смотрел на них двоих как на говорящих кошек или вдруг взлетевших ящериц, — Вы спятили?
— Как вам будет угодно, — равнодушно дернула плечом Алета, — насколько я знакома с Кодексом, сумасшествие не является препятствием для дуэли. Выбирайте же оружие, Ваша Сиятельство.
— Оружие, — это слово до графа дошло, — но… кто будет драться за вас, баронесса? О простолюдина я свою шпагу марать не стану!
— Значит — шпага? Отлично. Нам осталось только уточнить время и место. Где принято решать подобные вопросы в Аверсуме?
— На Императорском мосту, на рассвете, — встрял охранник. Кажется, он получал от этой сцены несказанное удовольствие.
— На Императорском мосту, на рассвете, — повторила Алета, — я буду ждать вас, граф.
— Что значит — вы? — гвардеец сморщил лоб, — Вы собираетесь драться сами?
— Хвала Святым Древним, наконец-то дошло! Не прошло и года…
— Я не сражаюсь с женщинами, — граф осклабился, — если только речь не идет о любовном сражении.
— Назовите это как угодно, хоть свиданием, но извольте быть. И не опаздывайте, я не люблю ждать. А сейчас — извольте освободить меня от своего общества. Музыканты собираются играть эльс, я обещала его Императору, а он, кажется, вернулся.
Рамер Девятый и впрямь появился на своем месте. Вернее, рядом со своим местом, на возвышении. Но занимать его не спешил. Его темные глаза кого-то искали в толпе. Алета улыбнулась.
Сообразив, что Повелитель и впрямь направляется в сторону девушки, граф немедленно скрылся в толпе, проклиная свой длинный язык и приятелей, которые наплели ему о девушке невесть что.
И что стоило сдержаться? Теперь вот, вставай в такую рань. Хотя… можно и не ложиться. А прелестной Алете он завтра принесет свои извинения, подарит колечко и, кто знает… может быть с императорского моста они уйдут вместе.
Он не увидел, как Рамер Девятый подошел к Алете — придворные расступились, образовывая широкий коридор.
— Вы обещали мне эльс, — Баронесса заметила, что улыбка Повелителя какая-то другая, не такая, как в начале бала. Вымученная что-ли…
— И держу слово, — она присела, — как, впрочем, и вы. Какие-то неприятности?
— Неприятности? — эхом повторил Рамер, — с чего вы взяли, баронесса.
— Мне так показалось. Хотя, я всего лишь женщина и провинциалка.
— Вы проницательны, баронесса, — со вздохом признался Рамер, — но, прошу вас, ни слова больше. Давайте танцевать эльс. Вы слышали, что этот танец волшебный?
— О, да, — улыбнулась Алета, — и даже верю. Но, если в эльсе и впрямь есть магия, не опасно ли вам, Ваше Величество, танцевать со мной?
Темные глаза сверкнули.
— А вам?
— Я в опасности с рождения. Отец не раз говорил, что анеботум — это страшно. И он был прав. Они с мамой подтвердили это своей безвременной смертью.
Рамер качнул головой. Разговор выходил вовсе не легкий, и совсем не волшебный. Но… не в его правилах было избегать сложностей.
— Тогда мы с вами в одной лодке, баронесса. Я тоже в опасности с рождения. Власть — это еще страшнее, чем анеботум. И мои родители тоже умерли не в свой срок, а брата ищут уже двадцать лет и не могут найти. Храм говорит, что его давно нет в живых.
Легкий танец кружил мужчину и женщину, которые пристально смотрели друг другу в глаза. Это тоже была магия, но совсем другая. Эльс связывал их, но не волшебным чувством первой влюбленности.
Он опутывал из цепями и канатами из
