и точнее.
– Из этого старья? – показательно оскорбился Бонк и протянул Юрию пистолет.
Его величество ласково погладил серебряную вязь на корпусе.
– Коллекционное оружие, единственный экземпляр, а ты – старьё. Как не стыдно?
– Да, был неправ, – согласился Ральф и бросил взгляд на настенные часы.
– Кстати, о времени, – заметил Юрий, отдавая слуге пистолет. – Сегодня ты останешься во дворце.
Бонк выгнул светлую бровь.
– До Весеннего бала всего ничего, а ты всё никак не можешь найти время, чтобы дать портным снять с тебя мерки.
– Виноват, – опустил голову Ральф, но затем вытянулся в струнку, расправил плечи и, широко улыбаясь, заявил: – исправлюсь, мой император!
Юрий довольно рассмеялся.
– Да-да, господин Бонк. Уж будьте любезны. И тогда я даже разрешу вам открыть бал танцем с моей невестой.
Бонк не дрогнул, ослепительная улыбка так и сияла на его лице.
– Это честь для меня, – вежливо сообщил он императору и коротко поклонился.
Да, время было на стороне Ральфа, и всё же неумолимо бежало вперед. Лето сменила осень, за осенью пришла зима. Сразу после Рождества закончился и год траура по покойному императору, закончилась и отсрочка для Лиз. Дату свадьбы, вероятно, объявят на Весеннем балу. Логично, надо сказать.
Его величество вдруг прикрыл веки и, поморщившись, взмахом руки велел Бонку уйти.
Ральф сцепил челюсти, но послушался. Вышел из тира и на ходу бросил гвардейцу:
– Медика его величеству. Сейчас.
Бонк свернул в длинный серый служебный коридор. Не было у него желания с кем-либо разговаривать, да и видеть никого не хотелось. Дворец на то и дворец, вечно шляются все кому не лень. Брюзжал, конечно. Не было здесь праздно шатающихся, но вести речи о пошлинах, налогах, производстве, постоянно балансируя между интересами частными и общими, сейчас не было даже не сил, настроения.
Сил же было с избытком, как никогда.
У покоев его действительно ждал озабоченный портной вместе с парочкой тихих помощниц. Ральф надел новый мундир, терпеливо выдерживая долгую примерку. Юрий был неправ, мерки давно были сняты. Просто надевать эту тряпку Бонк лишний раз не хотел – алый парадный мундир, белые перчатки и такой же белый аксельбант, вызывал у него неприятную ассоциацию с алой кровью на белом мраморном поле.
Его оставили, наконец, в покое. Ральф ополоснул лицо холодной водой и, накинув на плечи плащ, вышел из комнат и приказал слуге подать автомобиль к служебному ходу.
Стемнело. Бонк смотрел в окно на яркие вывески и почти физически ощущал нежные руки сестры на своих щеках.
«Всё получится, маленький Ральф … а если нет…позови …»
Ральф потянулся за лаской призрачных пальцев, прикрывая глаза.
Одно лишь слово, и Валлия утонет в крови. Нет, он не станет звать. Справится и так. Злая усмешка исказила его лицо: что же зря он живет во дворце? Второй год.
Автомобиль остановился, Бонк приказал водителю ждать. Охрана знала страсть наследника к сладкому, а потому не удивилась странному выбору заведения. Здесь, в рабочем районе на окраине города, подавались знаменитые на всю столицу валлийские крендельки. Сюда привозил их с сестрой и Элизабет господин Холд-старший. Почти два года назад.
В зале было полно свободных мест. Ральф сделал заказ, расплатился. Кассир поставил кружку с кофе на затертый пластиковый поднос. Тарелка с выпечкой оказалась бумажной, грязно-серый картон моментально пропитался жиром, и Бонк вдруг понял, что задерживает очередь в ожидании приборов. Вон и салфетка, руки вытирать.
Чертов дворец, нахватался замашек. Ни дать ни взять, аристократ. А ведь если вдуматься, ему повезло. В отличие от детей громких фамилий он, бывало, и руками ел, и всё еще помнил, как это вкусно.
Ральф улыбнулся мыслям и двинулся вглубь заведения. Остановился напротив одного из столиков и вежливо уточнил:
– Позволите присоединиться?
Посетитель извлек из кармана платок, нервно отер выступивший на лбу лоб и ответил:
– Конечно, буду очень рад.
Бонк поставил поднос на стол и сдвинул его к окну, усаживаясь на свободный диван напротив. Пластиковое дно шаркнуло о такой же потертый стол. Мужчина дернулся и потянулся к пустой кружке.
– Я налью вам кофе, – улыбнулся Ральф, поднимая за белую ручку стеклянный кофейник. – Прощу прощения за опоздание – задержали дела. Давно ждете, господин Ортон?
Мужчина выдавил улыбку, принимая помощь.
– Ничего, вы занятой человек, господин Бонк, я всё понимаю. Но вы искали встречи со мной, и вот я здесь. Хотя, признаться, очень не люблю шантаж. Не боитесь, что он может сработать и против вас, Второй?
Ральф понятливо хохотнул, широко улыбнулся, продемонстрировав ямочки на щеках:
– Страх бодрит лучше кофе, господин Муха.
Белый бросил быстрый взгляд в окно на припаркованный черный автомобиль.
– Бодрит. Еще как бодрит, – согласился он и посмотрел на Бонка, буравя взглядом маленьких глубоко посаженных глаз. – Говорите.
Ральф нарочито медленно отпил горький кофе. Удивительно приличный для этих обшарпанных стен.
– Вы мне нужны, – наконец с улыбкой заявил он. – Все ваши действия отныне должны быть согласованы со мной.
Муха отвел взгляд, промокнул выступивший над губой пот.
– Иначе что?
– Иначе? – Бонк показательно задумался. – Кара небесная вас устроит?
Белый замер, неверяще на него посмотрел. Ральф легкомысленно пожал плечами. Разумеется есть у него в кармане угрозы конкретнее. Родственники, друзья, увлечения… безопасники Юрия не отказывали Бонку, да только копать слишком глубоко – привлекать ненужное внимание. Ни к чему это. Пока ни к чему.
– Смешно, – выдавил мужчина, но не смог скрыть превосходство во взгляде.
Ральф довольно сощурился. Именно этого он и хотел: чтобы Муха во время разговора не воспринимал его всерьез. Глядишь, и скажет что-то лишнее. И белый не разочаровал.
– Шантаж не ваш конек, Второй, но это не важно. Я встретился с вами только лишь потому, что хотел этого сам.
Ральф выгнул светлую бровь, позволяя Мухе закончить.
– Где Николас, господин Бонк? Что маршал сделал с мальчиком?
Даже так? Значит, белый знал о том кто такой Фостер на самом деле. Интересно. И, судя по подрагивающим от нетерпения губам, он искренне привязан к своему Молчуну.
– А почему маршал должен был что-то с ним сделать? – улыбнулся Ральф.
– Не изображайте идиота, – скривился Муха. – Где он?
– Скажите, господин Ортон, что вы знаете о Бонках, и обо мне в частности? Ну, помимо того, что меня необходимо устранить?
– Как минимум то, что я выстрелю в вас быстрее, чем вы сможете ударить меня электричеством, – процедил мужчина. – Прекратите паясничать. Шутки кончились, господин Бонк.
Ральф прикрыл веки, наслаждаясь родной темнотой. Она обняла его за шею, растрепала волосы нежной рукой. Над столом мигнул свет, электрический ток побежал по проводам, обрываясь на границе северного
