Сердце вдруг вздрагивает, начинает частить. Глубоко вдыхаю и шумно выдыхаю, понимая, что это фото было сделано позавчера, тогда, когда мы с Наари ходили к гадалке, а после в фитнес-клуб. В тот день нас кто-то преследовал.
Под бешеный стук крови в ушах вновь смотрю на доску, нахожу снимок, где засветились мы с амазонкой, а под ним еще одно: мужчина в черной куртке с капюшоном садится в машину — в ту самую, которая нас преследовала. Понять, кто этот мужчина, не могу — видна одна его спина, а других фотографий нет. Но догадка приходит сама. Возможно, это Томас, иначе я не понимаю, почему его фото находится рядом с другими, сделанными в этот же день.
— Смотри, — Наари указывает на один из снимков. — Это же Сэм.
— Да, и он здесь…
Всматриваюсь в этот снимок. Он самый нечеткий из всех, будто сделан на телефон и вблизи. Будто Док и не следил за ним… Задний фон размазан, разглядеть что-то и приметить знакомые места невозможно. К снимку прилагается странная, ничем не помогающая мне надпись: «С кем-то встречался. Очки. Маска. Передал пакет».
— Сэм тоже замешан? — шепчет Наари, чем отрывает меня от разглядывания фотографий.
— Не знаю. Правда не знаю…
Не сдерживаю тяжелый вздох. Раньше я и подумать не мог, что мститель — это кто-то из нашего отдела. Возможно, месяц назад это предположение показалось бы мне безумным, но сейчас я понимаю, что эта теория имеет место быть. Мститель всегда был на виду, полицейский — отличное прикрытие, не вызывающее подозрений. Никто и не будет думать, что преступник — это шеф полиции или какой-нибудь офицер. По крайней мере, сразу об этом никто и не подумает. А Док был первым, кто посмотрел на дело под другим углом…
Глубоко внутри что-то оседает и давит. Становится жутко неприятно и даже слегка обидно. Конечно, у Дока, похоже, возникли сомнения, и он начал подозревать меня, но я не могу отрицать, что этот факт сильно меня задевает. Он решил действовать в одиночку и искать преступника среди своих коллег. Должно быть, на его месте я поступил бы так же… А может, он был бы первым, кому я бы все сразу рассказал и доверил. В этом моя слабость: я слепо верю близким.
Пока Наари бродит по комнате, быстро фотографирую на телефон кое-какие элементы доски и начинаю перебирать бумаги на столе в надежде найти что-то, что могло бы явно указать на преступника. Спустя какое-то время мне удается найти папки с досье на тех, кого подозревал Док, включая меня и Томаса. Пробегаюсь глазами по строчкам досье на шефа, и одна из них сразу привлекает внимание.
Оказывается, Томас не так уж и давно работает в полицейском департаменте Сиэтла. Его перевели сюда откуда-то шесть лет назад, незадолго до моего поступления на службу. А я полагал, что он с самого начала жил и работал в Сиэтле… Кажется, Доку так и не удалось узнать, откуда его перевели и где он жил раньше.
Мое расследование внезапно прерывает громкий щелчок, словно где-то выбило пробки, и следом за ним короткий приглушенный вскрик.
Наари падает на пол, держась за правую ногу, которая провалилась в щель. Быстро подбегаю к ней, опускаюсь рядом, пытаюсь коснуться ноги, но девушка отталкивает мою руку и мотает головой.
— Что-то сжимает ступню… — едва сдерживая слезы, всхлипывает она. — Больно…
Она зажмуривается, поджимает губы.
Все же осторожно касаюсь ее голени, заглядываю в щель. Ступня ее застряла в небольшой металлической ловушке, напоминающей медвежью. Так вот что имел в виду Док, когда говорил «береги ноги»… Но почему ловушка сработала именно сейчас? Мы уже не раз наступали на это место...
— Нужно вытащить. Потерпи немного.
Встаю с пола и помогаю Наари подняться. Она кладет руку мне на плечо, сильно сжимает пальцами ткань пальто.
— Сейчас, потерпи… — бью ногой по доскам, ломаю их, стараясь не задевать ловушку, а затем аккуратно вытаскиваю ногу и усаживаю девушку на пол.
Острые зубья впились в кость, чуть выше щиколотки. Низ темно-синей джинсовой ткани пропитался кровью, густые бордовые капли бегут по лодыжке и кроссовку, падают на пол.
— Держись за меня, а я попробую раскрыть ловушку.
Наари хватает меня окровавленными пальцами за запястье, рьяно качает головой. По ее лицу текут слезы, но даже сейчас, страдая от жуткой боли, она изо всех сил пытается овладеть своим страхом.
— Будет много шума… — шепотом говорит она. — Тихо.
Не успеваю что-либо сказать — она резко сдавливает мне рукой рот. Слежу за тем, как она крепко стискивает зубы и кривится, и слышу, как откуда-то из коридора доносится звук шагов. Накрываю ладонь девушки своей, убираю от лица и, выключив на телефоне фонарик, медленно поворачиваюсь к двери. Она закрыта, но сквозь щель виден свет. Кто-то в отличие от меня смог найти рабочий выключатель...
И этот «кто-то» явно не один и что-то ищет — дом наполняется мужскими голосами и неясным шумом.
Глава 31. Погоня
Джон
— Послушай, — стараясь подавить ползущий по телу страх, поворачиваюсь к Наари и несильно сжимаю ее плечо. — Не шевели ногой и вообще… не шевелись. Я проверю…
Она кивает, прижимая ладонь ко рту, и я, вытащив пистолет, встаю и осторожно прислоняюсь к двери. Слов не разобрать — кажется, неизвестные исследуют кухню или ванную комнату. Единственное, что понятно по доносящемуся из-за двери шуму, — в дом пробралось несколько мужчин. Силы не равны: Наари ранена и вряд ли сможет идти самостоятельно, а сам уследить за всеми я не смогу. Придется импровизировать…
Чуть успокоив разбушевавшееся сердце, приоткрываю дверь, и моему взору предстают светлый коридор и угол гостиной. Из кухни неожиданно выходят двое грузных мужчин, и я не придумываю ничего лучше, чем закрыть дверь на замок. Не знаю — слышали ли верзилы характерный щелчок, но для меня это прозвучало крайне громко.
— Ты нас запер? — бросает девушка и, рыкнув, хватается обеими руками за ногу. Опускает голову и едва слышно постанывает, отчего у меня меж лопаток пробегает волна дрожи и внутренности будто в узелок скручиваются — до того больно смотреть, как она сдерживает себя и страшную боль.
— Выйдем через заднюю дверь, — говорю шепотом и подхожу к рабочему столу.
Пока я складываю досье в карманы пальто, до ушей доносятся тяжелые шаги. Одно мгновение — и ручка двери поворачивается. Кажется, поняв, что дверь заперта, верзила начинает толкать ее, а я в это время опускаюсь подле Наари и кладу ее руку себе на плечо.
Заглядываю ей в глаза и ловлю настороженный внимательный взгляд. Сильный взгляд… Она кивает, точно понимает все без слов, и, крепко держась за мое плечо, подпрыгивает на одной ноге.
— Эй, мурлоки вы поганые! — вдруг раздается за дверью недовольный низкий голос. — Кто последний выходить из кабинета? — неизвестный удаляется, но слова его по-прежнему громки и полны злобы. — Она заперта, где ключ?
— Босс наведывался ночью… Но ничего не упоминал.
— Так позвоните ему! У меня нет времени возиться с ва…
Он внезапно замолкает, но ненадолго — тишину разрезает пронзительный крик и удар, словно кто-то упал на пол. Похоже, так и произошло… Воздух раздирают тяжелые ругательства на немецком языке и стоны боли.
— Выключатель!.. Выключатель, швайне! — голосит мужчина с явственным немецким акцентом. — Кто нажимать на кнопку?! Вырубите ловушки, бездари!
Наари сильнее сжимает ткань пальто и шепчет на ухо:
— Сейчас.
Придерживая ее за талию, крепче стискиваю рукоять пистолета и открываю дверь. Два молодых парня крутятся вокруг зрелого мужчины, как и Наари, попавшего в капкан. Мы ловим момент и выныриваем из кабинета. Пересекаем коридор, но у самой двери девушка не выдерживает — опускает правую ногу на пол. Звон металла прорывается сквозь гул…
— Крысы! — ударяет в затылок, и я резко поворачиваюсь, заводя Наари за спину. — Поймать!
Мужчины бросаются к нам, один из них вытаскивает из-за пояса пистолет, нацеливается…
Выстрел.
Мы успеваем пригнуться, но это замедляет нас. Наари тяжело оседает на пол, а меня отталкивают от нее, прижимают к стене, пытаясь выбить пистолет. Перехватив руку верзилы, выворачиваю ее и что есть сил бью по ногам. Хоть и противник молодой, но видно, что он хороший боец: мою попытку обезвредить его он умело пресекает и валит меня на пол.
