Из груди выбивает воздух, сердце подпрыгивает к горлу. Замечаю, как Наари бьет здоровой ногой по ногам мужчины, но, стоит ему схватить ее, как она, рыча, словно рассвирепелая дикая кошка, вскидывает ногу, закованную в железяку, и с размаху впечатывает ее в бок противника. Кто-то жалобно заскулил, но уже не успеваю увидеть, кто именно.
Резко поднимаюсь, ловлю устремившийся ко мне кулак и, дернув мужчину на себя, бросаю его через плечо. С виду тяжелый, а на деле…
— Еще идут, — тяжело выдыхает Наари, пытаясь подняться на ноги.
В дом врывается пара человек, и я быстро беру девушку за руку, помогаю ей встать. Вытаскиваю ее на задний двор, но она тормозит, хватается за косяк, шепча:
— Подожди…
— Потерпи еще немного. Нужно уходить!
Не слушает. Закрывает глаза, хмурится. Костяшки ее пальцев краснеют, вены вздуваются. Предпринимаю еще одну попытку — тяну ее на себя, но она твердо стоит на одном месте, несмотря на раненую ногу.
— Наари!
Она скалится, и, как только мужчины оказываются в опасной близости от нас, из-под ее пальцев вырываются толстые огненные нити. Они расползаются по дереву, и дверной проем мгновенно покрывают языки пламени, обжигая наших противников и вынуждая их отпрянуть.
— Но ты же…
— Быстрее! — рыкает девушка, толкает меня и тотчас прижимается к руке.
Ее уверенный вид, как у бывалого командира, которым она несомненно была в своем мире, помогает мне воспрянуть духом. Обхватываю ее за талию и устремляюсь к калитке.
Учащенное хриплое дыхание девушки пробивается сквозь яростный стук моего сердца и голоса мужчин, которые так и не вынырнули из дома. Смотрю на нее и, больше не терзаясь сомнениями, подхватываю на руки.
— Что ты… — новая волна боли заставляет ее замолкнуть и стиснуть челюсти.
Миную ряд домов, сворачиваю к дороге и устремляюсь к машине так быстро, насколько это вообще возможно в моем состоянии. Никогда не жаловался на силу, но сейчас ее явно не хватает.
— Сколько же ты весишь…
Даже не глядя на Наари, я определенно знаю, что она сверлит меня до ужаса мрачным взглядом.
— Не так уж и много, — тихо говорит она. — Но из-за выброса энергии тело тяжелеет… Сейчас особенно. Сама себя не смогу дотащить.
В нос внезапно ударяет запах гари. Перебегая дорогу, бросаю взгляд на дом Дока. Пламя, как ненасытный зверь, пожирает крышу, расползается по стенам, выкуривая верзил. Не успеваю скрыться за магазином — они замечают нас.
— Вон там! За ними, швайне! За ними!
Быстро, но аккуратно усаживаю Наари на заднее сиденье, стараясь чуть меньше уделять внимание ее слезам, все еще обжигающим смуглое лицо, снимаю пальто и накрываю им капкан.
— Обвяжи и затяни, чтобы остановить кровь.
Закрываю дверь и сразу натыкаюсь на одного из громил. Он выбрасывает кулак, и я едва успеваю уклониться. Еще один выпад с его стороны награждает меня болью в ребрах, и от этого внутри словно огонек загорается — гнев затмевает страх.
Даю ему возможность вновь замахнуться, ловлю руку, выворачиваю и бью ногой в живот. Он падает, а я умудряюсь запрыгнуть в машину до того, как ко мне подбегут остальные верзилы, и выезжаю на дорогу.
— Ты завязала?
Молчание. Продолжительное и гнетущее.
— Наари? — смотрю на нее в зеркало и замечаю, как она вздрагивает, упорно сопротивляясь тем силам, что жаждут утащить ее во мрак. — Не теряй сознание, Наари. Еще немного, слышишь? Скоро мы будем в больнице. Слушай мой голос и оставайся здесь…
Сворачиваю с улицы и вижу в боком зеркале следующую за нами серую машину.
— Да сколько ж их там? — давлю на газ, обгоняя небольшой грузовик. — Похоже, больница отменяется…
Обычно я пресекаю погони, а не убегаю сам. Наверное, поэтому сейчас чувствую себя настоящим преступником, сумевшим подцепить «хвост». Избавиться от нежеланного хвоста можно, но почему-то кажется, что в этот раз сделать это будет не так просто.
Несколько раз увиливаю от преследователя, сворачиваю на узкие дороги Портедж Бэя, но серый недруг вновь и вновь появляется в зеркале. Ускоряюсь, и он ускоряется.
Совсем скоро скучный район остается позади, и я и мой преследователь оказываемся в Кэпитол Хилл. Одноэтажные дома сменяются зданиями из кирпича и скверами. Этакий кусочек Европы в Штатах, где все в основном ходят пешком, поэтому машин здесь мало и скрыться в потоке вряд ли у меня получится. Зато обескуражить противника найдется возможность…
Резко выезжаю на встречную полосу, и до меня сразу долетает пронзительный сигнал несущейся впереди машины. Считанные секунды до столкновения… Но я успеваю завернуть в узкий проход между двумя зданиями. В зеркале вижу, как тормозят машины и перекрывают преследователю ход.
Оказавшись на другой дороге, поворачиваю и направляюсь к центру города. Если уж и нужно от кого-то скрыться, лучше делать это в толпе и суете.
Оторваться удалось, но какой ценой… Наари не выдержала — провалилась в омут сна. Не первый раз такое случается, и на ум приходит лишь одно логическое (или не очень) объяснение: сила, которую она пытается призвать, стремительно истощает ее. И следом за этим рождается противная мысль, кажется, намертво вцепившаяся в мое сознание.
Что будет, когда энергия не отзовется на ее зов, но лишит всего, что делает ее необычной? Станет ли она обычным человеком или же… не сможет жить на Земле?
Возможно, для нее энергия как кислород для космонавта. А лишившись кислорода, против воли лишаешься и жизни…
Глава 32. Минутная слабость
Прислонившись плечом к косяку двери, доктор следит за удаляющимися пожарными машинами до тех пор, пока они не скрываются из виду, и только после этого вспоминает о боли. Рана на ноге ноет и пульсирует, кровь впитывается в тугую повязку, но не останавливается. Тяжело дыша, мужчина оседает на пол и достает из кармана пальто вибрирующий телефон.
— Сэр, — сдержанно произносит он, а затем, вслушиваясь в вязкую тишину, сжимает зубы так, что начинает сводить мышцы лица.
— Вы постарались на славу, доктор, — раздается на другом конце трубки твердый напряженный голос. — Когда я просил своих людей уничтожить улики, я не имел в виду спалить весь дом.
— Мои… мои извинения, сэр… — шепчет доктор, провожая отсутствующим взглядом мужчин, выносящих из сгоревшего дома уцелевшие документы. — Я не знаю, что послужило причиной пожара. Дом полыхнуть сам… А двое воров сбежать.
Даже через телефон доктор чувствует обуревающую босса ярость — тяжелое дыхание вынуждает боязливо содрогнуться сердце. Продолжительное молчание с его стороны угнетает, но доктор молчит и сам, боясь одним словом усилить чужой гнев.
— Что вы там делали, герр Рихтер? Насколько я помню, я нанял вас работать с образцами и в лаборатории, а не проводить время с чистильщиками.
— Там был образец, сэр… Забыл забрать. Кажется, убийца почти все узнал и спрятал ампулу здесь.
— Вы нашли ее? — доносятся до доктора тревожные нотки в сильном голосе.
— Образец уничтожен, либо…
Доктор вздыхает, запрокидывает голову и впивается задумчивым взглядом в хмурое небо.
— Либо что?
— Либо те люди забрали его.
***
Наари
Уже и не вспомнить, когда я испытывала такую мучительную физическую боль, которую испытала, попав в ловушку. Наверное, это было в далеком детстве, когда кости мои еще были хрупкими, а тело слабым, не напитавшимся энергией. Рана будет заживать долго, равно как и мучить меня.
Новый выброс энергии ослабил тело до такой степени, что я потеряла сознание. Но даже в таком состоянии я слышала голоса. Неясные, неразборчивые — то взволнованные, то сдержанные… Становилось спокойнее лишь тогда, когда его голос с легкой хрипотцой прорывался через все прочие и разгонял ту суету, что поселилась глубоко внутри. Я и сейчас слышу его. Он помогает выбраться из остатков сна и разомкнуть отяжелевшие веки.
