— Всё готово, — сухо произнёс Гирен, вставая.
— Очень хорошо, — кивнул Церон. — Добавляй кровь.
Гирен уколол палец и склонился над вершиной пентаграммы. Секунда, и туда упала капля крови, а Гирен перешёл к следующей вершине. В отличие от жертвенных пентаграмм, ловушки для экзорцизма не нужно было рисовать кровью: мела и нескольких капель свежей демонической крови в вершинах было достаточно.
Я подумала, что у нас с Конте всё происходило куда менее выверенно — и куда более торопливо и коряво. Увы, в бою демона не закуёшь в колодки: приходилось рисовать готовые пентаграммы и заранее капать кровью Конте в каждую вершину. Разумный демон никогда бы не шагнул внутрь подобной штуки: её слишком легко было почувствовать, обойти или стереть пару линий. Но для дикого демона такая ловушка была слаще мёда. Должно быть, они и впрямь хотели попасть домой.
Церон перевёл взгляд на меня.
— Надеюсь, тебе всё ещё больно. Кивни, если да.
Мне очень хотелось плюнуть ему в лицо. Увы, я слишком хорошо представляла последствия: кончики пальцев, будто окунутые в кипяток, всё ещё дрожали. Поэтому я кивнула.
Церон повернулся к Эребу, и на его лице в равных долях сверкали презрение и торжество.
— История её боли только начинается, — вкрадчиво произнёс Церон. — А вот твоя история заканчивается. И я хочу, чтобы эта мысль билась в твоей голове. О том, что это последняя секунда, когда ты имеешь для нас хоть какое-то значение.
Он наклонился к Эребу и понизил голос:
— Последняя секунда, когда ты для нас вообще существуешь.
Лицо Эреба вдруг страшно исказилось.
— Нет! — закричал он. — Я не хочу!
Поздно. Капля крови упала в последнюю вершину пентаграммы, и вокруг Эреба вспыхнул багряный огонь, окутывая его фигуру кровавой тьмой. А потом тьма рассеялась, и огонь потух просто и буднично. Словно отгремел праздничный фейерверк, осыпавшись невесомым пеплом. Ни деревянных колодок, ни Эреба в центре опустевшей пентаграммы больше не было.
— Ну вот, — мурлыкнула Венде. — Теперь все видели, что он благополучно исчез в нашем мире, живой и здоровый, — и появился в Круге Тишины.
— Тоже живой и здоровый, к сожалению, — почти с отвращением произнёс Гирен.
— Довольно. — Церон подобрал маску Эреба и бросил её Венде так небрежно, словно бесценная инкрустация по золоту была для него дешевле суповой миски. — Детали будущей церемонии мы обсудим позже. Сейчас нам нужно найти Конте Мореро. Самый опасный охотник Рин Дредена и внук императора всё ещё на свободе. Поднимите своих людей, платите золотом, но достаньте его.
— Разве Тень не может… — начала Венде.
— Мой чемпион сделает всё, чтобы найти и убить его. Но боюсь, что это будет сопряжено с некоторыми… сложностями.
— Не вижу никаких сложностей, — пожала плечами Венде. — Тень прекрасно расправляется с охотниками. Надеюсь, этот не станет исключением.
— Не станет, — холодно подтвердил Церон. — Иначе нам с Тенью придётся это… обсудить.
Сердце пропустило удар. Я всё ещё дрожала от боли, и теперь прекрасно представляла, что Церон может сделать с Тенью. Но зачем? Разве Тень поколеблется, когда придёт пора убить Конте? С чего бы?
— Что ж, удачи нам всем в наших планах, — заключил Церон. — Прощайте.
Венде надела маску и поклонилась Церону. Гирен сделал то же самое, и оба направились к выходу.
Церон перевёл взгляд на меня.
— Как же будет интереснее тебя сломать? — задумчиво произнёс он. — Боль на тебя действует лучше некуда, но тело — такая хрупкая штука.
Церон окинул мои затёкшие ноги в колодках, безжизненно повисшие кисти, разметавшиеся волосы — и на его лице медленно возникла холодная улыбка.
— Может быть, мне стоит продолжить наше знакомство прямо сейчас? — прошептал он, наклонившись над моим ухом. — У тела много уязвимых точек, и сейчас, пока ты не можешь шевельнуться, исследовать их куда интереснее.
Я зажмурилась, изо всех сил стараясь не разрыдаться.
— Думаю, я навещу тебя очень скоро, — заметил Церон, выпрямляясь. — А пока подумай и реши, хочешь ли ты, — он провёл холодным пальцем под моим подбородком, — чтобы я снова показал тебе, кто здесь хозяин. Или, может быть, прислать к тебе Тень, чтобы он сделал это за меня?
Должно быть, в моих глазах мелькнула паника, потому что он удовлетворённо улыбнулся:
— О да. Идея, стоящая моего внимания.
Я чуть не застонала. Чтобы Тень увидел меня в таком виде, униженной, растоптанной, плачущей, едва держащейся за остатки собственного достоинства…
— Эреб всё-таки не рассказал твой секрет до конца, — прошептала я. — Когда речь зашла о Ниро Мореро, ты заткнул Эребу рот, угрожая влиятельными знакомыми. Почему? Что такого Эреб мог сказать?
Церон засмеялся:
— Тебе интересно, да? Думаю, Тень отучит тебя задавать такие вопросы. — Его глаза сузились. — Или я подскажу ему, как тебя научить.
«Нет, — с усилием подумала я, цепляясь разом за все свои надежды. — Тень… не поступит со мной так. У него есть свои понятия о чести, и пытки и насилие в него не входят».
Улыбка на лице Церона сделалась явственнее.
— О, я вижу, что ты надеешься на милосердие с его стороны. Может быть, потому, что он наслаждался вашими общими снами какое-то время?
Я уставилась на него в немом ужасе.
— Тень рассказал мне, — кивнул Церон. — Он был немногословен: насколько я знаю, он не любитель такого рода дел. Но, сам того не желая, он подал мне идею. И я собираюсь как следует её обдумать.
— Какую идею? — хрипло спросила я. — Что ты собираешься со мной сделать?
— Увидишь. Если, конечно, я найду тебя достойной моей крови.
Я застыла ледяным изваянием.
Церон собирался напоить меня своей кровью.
— Никогда, — прошептала я.
— Тени тоже не очень-то понравилась эта идея. Кажется, он получал куда большее удовольствие от снов с тобой, чем показывал. Что ж, я найду как его утешить.
Церон небрежно, почти с отвращением, потрепал меня по щеке и двинулся к выходу.
А я вдруг поняла: я хотела укусить его, когда он поднёс руку к моей щеке. Хотела — и не сделала этого. Страх, что дикая, невыносимая боль повторится, был слишком силён.
Дьявол, я его боялась. Я его по-настоящему боялась. В кого же я превращусь совсем скоро?
И есть ли здесь хоть кто-нибудь, кто мне поможет?
Глава 32
Я лежала на деревянной койке, прикованной к стене двумя натянутыми цепями, когда дверь камеры отворилась. Какой-то древний инстинкт посоветовал мне встать. Не было смысла нарываться, развалившись на койке, когда меня могли избить по любому поводу. Впрочем, если Церон приказал бы моим тюремщикам меня изувечить, не помогло бы любое послушание.
Я могла бы попробовать бежать. Даже без зелий у меня было достаточно ловкости, чтобы вырубить пару стражников, завладеть ключами и мечом и выбраться через ближайшее окно. Но, пока меня вели в камеру, я успела увидеть два поста и караулку, где отдыхали аж шестеро вооружённых мужчин, и идея побега тут же перестала казаться соблазнительной.
А потом нога в чёрном сапоге шагнула внутрь, и я медленно подняла взгляд…
…На элегантный чёрный плащ. На жилет с высоким воротом, стилизованный под демонскую чешую. На холодное бесстрастное лицо.
Жар, горящий в груди. Я почувствовала его, когда чужие шаги остановились за дверью, но я его даже не заметила.
— Тень, — промолвила я. — Пришёл, чтобы выпустить меня отсюда?
— Думаю, все твои беспочвенные надежды окончились, когда за тобой закрылась эта дверь, — последовал негромкий ответ.
Я окинула взглядом его фигуру — и вдруг заметила, что он был без катаны. Первый раз я видела Тень невооружённым.
— Мало доблести в том, чтобы зарубить безоружную женщину, — тихо сказала я. — Ты поэтому без своего меча?
Тень покачал головой:
— Я сам — оружие.
Он прошёл внутрь, и дверь закрылась за ним. Мы остались наедине, лицом к лицу, и мне вдруг показалось, что из камеры вышел весь воздух.
