Глава 33
Я не запомнила, когда вторая его рука оказалась у меня в волосах. Когда он прижал меня к стене, а я прильнула к нему. Неважно, сколько раз я целовалась раньше: в этот раз я пила его губы так, словно делала это всю жизнь. Словно я не могла без них дышать.
— Мне плевать на это чёртово проклятие, — прошептала я между поцелуями, жадно прижимаясь к нему. — Мне не плевать на тебя. Что с тобой будет, если ты нарушишь приказ?
Его губы скользнули вниз по моей шее, задержавшись за ухом и вырвав у меня лёгкий стон. Рубашка поддалась, и теперь он исследовал языком мои ключицы.
— Не сейчас, Дара, — прошептал Тень. — Не говори мне об этом.
Он вжал меня в стену так, что я едва могла дышать. Теперь его руки были свободны, и я едва соображала, что они делали, где они были. Ни один мужчина раньше не касался моей талии так, что всё тело охватывал пожар. Я была одета, но я не чувствовала своей рубашки, словно её и не было: меня одновременно одевали и раздевали его ладони, и сильные пальцы, сжимающие мои узкие лопатки, больше не были холодными — они горели, и я горела вместе с ними. Я готова была отдаться Тени прямо сейчас: мы оба тяжело дышали, разгорячённые, каждое касание обжигало, и не было таких поцелуев и прикосновений, которыми я могла показать ему, что я чувствую, — потому что я не знала и сама. Я лишь знала, что не хочу его отпускать.
Я подняла на него взгляд, и мы прижались лбами друг к другу.
— Чего ты хочешь от меня сейчас? — прошептала я. — Больше всего на свете?
Его тон был странно серьёзен:
— Чтобы ты сказала, что хочешь меня. Чтобы это было правдой.
Я отстранилась, вглядываясь в лицо Тени. Прищуренные глаза и взгляд, в котором сверкало сознание собственного превосходства. И совершенно ровное дыхание: как он успел успокоиться так быстро, когда я едва удерживалась от того, чтобы не сбросить перед ним всю одежду здесь и сейчас?
Но сквозь всю эту броню я уловила одну-единственную ноту. Ноту терпеливого, тревожного, жадного ожидания. «Скажи «да», — читалось в его глазах. — Не рассуждай, просто скажи».
— Я хочу тебя, — прошептала я. — Здесь, на полу, на койке, где угодно. Я не могу без тебя. Во всём мире я сейчас не могу думать ни о ком, кроме тебя — и того, как ты возьмёшь меня прямо здесь. Это сумасшествие, это твоя кровь, это моё отчаяние — я не знаю, что это. Но я хочу тебя.
Вместо ответа Тень молча и очень осторожно выпустил меня из объятий. Придержал, не давая упасть. А потом я не поверила своим глазам: он взял мою руку и поцеловал ладонь, прижавшись к ней губами на несколько секунд.
— Тень, — прошептала я. — Что ты делаешь?
Он отпустил мою руку и покачал головой, с лёгкой насмешкой глядя на меня:
— Ничего, Дара Незарис. В этом-то и дело.
Не обращая внимания на мой изумлённый взгляд, Тень шагнул к выходу, и я почувствовала, как его снова окружает невидимая броня. Лицо сделалось холодным и отрешённым. Высокомерным. Лицо Тени Триумвирата, который владел всем городом. Не полукровки, который служил Церону на положении раба.
Служил Церону…
Церону, который отдавал приказы. Церону, который пообещал послать ко мне Тень, чтобы тот показал мне, кто здесь хозяин.
Я замерла. Застыла.
— Ты пришёл сюда просто так, чтобы меня увидеть? — хрипло спросила я. — Или же тебя послал сюда Церон?
Тень обернулся:
— Уверена, что хочешь это знать?
— Да. Очень уверена.
— Второе.
Я вздрогнула. Церон послал его. Тогда…
— Целовать меня тоже он тебя заставил, да? — дрожащим от ярости голосом спросила я. — Или лапать за…
Тень тихо засмеялся. Как он, чёрт подери, может смеяться в такой момент?
— О нет. О нежных поцелуях речи определённо не было.
По моей спине скатилась капля холодного пота. Тень сказал это так, словно Церон приказал ему что-то совершенно противоположное. Очень определённо противоположное.
— Какой именно приказ Церон тебе отдал? — хрипло сказала я. — И что с тобой будет, если ты его не выполнишь?
Тень пожал плечами:
— Я не смог его выполнить, но моей вины тут нет. Увы, но раз ты так сильно хотела видеть меня в своей… постели, — он обвёл камеру взглядом, полным иронии, — взять тебя силой оказалось совершенно невозможно.
Я слепо оперлась на стену, чтобы не упасть. Что?
— Церон… приказал тебе меня изнасиловать?
— А тебя это удивляет? Он знает о моих снах, в конце концов. Но это не наказание, что ты: это награда. — Взгляд Тени задержался на моей фигуре. — Логично предположить, что, раз я до сих пор не спал с тобой, мне этого захочется.
— Награда или нет, Церон отдал тебе приказ, — прошептала я.
— О да. Он очень хочет тебя унизить.
Я сглотнула.
— Посмотри на меня, — попросила я.
Тень медленно поднял голову, встречаясь со мной взглядом. В его глазах не было ни боли, ни страха — ничего. Лишь великолепное ледяное спокойствие.
— Что бы ты сделал, если бы я продолжала говорить, что не хочу тебя? — хрипло спросила я. — Ты бы нарушил волю Церона и оставил бы меня в покое? Или раздвинул бы мне колени и сделал бы своё дело?
— Ну, теперь мы этого никогда не узнаем, не так ли? — спокойно отозвался Тень. — Думаю, не стоит тебе напоминать, что я более чем способен и на то, и на другое.
— Да, — прошептала я, глядя ему в лицо. — Способен.
— Хорошо, что ты это понимаешь.
Мы молча стояли, разделённые тремя шагами — и целым миром. Миром, где Церон был победителем, а я — пленницей проклятого демона-полукровки, который…
…Который, кажется, только что рискнул ради меня жизнью. Или просто не хотел пачкать… ммм… руки?
Я вздохнула. Всё-таки у меня совершенно неуместное чувство юмора.
— Ты сказал Церону, что я попробовала твою кровь, — произнесла я. — Зачем?
— Потому что я знал, что его это заинтересует.
— К дьяволу такой интерес! — закричала я. — Ты спятил? Ты хочешь, чтобы я видела его во сне каждую ночь?
— Только так ты сможешь выжить, — спокойно сказал Тень. — И я хочу, чтобы ты выжила именно таким образом. Ты здесь за этим, Дара Незарис: чтобы стать его тенью, слугой, наложницей. Получить его кровь.
Я глядела на него широко раскрытыми глазами.
— Мне не нужна такая жизнь, — вырвалось у меня. — Его слугой? Я не хочу становиться такой, как ты! Я… да я лучше… дьявол, да мне противно с тобой находиться в одной камере!
— Осторожно, — очень тихо сказал Тень. — Или приказ вновь начнёт действовать.
Я почувствовала, как в глазах закипают слёзы.
— А когда перестанет?
— Когда я уйду.
— Тогда уходи, — сказала я шёпотом. — Сейчас. Лучше бы ты убил меня тогда в катакомбах или казнил вместе со всеми. Или… или что угодно, но не говорил бы Церону о наших снах и своей крови! Как ты мог! Зачем?
Во взгляде Тени ничего нельзя было прочесть.
— Я на своей стороне, — негромко сказал он. — Не на твоей. И если я для каких-то своих целей желаю сделать своего… повелителя… счастливым, тебя это не касается. Помнишь, как я спрашивал, готова ли ты уничтожить Триумвират, рискуя жизнью, телом и свободой? Что ж, сейчас тебе придётся делать это не ради собственной мечты, а потому, что у тебя нет другого выхода.
— Другой выход есть всегда! Например, — я схватилась за соломинку, — не пить его кровь. Конте говорил, что важно выпить кровь добровольно, я помню! Ведь Церон не может зажать мне нос и влить туда стакан крови, верно? Это просто не подействует.
— Кровь должна быть принята добровольно, это верно, — кивнул Тень. — Даже проклятие должно быть взято на себя добровольно и осознанно. Вот только знаешь, как это бывает? Когда тебя подвешивают за руки над горящей жаровней и без воды на двое суток, и в единственном стакане, который всё это время стоит на столе, вместе с водой ждёт кровь? Когда ею обмазаны твои губы, и ты знаешь, что можешь облизнуть их в любой момент — и всё закончится? Когда тебе всё это время не дают спать, и ты едва соображаешь?
