касался раскаленный металл – губительно и невыносимо мучительно.
– Да, – снова произнес Седьмой, вероятно, отвечая каким-то своим мыслям.
Замерла, боясь шелохнуться и спровоцировать нечто худшее. Уже не смерти я страшилась, участь пищи, возможно, не самая скверная. Какие намерения у амиота?
– Греть. Обнимать. Успокоить.
Усиливая мой ужас, оставляя ощущение тисков, Седьмой так же неловко и болезненно обхватил меня за плечи. Как мягкую игрушку, легко перевернул в воздухе и прижал спиной к себе, а его ладонь опустилась поверх моей груди.
– Не так, – подумав, недовольно высказался он, зародив подозрение: монстр действует по какому-то своему плану. – Нет воды.
Не спрашивая и не поясняя, амиот приподнял меня и сдернул изрядно потрепанную куртку с лопнувшим по шву рукавом. Сделал это легко, не заботясь о сохранности вещи, просто вспоров ее когтем. Не щадил он и моего тела, вероятно, не осознавая своих сил и не соизмеряя их с моей уязвимостью.
Если бы передо мной не маячили куда более серьезные проблемы, я бы переживала о синяках. Но когда Седьмой внезапно поволок меня к ближайшему душу, в голове из всех мыслей остались только те, что объясняли реакции на амиотку ее соплеменников. Я сочла это как минимум интересом! Интересом мужчин к женщине.
А что, если это тоже черта чудовищ? Потребность к размножению? Не это ли навязчивая идея ученых со станции? Что еще они заложили в свои «создания»? И почему именно я так привлекаю Седьмого? Среди пленных, помнится, есть еще две женщины. Происходит ли с ними нечто подобное? И как амиот поведет себя дальше?
В шоке от догадки я перестала чувствовать боль, перестала понимать, где явь, а где дурной сон. Краем сознания отметила округлившиеся от потрясения глаза Игеря, напуганные до смерти… Или это было отражение моего взгляда?
В себя пришла от бьющих по коже холодных струй, словно невидимыми иглами пронзавших тело. Но внимательный взгляд склонившегося ко мне лица заставил притупиться и это неприятное чувство. Сквозь мутную пелену воды я смотрела в сиреневые глаза, ощущая опустошение и бешеный ритм стучащей в ушах крови. Мысль о сопротивлении даже не возникла. У меня было мало шансов против рарка, а здесь… Я обречена. Обречена, так или иначе, стать десертом для чудовища.
– Хорошо?
Эти вопросы! Кому он их задает? Мне? Самому себе? И зачем? Если потребность в размножении так сильна, почему просто не возьмет то, что хочет?
Стоя передо мной, удерживая одной рукой под струями воды, он продолжал попытки пригладить мои волосы. Неловко цеплялся чуть подрагивающими пальцами за отяжелевшие от влаги пряди, тянул их, вынуждая мой подбородок задираться, а лицо поднимать навстречу его взгляду.
Вода была прохладной, но меня трясло не от этого. Велика была буря в моем теле, спровоцированная страхом перед Седьмым. А он не обращал внимания ни на летевшие на него капли, ни на промокшую одежду. Ему не мешали даже налипшие на лицо мокрые волосы, отнюдь не делавшие его забавным. Веселье – последнее чувство из всех, что порождал в моей душе этот монстр.
Я не понимала амиота. Зачем он забавляется со мной? Почему так? К чему эти попытки приласкать и купание?
– Надо успокоить.
Очередная команда самому себе, молниеносный рывок, выдернувший меня из-под душа, – всего пара секунд, стремительные движения, и окружающий мир снова превратился в серую пелену. Когда сознание прояснилось, оказалось, меня усадили на пол, и подо мной не металлизированное покрытие рубки, а пластик каюты. Здесь имелась узкая выдвижная кровать, чуть в стороне, но Седьмой не стал ее использовать. Возможно, не понимал назначения? В камерах, где их содержали на станции, мебель не предусматривалась.
– Еда.
В губы, одновременно давя и царапая, ткнулось отверстие тюбика из стандартных пищевых боксов звездолетов. Давление было немилосердным, и, почти сразу сдавшись, я приоткрыла рот и рефлекторно втянула в себя питательную гомогенизированную кашицу. Едва ли понимая, что делаю, не ощущая вкуса, действуя как сомнамбула. Страх полностью поработил сознание, я даже сглатывала инстинктивно.
Причина находилась рядом: присев и поддерживая мою голову, Седьмой продолжал изучающе смотреть. Его не заботила капающая с волос и одежды воды, все внимание было сосредоточено на мне. В преддверии?.. Что он сделает дальше?
– Отдых. – Очередная цель стала ясна, едва опустел тюбик с пищей.
Отбросив его в сторону, амиот толкнул меня двумя пальцами в лоб. Даже это простое движение несло в себе столько силы, что мое тело резко мотнулось назад, и я рухнула на спину прежде, чем осознала опасность. Инстинктивно приготовилась к вспышке боли, однако неминуемого столкновения затылка с полом не случилось – монстр успел исправить собственный просчет, подставив мне под голову ладонь.
Подавшись вслед за моим рухнувшим тельцем, он нависал ровнехонько сверху. Это было жутко – видеть клыкастое лицо сантиметрах в пяти от себя. Желая лишь полного забвения, я закрыла глаза. Сил сопротивляться не осталось.
– Все. Теперь правильно. Моя добыча. Все сделал.
Сокрушив остатки обреченной надежды, амиот лег рядом. Обхватил руками и словно тисками прижал к своей менее потрепанной, но тоже промокшей эластичной майке мое дрожащее от липкого страха тело. Кожа под моими ладонями была теплой, согревая и не позволяя забыть: он живое существо. Жестокий и опасный, но живой. К счастью, одежду он не снял. Это обнадеживало и настораживало одновременно.
– Помог. Не пострадает, – вновь безлико отметил Седьмой очередной пункт своего странного плана и…
И все?
Я замерла, не дыша и выжидая, но существо рядом больше ничего не делало, сохраняя неподвижность. Какова теперь его цель?
Не знаю, сколько времени я пролежала, давясь мукой худших ожиданий, прежде чем до меня дошло: амиот спокойно спит! Не меняя позы, не разжимая мощных рук, из кольца которых не было шанса ускользнуть. Да я и не пыталась, страшась неизбежного гнева. А чем закончится вспышка ярости? Скорее всего сожрет.
Сейчас пережитые с момента отбытия со станции события казались мне нереальными. В голове не укладывалось, что череда кошмарных смертей, побег, преследование и плен у амиотов – все это происходило со мной на самом деле. Не приснилось в страшном сне, а стало частью настоящей жизни. И реальность эту придется принять.
Чего ждать от Седьмого и как реагировать? Сказать, что он вел себя странно, особенно со мной, – значит ничего не сказать.
А кто виноват? Ученые. Недалекие, самонадеянные фанатики! Это их эксперименты породили жутких монстров! Смертоносных, совершенных во всем, что касалось уничтожения других, но с нелепой, доходящей до абсурда способностью поступать в любой, отличной от боя ситуации, подобно детям. Несмышленым и растерянным! Предоставленным самим себе и способным уничтожить жизнь во Вселенной. Ужас…
Проблема глобальна. Вот только… Сейчас надо думать о себе, пусть со стороны это и выглядит эгоистично. Что я могу сделать здесь и сейчас для
