под огромное тело, совсем как у кота. Золотисто-желтая шкура сверкала, когда солнечные лучи пробивались сквозь густую листву у них над головами.
Розалин натянула сапожки и оправила юбку закрытого платья. Она подошла к Филипу и села рядом с его грудью. На мгновение замешкавшись, она все же пододвинулась ближе и прижалась к горячей шкуре, приятно пахнущей жженым деревом и кардамоном. Это было так странно, что дракон пах пряностью, а не зверем.
Драконье сердце гулко билось под ее ладонью, и жар волнами касался кожи. Розалин прикрыла глаза, наслаждаясь.
Она влюбилась в Филипа окончательно и бесповоротно. Розалин молилась всем богам, чтобы отец не заплатил за нее выкуп и больше никого не отправил, смирившись с тем, что дочь умерла. Она не хотела возвращаться домой. Хотела навсегда остаться с Филипом. Он был удивительным: добрым и нежным, внимательным и спокойным.
Филип стойко терпел все вспышки ее дурного нрава и сглаживал их. Да и в целом, прожив рядом с ним всего десять дней, Розалин стала спокойнее. Ей уже не хотелось закатывать истерики, бить мебель и столовую утварь. Не хотелось кричать и заставлять всех вокруг делать так, как она желала. Филип странным образом сумел усмирить ее нрав, но при этом он никогда не давил на нее, не ругался и не пытался исправить. Вдобавок им всегда будет о чем поговорить, судя по его библиотеке. Она даже была готова ради него научиться вкусно готовить и убираться.
— Розалин, — нежно позвал ее Филип.
Грудь под щекой завибрировала от низкого рокочущего голоса. Розалин вздрогнула и села, осознав, что задремала на ней. Потерев глаза, она обернулась, чтобы буквально уткнуться в драконий нос. Филип выдохнул, обволакивая ее жарким пряным дымом.
Розалин засмеялась и, замахав руками, попыталась избавиться от белых облачков. Возмущенно насупившись, она поймала взгляд с яркими искрами вокруг суженного зрачка.
— Ты меня подкоптить решил?
— Ты и так достаточно аппетитная, — хмыкнул Филип и поднял голову. Он окинул ее оценивающим взглядом и покачал рогами.
Розалин почувствовала, как сердце забилось где-то внизу живота. Волнительные мурашки пробежали по спине. Дар речи куда-то пропал.
Узкие черные ноздри раздулись, и Филип неожиданно поднялся. Розалин лишилась опоры и рухнула на спину, возмущенно вскрикнув. Мгновенно вскочив на ноги, она гневно прожгла Филипа суженными глазами.
— Давай возвращаться, — он усмехнулся, оценив ее попытку прожечь его взглядом, и посмотрел куда-то над лесом, — Солнце скоро сядет.
— Я же только задремала, — она недоуменно посмотрела на небо.
Краски дня действительно начали меркнуть, и пушистые облака подсветились оранжевыми и красноватыми оттенками. Температура тоже немного упала, давая передышку после знойного дня.
— Ты заснула. Я не хотел тебя будить. Ты была такая милая.
Розалин прижала ладони к щекам, пытаясь остудить жар, опаляющий ее лицо. Что ответить ему, она не знала. Это было впервые, когда комплименты выбивали почву у нее из-под ног. Будь на месте Филипа кто-либо другой, она бы уже давно поставила его на место. Вот только этого дракона она любила. И совершенно не представляла, как себя вести. Он стал первым, по кому трепетало ее девичье сердце.
Филип вдруг подхватил ее передними лапами, крепко прижал к широкой груди и оттолкнулся задними ногами от земли, взлетая. Крылья шумно хлопнули, набирая высоту. Он поймал ветер и стремительно понесся к горам, к пещере, где их ждал дом в гроте.
Розалин счастливо улыбнулась и уткнулась носом в пахнущую пряностями золотисто-желтую шкуру, спрятавшись от резких порывов воздуха.
Во внутренний двор логова они вошли с последними лучами солнца, и Филип буквально на ходу сменил ипостась. Он схватил Розалин за руку и потащил на кухню, где, усадив за стол, заставил плотно поужинать тем, что осталось после вчерашних кулинарных экспериментов.
Розалин старалась не смеяться, глядя на хозяйничающего Филипа. Он был таким милым, когда чувствовал себя виноватым за то, что не кормил ее целый день. Хотя с такой жизнью, она уже как-то привыкла есть раз в день, перебиваясь яблоком на завтрак.
— Ты хотела узнать, что я делаю с золотом? — убедившись, что она сыта, заинтересованно прищурился он.
Розалин кивнула, стряхивая крошки с юбки и вставая на ноги. Филип довольно улыбнулся и снова взял ее за руку.
— Идем.
Он притянул ее к себе, заставляя обхватить его предплечье. Жаркая ладонь накрыла ее пальцы, и Розалин почувствовала, как краснеют щеки.
Черно-золотые глаза обжигали взглядом. Таким, что она могла бы поспорить, что Филип никогда не отпустит ее. Да она и сама не захотела бы уйти.
Когда Филип перестал скрывать, кто он, она узнала о нем столько, что казалось, знала его всю свою жизнь. Он был внимательным, заботливым и нежным, независимо от ипостаси. И пусть ей предстояло узнать о нем еще немало, но она доверяла ему, сердцем чувствуя, что он не обманет ее, не предаст, как это часто бывало в союзах между людьми.
Розалин нашла свою любовь. Лучше, чем во всех романах, прочитанных за недолгую жизнь.
*
Филип завел Розалин в сокровищницу и прикоснулся к колонне. Пламя с его руки перекинулось на стены и подсветило магический узор. Огромное помещение озарилось светом. Он, не останавливаясь ни на миг, пошел куда-то в самый дальний угол, огибая горы сокровищ. Здесь Розалин еще не была.
За невысокой аркой оказался еще один зал, гораздо меньше, чем центральный. Филип коснулся колонны у входа. Вспыхнувший свет заставил Розалин ахнуть и зачарованно шагнуть вперед, выпуская его горячую руку.
