о том, что не можешь изменить.
Я не стала спорить. Не было сил.
Зря я не отказалась от ужина. Посидела бы одна в своей каюте, невелика беда. Застольный разговор не развлекал, я поддерживала его бездумно, едва понимая смысл слов. Да и вкуса еды я почти не чувствовала, кусок в горло не лез. Хуже того, сам запах съестного усилил дурноту — а я-то думала, что почти успокоилась.
— Вам нехорошо, леди Белла? — поинтересовался лорд Коннор.
— Немного. Прошу прощения, господа, что испортила вам ужин, но…
— Приложите холодный компресс ко лбу и шее, это поможет.
Интересный рецепт от разбитого сердца. Впрочем, он же не знает… Надеюсь, у Генри хватит деликатности не делиться с другом подобными вещами.
— Ветер и волны усилились, немудрено, что вас одолела морская болезнь.
— Да, благодарю. — Я натянуто улыбнулась. Отличное оправдание, и…
Вино в стакане качнулось в одну сторону, потом в другую. Так что, дело в самом деле не в моих расстроенных чувствах, а в морской болезни? До сих пор море было спокойным, и качка не донимала меня. Я даже успела решить, что нечувствительна к морской болезни, когда в самом начале путешествия другие пассажиры, приглашенные за капитанский стол, отказывались от этой чести.
Видимо у меня, как всегда, все оказалось написано на лице, потому что Генри рассмеялся.
— Море умеет подкидывать сюрпризы. Проводить вас обратно в каюту, миледи?
Ответить я не успела, с палубы раздалось громкое «Парус!» — и его тут же подхватили десятки голосов. Я подняла взгляд к потолку. Интересно, что там на этот раз? Враг или друг? И есть ли у пиратов друзья?
— Хотите посмотреть, миледи? — Генри подал мне руку.
Я встала из-за стола и едва собиралась ее выпустить, как палуба ощутимо качнулась, и я лишь сильнее вцепилась в сильную ладонь.
Он притянул меня ближе, подставил локоть.
— Держись за меня и ничего не бойся.
Мы выбрались на палубу. Ветер дернул мои юбки, и мне пришлось, выпустив спасительный локоть, прижать их обеими руками. Генри обхватил меня за талию.
— Во-о-н там.
Я вгляделась. Едва заметное белое пятнышко. Не скажи Генри заранее, что это и куда смотреть, решила бы, что покачивается клок пены на волнах.
Надо было бы отодвинуться от Генри — я видела ухмылки на лицах, обращенных к нам— но едва попыталась отстраниться, как палуба снова качнулась, и я против воли теснее прижалась к нему.
— Граянский купец, — сказал появившийся рядом мужчина, протягивая капитану зрительную трубу.
Выглядел он ровесником лорда Коннора, то есть немного младше моего отца. Хотя, возможно, этого человека старило выдубленное дочерна солнцем лицо.
Генри вгляделся в горизонт.
— Да. И, кажется, хорошо загружен. За ним.
— А вы… мы успеем его догнать до того, как стемнеет? — поинтересовалась я.
Солнце уже клонилось к морю, а закаты в этих широтах были стремительными: вот, кажется, солнце только коснулось горизонта, и тут же его нет, мир накрывает густая тьма, которую рассеивают только огромные яркие звезды.
— Успеем, миледи, — ответил моряк вместо Генри.
— Хочешь посмотреть, как мы будем их догонять, сокровище мое? — мурлыкнул капитан мне в ухо.
Я кивнула. Не погоня интересовала меня, просто здесь, на качающейся палубе, ветер словно выдувал из головы отчаяние, сметал дурные мысли. Оставался только ветер и волны.
И надежные руки, обнимавшие меня.
— Командуй, — велел Генри. Оглянулся на лорда Коннора.
— Предупреди своих.
— Уже. Парни копытом бьют. Хотя я надеюсь, что у купца хватило ума застраховать корабль.
Генри кивнул.
— Застраховать? Пожалуйста, поясните, господа, — попросила я.
— Видишь ли, сокровище мое, там, где много вкусной жирной дичи, неминуемо заводятся охотники. Эти воды, неподалеку от берегов Дваргона, кишат купцами, везущими товары в Новый свет и обратно. Купцами и охотниками за удачей вроде нас.
Я кивнула. Океан казался бесконечным и пустым — и при этом вот уже которая по счету встреча за последние два дня. Или все капитаны прокладывают примерно одинаковые маршруты с учетом… как там говорил Генри? Ветров и течений?
— Умные купцы перед тем, как выйти в море, платят страховой компании некую долю от стоимости груза. Если путешествие проходит спокойно, они теряют эту сумму. Зато если корабль ограбят пираты, по возвращении купцу компенсируют все потери. Поэтому большинство капитанов просто сдается, когда понимает, что уйти не удастся, сохраняя в целости корабль и собственные жизни. Мы же тоже не звери и не получаем удовольствие, убивая.
— Так что, все рассказы о бесчинствах пиратов — ложь? — удивилась я.
— Не все. Капитан корабля, на котором ты плыла…
— Райт, — подсказала я.
— Не знаю, насколько преувеличит потери капитан Райт, дойдя до места назначения. Но как бы он ни преувеличивал, факт останется фактом. Капитан Райт действительно лишился части экипажа во время перестрелки и абордажа. То ли был слишком горд, чтобы сдаться, то ли слишком упрям….
— То ли слишком глуп, — буркнула я себе под нос.
— Все возможно, сокровище мое, — ухмыльнулся Генри. — Мои парни не зверствуют, но другая команда могла бы сорваться с цепи и отомстить, не разбирая правых и виноватых.
— А еще встречаются убл… Простите, леди Белла. Подонки вроде Шарки, — заметил лорд Джеймс.
— Шарки сдох, и все Скайдорские моря знают, за что и от чьей руки, — жестко произнес Генри. — Хотя мне до сих пор кажется, что он был отчасти безумен и набирал в команду таких же безумцев, другие среди них просто не выживали.
— Он был местной знаменитостью? Расскажешь? — поинтересовалась я.
— Если хочешь, могу рассказать, как мы несколько месяцев гонялись за ним. А что он творил и как мы ему за это отплатили — нет. Не хочу, чтобы тебе снились кошмары.
В таком случае, пожалуй, мне в самом деле лучше не спрашивать. Я снова посмотрела на парус. Почудилось мне, или он стал чуть-чуть больше? Наверное, все-таки почудилось.
Может быть, в другое время морская погоня показалась бы мне жутко скучной. Отдавал непонятные команды боцман, что-то делали с парусами матросы. Снизу они казались муравьями, сосредоточенно ползающими туда-сюда по им одним ведомым делам, а у меня кружилась голова, стоило только представить, каково болтаться на веревке на этакой
