Девушка побледнела и задрожала, тем самым сильнее обеспокоив Барра. Ей было больно.
– Лэрд, а кто это? – спросил Муин, украдкой взглянув на незнакомку.
– Отвернись, – в голосе Барра зазвенело бешенство, которое заставило юного воина вздрогнуть и отойти еще на один шаг назад. – Найди мой плед и принеси его, не оставляя своего запаха на нем.
– Но где…
– Возвращайся по моим следам, если сможешь, – процедил Барр сквозь сжатые зубы.
– Слушаюсь, лэрд, – Муин убежал.
С опозданием вспомнив про скромность, незнакомка перекинула волосы вперед и прикрыла грудь, подтянула одну ногу, спрятав от его взгляда изысканный треугольник черных завитков.
– Ты действительно лэрд, потому что он подчинился тебе беспрекословно.
– Думала, что я солгал тебе? – Странные и непонятные все-таки люди. Он подозревал, что эта девушка еще и самая загадочная, хотя он знал ее несколько минут.
– Может быть.
– Почему?
Презрение так быстро мелькнуло на ее лице и исчезло, что можно было посчитать все это игрой света.
– Волки-крикты иногда так поступают.
Ее слова просто потрясли Барра. Она знала, что он волк? И почему использовала древнее название их рода, которое мало кто упоминал в разговорах?
– Ты удивлен. – Она по-птичьи склонила на бок голову. – Почему?
На этот нелепый вопрос у него имелся ответ:
– Только крикты и немногие посвященные люди знают о нашей волчьей природе.
– Но ты из волка превратился передо мной в человека.
– Ты же была без сознания.
Она пробормотала нечто вроде «типичный волк».
– Я уже пришла в себя.
– Так ты связана с другим волком? – Он не понимал почему, но от этой мысли весь ощетинился.
На секунду на ее лице вновь проступило презрение, но этого было достаточно, чтобы понять, что ему и первый раз не показалось.
– Ты ненавидишь криктов, – произнес Барр безжизненным голосом, снова испытав потрясение от открывшейся правды и того, насколько глубоко это его задело.
Злость превратила ее карие глаза в бушующий шторм.
– Я не ненавижу криктов, – страстно произнесла она, казалось, что хотела сказать и больше, но обескровленные губы остались плотно сжатыми.
– Ты родилась в семье криктов, но не унаследовала способности обращаться, – предположил Барр.
Печальная история, нередко происходившая в кланах.
– Я не умею обращаться, – произнесла она, и по ее тону было очевидно, что это не большая потеря для нее.
Барр еще не забыл, как на брата лэрда Балморала повлияла его неспособность к превращению. Родной отец отверг Ульфа, что сказалось на нем: он лишился чести и способности сопережевать. От его действий пострадал сам лэрд Балморал, Лахлан, также пережила многое и супруга Лахлана, но, в конце концов, все получили по заслугам.
Поэтому Барра беспокоила невозможность обращаться у незнакомки, несмотря на криктское происхождение. Однако он сильно сомневался, хотя и не отвергал мысль, что она может последовать по пути , что и Ульф. Пускай и не по той же причине, а из-за того, что она была хрупкой человеческой женщиной.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он, желая услышать ответ прежде, чем вернется Муин.
Она огляделась вокруг:
– В лесу?
– Во владениях клана Донегал.
Барр едва сдержался, чтобы не закатить глаза. Он не сомневался, что незнакомка прекрасно поняла, о чем он говорит, но решила разыграть неведение.
– Не знаю.
– Прости?
Малопохоже, чтобы она шутила.
– Я ударилась, – произнесла раненая, будто объясняя этим все.
Но яснее от ее слов не стало.
– Вероятно.
– Как я тут оказалась?
– Не хочешь рассказать мне?
– Но я не знаю.
Странно, хотя запах лжи не окружал ее, но Барр как-то не решался ей верить. Такое случилось с ним впервые.
– Как ты не можешь знать? – Девушка лишь взглянула на него. – Рана на твоей руке выглядит так, словно ее нанесло оружие людей.
Для укуса или борозд от когтей отверстие было излишне разорванным.
– На тебя напали?
– Наверное. Гнусный негодяй, без капли совести.
В ее голосе сквозило слишком много злобы для той, кто не помнил нападавшего.
– Кто это был?
– Я не знаю его, – откликнулась она так искренне, что совсем не соответствовало выплеснутой ранее ненависти.
Загадка.
– Малышка…
– Меня зовут Сабрина.
Хоть что-то.
– Из какого ты клана?
– Не знаю.
– Ты и этого не знаешь?
Она прижала руку ко лбу, будто стараясь что-то вспомнить.
– Я должна знать, но не знаю.
– Может быть, ты ударилась головой при падении?
– Возможно. – Сабрина опять попыталась сесть. На этот раз ей удалось, хотя на исказившемся от боли лице отразилось как дорого ей это обошлось. – Мне не нравится, что у меня в голове все перемешалось.
И снова в ее словах Барр не учуял обмана, но и полной правды тоже. Неразбериха в ее поведении вызывала недоумение у зверя.
– Уверен, что это не так.
– Что же мне делать?
Единственный ответ, который у него был:
– Пока ты не вспомнишь, откуда ты, можешь вернуться со мной в клан Донегал.
Когда она очнулась, настойчивое желание волка внутри него ощущать ее рядом ослабло, но не исчезло полностью. Только затаилось, скрыв понимание, почему Сабрина не могла вспомнить собственный клан, хотя в то же время знала о криктах. С первого превращения Барр ничего не скрывал от своего волка, и тот поступал также; по-другому они просто не могли. Мужчина или зверь, они были единым целым.
Если бы она была криктом, он бы догадался, что она маскировала свой аромат и сбивала с толку волка, но даже сделав так, полностью спрятать вторую сущность невозможно. Но она и не пыталась. Муин вернулся с пледом раньше, чем Барр закончил раздумывать над данной странностью и определился, что же это означает.
