— Ведьма сказала, что это ты.
— Ты там был? Сам это слышал?
— Да. Пусть не в одной комнате с ней и Эваном, но я держался поблизости.
Джулия моргнула.
— Ну значит, она ошиблась.
— Я и не сомневался, что ты будешь все отрицать. Ты ведь все такая же интриганка, как и была всегда.
— Мы можем обсуждать это до второго пришествия, но это ничего не изменит. Я не возродившаяся возлюбленная твоего брата. Я всего лишь работаю консультантом в отделе косметики в «Sears». И подруга, которая была со мной в баре, будет меня искать. Может, уже ищет. А она очень настойчивая.
— А мне казалось, кто-то упоминал, что ты монахиня, — Генри выгнул бровь, и его губы на миг сложились в улыбку. — Как там говорят: из тебя монашка, как из меня балерина?
— Ты должен позволить мне уйти.
Его челюсти снова сжались.
— Не могу.
К ее страху прибавилось разочарование. Мужчина казался невероятно упрямым, но Джулия не собиралась сдаваться. Слишком уж часто она отступалась, потому что заполучить или сохранить желаемое оказывалось чересчур сложно, но будь она проклята, если опустит руки сейчас, когда на кону ее собственная жизнь. Было в Генри нечто такое, что заставляло ее поддерживать разговор, продолжать борьбу, не оставлять попыток убедить его, что он не прав.
— А ты подумал, что будет, если ты ошибаешься? Если убьешь меня, а потом окажется, что я не та? Вроде как «упс, ведьма-то промахнулась»?
— Эта ведьма никогда не ошибается. Она эксперт по нахождению возлюбленных. Такова ее специализация.
— Эксперт по нахождению возлюбленных, — повторила Джулия. — Должно быть, я сплю. После обеда я решила прилечь ненадолго и, видно, задремала. Тогда во всем этом есть хоть какой-то смысл.
Морщинки на лбу Генри углубились.
— Единственная странность в том, что обычно возродившаяся душа узнает своего возлюбленного с первого же взгляда. Пусть она не может вспомнить все подробности прошлой жизни, но она чувствует связь и притяжение. Так что либо ты очень хорошая актриса, либо что-то пошло не так.
Джулии наконец удалось набрать в грудь немного воздуха.
— Ну вот и ответ.
— Что ты хорошая актриса?
— Я ужасная актриса. Отвратительная. Я даже не смогла получить в шестом классе роль в школьном спектакле, — Джулия хваталась за соломинку, но ничего другого не оставалось. Ее подстегивал разыгравшийся до предела инстинкт самосохранения. — Ты же не хочешь убивать меня.
— Разве?
Она покачала головой.
— Ты не убийца.
Он прищурился.
— Ты же не знаешь меня.
— Я хорошо разбираюсь в людях.
— Весьма сомнительно. Дай-ка уточню: я хватаю тебя, затаскиваю в темный переулок, приставляю нож к горлу, а ты пытаешься доказать мне, что искренне полагаешь, будто я не способен на убийство? А может, ты пытаешься меня исправить? Ты разглядела под этой грубой внешностью доброе сердце, так, что ли?
Она сглотнула.
— Ладно, это прозвучало немного наивно.
— Даже очень наивно. — Он покачал головой. — В прошлой жизни ты такой не была. Ты была хитрющей лисицей, играющей мужчинами и заставляющей их выполнять все твои желания.
— Даже тебя?
На его лицо набежала тень.
— Ты пыталась. Но у тебя не вышло. У меня оказался иммунитет к твоим чарам, и красивого личика оказалось недостаточно, чтобы вскружить мне голову.
— Ты гей?
В единственном глазу вспыхнуло удивление.
— Нет!
— Но тебе же не нравятся женщины.
Он раздраженно застонал.
— Я НЕ гей. Мне нравятся женщины. Кроме тебя. Я, в отличие от Эвана, видел, какая ты лживая сука.
— Та женщина. Как ее звали?
— Катерина.
— Значит, Катерина приставала к тебе, хотя была возлюбленной Эвана…
— Она была шлюхой.
Джулия не обратила внимания на его грубость.
— Она стала вешаться тебе на шею, а тебя это не зацепило. Совсем-совсем? Она же была красоткой, так?
— Как я уже говорил, ее красоты не хватило, чтобы вскружить мне голову. Кроме того, она… ты, — он застонал от досады, — ты была связана с моим братом. Мой долг не позволяет предать его, даже если бы между мной и Катериной возникло хоть какое-то притяжение. Но его не было.
— Она поцеловала тебя.
— Она много чего еще пыталась сделать, когда связала меня. Перед тем как вырезать мне глаз, — он вновь тронул повязку. — Ее поцелуй вызвал у меня отвращение. Ну и дальше… В общем, ты знаешь, что говорят про отвергнутую женщину, с которой даже фурии…
Джулия приподнялась на цыпочки и поцеловала его в губы. Она почувствовала, как Генри резко втянул воздух, явно шокированный ее действиями. Проклятье, девушка и сама была шокирована.
Какого черта она это вытворяет?
В следующую секунду раздался громкий металлический звон, когда мачете упало на землю. Джулия боялась того, что последует за этим, вдруг Генри в принципе решительно настроен против поцелуев и все такое… Однако тот, кто отверг набросившуюся на него бывшую возлюбленную Эвана, не стал отталкивать Джулию и брезгливо вытирать губы. Вместо этого девушка ощутила, как сильные руки обернулись вокруг ее талии, подтягивая ближе к твердому и очень теплому мужскому телу. Поцелуй углубился, и язык Генри сплелся с ее, вызывая странную и невероятно мощную волну желания, едва не сбившую Джулию с ног.
Этот сумасшедший теплокровный вампир умел целоваться. И, казалось, останавливаться он не собирался. Джулия почувствовала острые клыки, которые еще минуту назад были гораздо меньше. Хотя клыки оказались не единственной частью его тела, увеличившейся в размере за время их поцелуя.
Что ж, похоже, он и правда не гей. Хорошая новость.
«Но почему? — Джулия вдруг поняла, какое это безумие. — Почему это хорошая новость?»
За вечер она поцеловала уже двух чокнутых вампиров. И — как же ей не хотелось в этом признаваться, — одноглазый ей понравился куда больше.
— Подожди, — выдохнул Генри, наконец-то отстраняясь. Его единственный глаз казался непроницаемо черным. — И что, черт возьми, это было?
Рот Джулии чуть припух, она закусила нижнюю губу.
— Прости, я, должно быть, на чем-то поскользнулась.
Он с такой силой свел брови, что натянутая кожа едва ли не лопалась.
— Это было противно.
— Ты весьма необычным способом продемонстрировал свое отвращение.
— Почему ты поцеловала меня?
— А почему ты меня поцеловал?
— Не смешно, — прорычал он.
— Я не смеюсь, — Джулия сглотнула. — Просто пыталась доказать, что я не возлюбленная Эвана. Ты же говорил, что поцелуи Катерины тебе не нравились.
— То есть ты с помощью поцелуя пыталась убедить меня, что я ошибаюсь? — Напряженно глядя на девушку, он покачал головой. — Все такая же изворотливая.
